Книга Чужая вина - Марина Серова

Допоздна даже заочников не держат, хотя в расписание им ставят пары чуть ли не до десяти вечера. Но в действительности все по-другому.

— До девяти? — съюморила я.

— Нет. Заочники — люди более взрослые и опытные. Они договариваются с преподами и переносят пары на другое время. На пораньше. Или вообще на другой день. А я в научке сидел до закрытия.

Научкой называлась университетская библиотека.

— Докторскую пишешь?

— Пока что нет. Не созрел еще для докторской. Точнее, тему не придумал. Пишу большую статью для научного журнала, пришлось сидеть в читальном зале и копаться в книжках. Еще несколько с собой домой принес.

Да, мой философ воистину человек науки. И он действительно влюблен в свое дело. Наверно, так же, как и я в свое.

— Я хочу завтра встретиться, — просто сказала я.

— Я тоже.

— Так за чем дело стоит?

— Кажется, в этот раз я придумываю, где мы будем гулять? — весело спросил он.

— Кажется, так, — в тон ему ответила я.

— Тогда как и запланировали: гуляем по центру города. А потом идем ко мне.

— Согласна. Время и место встречи?

— Так… — Максим чуть призадумался. — Давай на проспекте возле универсама в три часа.

— Заметано.

На душе как-то сразу полегчало. Завтра я увижу моего любимого философа. И прочь все гадкие мысли. Все будет в шоколаде.

«Ой, милочка, сама-то веришь в это? Ну если веришь, тогда ладно».

После разговора с Максимом я решила вернуться к дневнику Карины. Поморщившись, я допила остывший кофе и решила сварить себе еще. Кто знает, вдруг меня ждет увлекательное чтиво? Хотя читать дневники юных школьниц мне еще не доводилось.

«Тогда, лапуля, с почином тебя».

* * *

3 апреля.

Вот и я решила начать писать дневник. Еще в детстве я спросила у папы: «А зачем вообще пишут дневники?» Он мне тогда ответил, что причин бывает много. Но чаще всего для того, чтобы выразить то, что хочется сказать, но никому не можешь.

Я тогда не совсем поняла, что папа имел в виду. А теперь понимаю. Да, у меня есть подруги, с которыми я могу поделиться всем. Но ведь мы не бываем рядом друг с другом двадцать четыре часа в сутки.

И все же папа был прав. Бывает что-то такое, что не можешь сказать даже очень близким людям, но безумно хочешь высказаться. Аж распирает.

Папа — умный человек. Мне не хватает его рядом. Да, мы видимся, но не так часто, как бы мне хотелось. Мама говорит, что взрослая жизнь не состоит из плюсов. Правда, она сказала это не мне, а Аленке. Та пожаловалась ей, что хочет быстрее стать взрослой, чтобы не видеть всяких проблем. Мама тогда и ответила, что у взрослых проблем может быть гораздо больше, чем у детей.

Хочу ли я стать взрослой? Да, хочу. Хоть мне уже и пятнадцать, и некоторые считают меня взрослой девочкой или девушкой, но я часто чувствую себя еще маленькой.

Кажется, будто только вчера днем я ходила в детский садик, а теперь учусь в старших классах школы. Это как наваждение, от которого я хочу избавиться, но не получается. Надеюсь, что я от него избавлюсь, когда действительно стану взрослой.

Интересно, когда это случится? Когда я окончу школу и поступлю в институт? Раньше? Позже? Я не знаю. Но мне хочется, чтобы этот момент поскорее настал. Я слишком долго была ребенком.

Мне кажется, у взрослых больше возможностей. Читать книги, смотреть фильмы, которые сейчас, наверно, мы не поймем. Помню, папа рассказывал, что в школьные годы он жутко ненавидел классику. А ближе к тридцати годам с удовольствием прочитал и Толстого, и Тургенева, и других писателей.

Я тоже так хочу. Потому что читать их для меня — сплошное мучение. Как будто ешь что-то жутко невкусное или противное. Может, лет в тридцать и я их прочитаю с удовольствием?

Знаю одно — мне надоело быть маленьким ребенком. Я хочу стать взрослой. Как-то я намекнула об этом маме. Она засмеялась и сказала, что я обязательно стану взрослой. Надо просто подождать.

Эх, была бы я изобретателем, я бы сделала машину времени. Как док Браун. Только я бы сделала по-другому: я бы позволила себе сейчас, сию секунду, повзрослеть. Это было бы круто.

4 апреля.

Все такое серое и мрачное… Сегодня выпал снег. Хотя буквально три дня назад было солнце и тепло. А сейчас выглянешь в окно, а там слякоть, серость, грязь и лужи. И снег. И холодно.

Аленку это не останавливает — она ушла гулять. Она последние дни какая-то хмурая. Даже я спросила у нее, не случилось ли чего. Сестра в ответ огрызнулась, что это не мое дело, и грубо попросила не лезть в ее жизнь.

Жалко мне ее. Аленка — злая и несчастная. Кто сказал, что все злодеи счастливы от сотворенного ими зла?

Я помню, как в детстве читала сказку про Ивана-царевича, Василису Прекрасную и Кощея Бессмертного. Тогда казалось все простым, понятным и логичным. Царевич отправился вызволять похищенную злым Кощеем любимую, победил врага. Справедливость восторжествовала.

А сейчас думаю: справедливость для кого? Для Ивана и Василисы? Для них — да. А для Кощея? Пусть он и отрицательный, но он тоже герой сказки. И мне почему-то стало его жалко. Ведь не от скуки и не от нефиг делать он похитил Василису. Может, он просто хотел счастья?

Меня, наверное, высмеяли бы за подобные рассуждения. Ведь в сказках по умолчанию считается, что добро — белое, зло — черное. Не так давно я говорила об этом с папой. Он сказал, что в жизни нет двух оттенков — белого и черного. Жизнь имеет целую палитру красок — вот его слова. И злодей не становится злодеем просто так. Может, его обидели в детстве. Или поступили несправедливо. Вот он и разочаровался. Еще папа сказал, что в массовой культуре становится все больше героев с серой моралью.

Я не совсем поняла, что это такое. Но папа объяснил это именно такими примерами, о которых я написала.

Наверно, и Аленка как Кощей. Когда я была совсем маленькой, я помню, что часто были моменты, когда моя сестра улыбалась, смеялась. И даже мне не грубила. Так, подшучивала периодически. А последние годы она и улыбается редко.

Я очень хочу ей помочь. Но не знаю как.

5 апреля.

И снова солнце. Снег уже почти весь растаял. Надеюсь, что скоро опять станет тепло.

Сегодня мы с Катей и Таней пошли гулять после