Книга Кости и цветы - Ярослав Гивиевич Заболотников

ложку дёгтя в бочке мёда.

А может, дроу и не дёготь вовсе? Горный воск. Битум. Этот тоже родом из подземных глубин и далеко не так прост. В годы пиратской юности в команде числился Харди Чёрный рот. Вот он частенько баловался битумной жвачкой. Дешёвая, долгоиграющая, она тогда подвинула «смолу висельника» и «крысиный ирис». А одним днём Харди вдруг скопытился: с выпученными глазами и расцарапанным пузом. Сначала подумали на обезьянью лихорадку, но потом вскрыли живот — все кишки чёрные. Как коротко сказал капитан: «Дожевался».

Шойсу не менее опасен, чем битум. Отведавшая его бандитка убедилась в этом на своей шкуре. Царапина на тёмном лице — тот ещё ребус. Реета попыталась сбежать или дроу потехи ради перерезал ей горло, пока она была под ним?..

* * *

Если магические жесты удалось-таки запомнить, то в непонятных словах заклинания ученики постоянно путались. В итоге Лайла начертила текст на земле: никакой колдовской грамоты — всё на эльтаронском. Дело пошло быстрее.

Предчувствуя скорые успехи, Лайла позвала Рэксволда. Трижды. Однако тот лишь отмахнулся. Пришлось отправить Скарги, чтобы он пролетел невидимым снарядом над упрямцем и слегка задел тёмную макушку хвостом. Подействовало.

— Ну и на кой я здесь нужен? — приблизилось ворчание. — Вы ж ещё не закончили.

Ученики и правда сидели под деревом, что-то сосредоточенно бубня. Стоявшая напротив них Лайла встретила ассасина мягким взором:

— Твои тренировки заключаются не только в самопознании. Учись сдерживать себя в непосредственной близости от чар Света. Ввиду того, где мы скоро окажемся, это жизненно необходимо.

— Боги… — уселся на редкую траву Рэксволд.

Следующие полминуты ученики концентрировались: выравнивали дыхание и искали умиротворения в приятных воспоминаниях. Потом же снова приступили к практике.

— Sehturt. Givd. Markat, — вращал рукой Джон. — Ksator. Siyar. Qatemo, — прибил он взгляд к подсказке, а потом возвёл его на лежавший у корней дерева листок: — Flamgnis entegvort! — указали на цель выброшенные вперёд пальцы, вокруг которых дрожало марево.

Лист, хоть и не был сухим, задымился: в зелени образовалась дыра.

— Это я сделал?.. — вытянулось лицо следопыта. Он подозрительно посмотрел на руку. Затем на Лайлу, но та показала ладони: рун не было.

— Превосходно, — улыбнулась вампирша. — Теперь ты можешь разводить костёр без огнива.

— Уделал меня, — отреагировала скупым смешком Эрминия. — Я пока на заковыристых словах напрочь теряю «нити».

— Всему своё время, — Лайла уронила любопытный взор на Рэксволда: — Как ты? Почувствовал что-нибудь?

— Кроме желания съязвить? Не-а.

— Нужно отметить, это прекрасные новости.

— Да, отметить нужно. Но я завязал.

— Шутишь? Стало быть, в хорошем настроении? — вампирша приблизилась, зашла ассасину за спину и, что-то быстро прошептав, положила ладони на чёрные плечи.

Тот напрягся, будто сжатая пружина:

— Ты чего делаешь?.. — смесь опаски и недовольства вспорхнула грубым вопросом.

— Позволяю тебе ощутить импульсы наложенных рун.

— Хорош, — сжав кулаки, Рэксволд попробовал встать, но ладони были неподъёмны: словно плечи упирались в каменные плиты.

— Лайла. Я сейчас…

— Всадишь в меня кинжал? — на опережение продолжила вампирша. — Это будет легко. Ведь я не отойду. Хочешь, чтобы я прекратила? Заставь Тьму замолчать. Не дозволяй ей указывать, что тебе делать.

— Легко сказать… — процедил Рэксволд. — Бесит неимоверно… Всё нутро свербит…

— А так? — Лайла усилила магическое воздействие — из-под прижатых к броне ладоней выбралось оранжевое сияние.

Руки ассасина метнулись к ножнам и замерли там, сдерживаемые тонкой пеленой разума.

— Отвали, слышишь… — карий взгляд полоснул хмурые лица Эрминии с Джоном: — А вы чего пялитесь⁈

— Это говоришь не ты. Тьма. Прецедент на болоте позволил ей почувствовать волю. Рэксволд, я не могу сражаться бок о бок с тем, кого неосторожно применённое заклинание превращает во врага. Но ты однажды назвался мне братом. Братом, которому я могла доверить спину, — вампирша наклонилась к оскаленной гримасе злобы и прошептала на ухо: — Стань снова моим союзником. Надёжным и несокрушимым. Или… — она подалась чуть вперёд, — устрани помеху. Мой висок на уровне твоего. Не ошибёшься.

Руки ассасина дрожали возле ножен — Лайла затеяла опасную игру. Бывшую принцессу всегда отличало своенравие. Теперь же, после обретения огненной мощи и череды неоднозначных побед, Лайла стала нетерпимой к скверным обстоятельствам. Но желания желаниями, а гнуть прут тоже надо уметь: чтобы он не сломался или не отскочил в лоб.

Эрминия находила замысел глупым. Джон волновался. В итоге оба еле удерживали себя от вмешательства.

Рэксволд скосил свирепый взгляд к спокойному лицу с сияющими рубинами глазами. Он сейчас походил на зверя, которому беспрерывно ставили клеймо, только вместо плоти страдал рассудок. Дрожавшая рука потянула из ножен стальное лезвие. Неторопливо. Дюйм за дюймом. Пока оголённое остриё не блеснуло дневным светом. Крепко сжимаемый кинжал взмыл к лицу вампирши и застыл напротив носа — в вертикали острой стали можно было увидеть собственное отражение.

— Мне ведомо, насколько заманчив бывает шёпот Тьмы, — проникновенно сказала Лайла. — Не разрешай ей диктовать условия: ты сильнее, чем кажешься, — последние слова были тверды как камень.

В тяжёлый вздох ассасина закрались отголоски гневного рыка. Не сразу, но явную дрожь кисти сменило редкое подрагивание. Кулак отогнулся набухшим бутоном, пальцы распустились лепестками, оставив на ладони мирно лежавший клинок — будто подношение.

— Я знаю, — процедил Рэксволд одновременно с тем, как вампирша убрала руки. Затем поднялся, стёр со лба пот, а потом нарезал неспешным морганием три именных взора. — Ненавижу вас всех… — вяло буркнул он и, сунув кинжал в ножны, побрёл к реке, оскорблённый, словно вымокший под ливнем манул.

— Кому — запланированное обучение, а кому — внезапная тренировка… — глядя ассасину вслед, тихо посочувствовал Джон.

— Именно внезапность обнажает суть, — взор Лайлы опять стал изумрудным. — Остальное — полумеры. Надеюсь, он это поймёт.

— Поймёт, — Эрминия рассматривала свои согнутые пальцы. — Когда перебесится, — она ловко отгрызла зацепку на ногте и подняла глаза: — А пока — он жертва сговора.

— Сговора? Вы же здесь ни при чём. Хотя… — указательный перст неспешно наматывал каштановую прядь, — да… со стороны всё выглядит немного иначе.

Чуть позже мефит оповестил Лайлу о приближении закончившего тренировку дроу. Ментально. Яркой картинкой. А ещё через полчаса странники продолжили путь.

Лесная река вилась по долине, разрезала её на холмистые полуострова. Ни существ. Ни людей. Лишь засилье птиц и трудолюбиво носившихся над головами пчёл. Мостов тоже не было — лошади трижды топтали мелководье, нащупывая брод. Благо ни у кого проблем с переправой не возникло. Разве что Шойсу немного замочил ногу, да и то по смешной причине: дёрнулся от плеснувшейся рядом рыбы. Подводные обитатели оказались для него неприятным открытием — дроу предпочёл ехать с положенным на холку копьём. Слабо верилось, что вот этот, с повязкой на глазах, испугавшийся брызг и рыбьего хвоста, мог убить без зазрения совести за лоскут кожи.

Среди бескрайнего липняка иногда попадались незнакомые кусты, цветущие то кремовыми кисточками, то голубыми зонтиками. В здешних пейзажах, окутанных духом Эльтарона, они казались ардонэйзийскими сорняками. На деле же всё было наоборот. И это касалось не только флоры. Все, от мефита до всадников, были тут чужаками, занесёнными ветром соринками. Даже меж рождённых в благоухающем королевстве лошадей затесался серый отголосок чужбины.

Правда, Скарги явно не чувствовал себя пришлым. Уверенно вёл странников к крепости, старинному дому, что однажды сменил привычность королевского замка. Стоит заметить, что дом для фамильяра — это не родные стены, не тепло камина и не спасавшая от сырости крыша. Дом — место обитания хозяина. Хоть золочёный дворец, хоть шалаш у заболоченной лужи. Крепкая ментальная связь ковала железную преданность. Когда-то её высоко ценили маги, торжественно воспевали барды, а мыслители ставили в пример настолько, что из-под пера рорхского министра Эо Сунзо вышел указ с говорящим названием «Узы». Текст закона наделял фамильяров равными с людьми правами: правами детей. В уникальную связь существа и заклинателя верили не все. И зря…

Через несколько часов следования, у очередного, вздымавшего лес склона, Скарги вдруг завис в воздухе: взгляд тёмных глаз устремлялся вдаль и плавал по липовому однообразию. Лайла сразу же заподозрила приближение магического создания. Но чувства мефита не отражали опасений — его переполняла растерянность. Словно флюгер на ветру, Скарги