Книга Стратегия света, тактика тьмы - Игорь Вереснев

осознал, что впервые убил разумного. Стрелять из станнера и в тритонов, и в прочих – даже в людей! – приходилось много раз. Но то было не до смерти. А сейчас по-настоящему убил, навсегда. Криссовские «воскресители» не помогут.

Конг снова заревел, и ненужные мысли улетучились. Максим подхватил пику, бросился на зов. Он едва не врезался в черную волосатую фигуру, выступившую из водяных потоков. Конг шел прихрамывая, в левом бедре его торчал гарпун. Он нес на руках такое же черное волосатое тело. Судя по размерам – младшую из сестер-гвыхинь. Гарпун пробил ее насквозь: из спины торчал хвостовик, из груди – наконечник.

– Маакс, они приходить! – взревел Конг. – Много! Очень много! Мамка хватать, Бохра хватать, Торса хватать. Я их бить, маленький Сарха брать, бежать. Они стрелять, Маакс!

– Беги к дирижаблю! Туда!

Конг послушно поковылял сквозь ливень. Максим замешкался, раздумывая, что делать дальше: прикрывать друга или искать уцелевших. Но тут из водопада выскочили преследователи: один с ружьем, четверо с пиками, – и все стало однозначным: прикрывать. Он перехватил пику наперевес и бросился на врагов, больше не раздумывая, скольких убьет.

Когда они добрались до причальной башенки, бой, кипевший там, закончилась. На земле валялось не меньше дюжины тритонов. Из большинства тел торчали арбалетные стрелы, но были и колото-рубленые раны. Рядом лежали космач Бармоло и рыкун – оба из отряда мамы Могобо. Не добежали до лестницы. Максим испугался, что Ласаро тоже мертв, но в следующую секунду из гондолы донесся крик лисоида:

– Макс, быстрее! Твари сейчас набегут!

Быстрее не получалось. Конг присел на нижних ступеньках, баюкая на руках маленькую гвыхиню. Было ясно, что сил поднять ее наверх у него нет. Максим подошел к нему, положил на плечо руку, попросил:

– Оставь ее здесь. Она умерла.

Конг посмотрел на него, проскулил жалобно:

– Надо забирать умный из головы. Маленький Сарха опять родится.

– У нее нет умного в голове. Она умерла совсем.

Гвых понурился.

– Мой не спасать. Мой – не сильный.

– Ты сильный. Просто их слишком много. Пошли, нужно спешить.

Конг осторожно положил тело девочки на землю, повернулся, начал карабкаться. Он был на верхней ступени, когда из-за водяной завесы прилетел первый гарпун. В ответ засвистели стрелы из гондолы, но выстрел пневматического ружья оказался удачным. Гарпун вонзился Конгу в спину под правую лопатку. Гвых дернулся, повалился на площадку. Максим молний взлетел на башенку, подхватил друга, потащил к гондоле. Двери Умник не предусмотрел, их заменяли прикрепленные к бортам веревочные лестницы. Раньше это казалось мелочью, но теперь оборачивалось бедой.

– Приподнимай его, я подхвачу! – крикнула Зира.

Конг хрипел, булькал, не мог самостоятельно подняться на ноги. Пришлось подставить спину, чтобы он на нее оперся. А там уж рубболистка подхватила, потянула. Вдвоем они перевалили Конга в гондолу, пока Огница посылала стрелу за стрелой в мелькавшие между струями ливня силуэты.

– Отдать швартовы! – скомандовал Ласаро.

Максим бросился отвязывать канаты, удерживающие дирижабль над причальной башенкой, но лисоид рявкнул:

– Руби их к медузам гребаным!

На площадку упал топорик. Максим схватил его, размахнулся, рубанул первый, еще раз, еще. Теперь второй… готово! Однако по случаю ливня дирижабль зафиксировали и двумя добавочными канатами, протянутыми от мотогондол к основанию башенки. Пришлось спускаться. В затылок ударил гарпун. Не в затылок, разумеется, в оболочку силового гермошлема, за мгновение до этого схлопнувшегося вокруг головы. Но все равно неприятно.

С добавочными канатами пришлось повозиться дольше: во-первых, добраться топориком до швартовочного крюка, укрытого под брусьями башенки, труднее, во-вторых, Максим то и дело оглядывался на водяную завесу в двадцати шагах за спиной. Наконец с первым было покончено. Юноша побежал вокруг башенки ко второму и увидел, как канат начинает двигаться ему навстречу, услышал, как заскрипели брусья башни.

– Макс, быстрее! – заорали девчонки в два горла. – Разворачивает!

Он вскинул голову. Дирижабль, удерживаемый одним, самым длинным канатом, больше не был жестко закреплен. Гондола, до того расположенная точно над площадкой башенки, двигалась к ее краю. Еще немного, и конец веревочной лестницы соскользнет, повиснет над пустотой. Максим обругал себя самыми плохими словами. Идиот! Долбень тупорылый! Надо было сперва добавочные канаты рубить, а после основные! Оставалось надеяться, что длины лестницы хватит для высоты трехэтажного дома. И что тритоны позволят ему по ней взобраться, – лестница была в мертвой зоне для сидящих в гондоле арбалетчиц.

– Макс, руби! Я придержу!

Зира перевалилась через борт гондолы, не спустилась, а спрыгнула на площадку. Схватила обрубок каната, намотала на правую руку. Левой уцепилась за швартовочный крюк. Дрейф дирижабля замедлился, остановился. Почти. Максим выдохнул и заходился махать топориком, больше не оглядываясь.

Натянутый до предела трос пружинил при ударе, отбрасывал лезвие. Приходилось бить по нему там, где он был намотан на крюк, сгибаясь для этого в три погибели. Но все-таки получилось. Волокна лопнули, освободившийся конец отлетел как пружина, напоследок звонко хлестнув юношу по груди. И тут же сверху взревела Зира:

– Макс, быстрее!

Максим бросился к лестнице. Дирижабль сдвинулся в сторону, поэтому стена ливня стала куда ближе. И оттуда выскочили трое с пиками. Один сразу рухнул, проткнутый стрелой, второй попытался перегородить дорогу, и Максим рубанул топориком по древку пики, потом по голове. Третий юркнул под башню.

Больше подниматься по лестнице никто не мешал. Максим вскарабкался так быстро, как мог.

– Скорее… – хрипела Зира.

Лицо вирийки перекосилось от напряжения, по лбу и щекам пот тек градом, пальцы на руках побелели. Помочь ей Максим мог одним – как можно быстрее забраться в гондолу. Он подбежал к краю площадки, прыгнул, уцепился за веревочную лестницу, подтянулся к бортику. Крикнул:

– Отпускай!

То ли от прыжка его, то ли под нажимом ветра и водяных струй, дирижабль потянуло в другую сторону. Не в силах противостоять этому движения, Зира начала переставлять ноги, оборачиваясь вокруг крюка, словно вокруг оси. Все ближе к деревянной лестнице, по которой карабкался тритон с пикой. Тот самый, что прятался под башенкой.

– Стреляй! – заорал Максим Огнице.

И понял – добрийка не сможет выстрелить. Дирижабль развернуло так, что эта половина башенки оказалась точно под гондолой, в мертвой зоне.

Зира взревела дурным голосом, разжала левую руку. Пробежала по площадке, влекомая канатом, оттолкнулась от края, полетела. Всего на полметра разминулась с тритоном, наконец-то взобравшимся наверх.

Не разминулась. Тритон вскинул пику, всадил в живот пролетающей над ним девушки. Снизу-вверх. Зира вскрикнула, ударила ногами,