Книга Ржевское пекло - Сергей Иванович Зверев

спрячешь. Главное, что танков в непосредственной близости вроде бы нет.

– Они могут нас с шоссе догнать, – сказал Соколов. – Когда мы пересекали его с севера, там колонна появилась. Эти фрицы могли нас видеть. Теперь ты, Остап. Когда комбат начнет бой, выходишь из леса с десантом на броне и атакуешь город восточнее, где кирпичные двухэтажки. Будь осторожнее, там могут и танки оказаться. Чуть что, сбрасывай десант на землю и маневрируй, прикрывай автоматчиков, дай им возможность к домам подойти. Тогда и тебе будет легче. Главное, связать боем тех фашистов, которые нам встретятся, и пробиваться всем к площади. Там организуем круговую оборону и будем ждать подхода наших. Попытаемся связаться с ними. Омаев говорит, что вроде как появилась возможность пробиться в эфир. Немцы уже не так активно его забивают. Это может говорить о том, что фашистов в городе почти нет. Да и вокруг него тоже.

«Небо-то какое весеннее сегодня, – подумал Соколов, пряча карту в планшет и идя к своей боевой машине. – Весна совсем, хоть и всего лишь начало марта. Дела на войне вроде помаленьку налаживаются. Все чаще появляется надежда на то, что скоро мы погоним врага. Силы для этого у нас есть. Хватит обороняться, отступать. Пришла пора гнать фашистов со двора, как чужого шелудивого пса, который рычит и скалит зубы! Поганой метлой!

Легковой «Хорьх» вывернул от опушки на грунтовую дорогу, накатанную за последние дни, и двинулся в сторону города. За ним сперва показался бронетранспортер с крестами на бортах, а затем и грузовик.

Они не вызывали тревоги у немцев, находившихся в городе. Некоторые из них поворачивали головы, глядя на технику, приближающуюся к Ржеву. Потом офицер в шинели с меховым воротником приложил руку к глазам, пытаясь рассмотреть гостей.

Он махнул кому-то рукой, что-то приказал, и на площади затарахтели моторы мотоциклов. Три легких машины с пулеметами в колясках развернулись, объехали груженые машины и полетели по заснеженной улочке к окраине.

Соколов сидел в люке «Зверобоя» и наблюдал за тем, что происходило в городе. Он видел, что какой-то офицер послал мотоциклистов навстречу неизвестным машинам.

Успеют они подойти к городу или нет? Немцы сразу увидят, что за рулем русские. И что тогда? Какие силы у фашистов здесь, в Ржеве? Если у них есть танки, то экипажи успеют завести моторы, понять, откуда атака, и развернуться. Это прямой танковый бой, потери, причем большие. После них окраину города нам не удержать. Колонне Белова осталось пройти до крайних домов всего каких-то двадцать метров, но к ней подлетают мотоциклисты. Все, больше таиться бесполезно, решил Соколов и дал команду идти вперед.

Пулемет и несколько автоматов одновременно ударили по фашистам. Два мотоцикла перевернулись, третий ударился о стену дома и загорелся. Один за другим под пулями падали враги, а колонна прибавила скорость и уже входила в город. На площади началась паника. Водители стали поспешно заводить грузовики.

Тот самый офицер, который распоряжался на площади, начал махать рукой и что-то приказывать солдатам. Они побежали к окраине, срывая с плеч оружие. Груженые машины одна за другой потянулись на запад, за пределы города.

Бойцы Белова покинули грузовик, растянулись за крайними домами, продвигались вперед и вели массированный огонь. Транспортер шел по узкой улице. Пулемет сметал все на его пути. Прикрываясь броней, следом двигались автоматчики.

Всего через несколько минут слабое сопротивление фашистов было сломлено. Они теряли убитыми и ранеными десятки людей, стали откатываться на площадь, пытались занять оборону в домах.

Но тут со стороны поселка донеслись звуки танковых моторов и начали бить пушки. Не умолкали пулеметные очереди. Фашисты заметались. Поднялась стрельба и юго-восточнее, в стороне кладбища. Немецкий офицер с автоматом стал поднимать своих солдат в контратаку, но тут же упал, срезанный прицельной очередью.

Полетаеву удалось незаметно проникнуть в поселок, расположенный на окраине города. Там он развернул свои машины и пошел в атаку, расстреливая и расплющивая гусеницами немецких солдат, мотоциклы, легковые машины.

Когда впереди на перекрестке показались грузовики, «тридцатьчетверки» открыли по ним огонь из пушек. Машины стали натыкаться друг на друга и остановились. Две из них сразу загорелись. Еще несколько снарядов легли в самую гущу колонны. Грузовики начали переворачиваться, их бензобаки взрывались, в небо взметались огненные языки пламени.

Разметав автоколонну, танки взвода Полетаева вырвались к площади. Немцы бросились бежать, но снова и снова падали под пулями.

Меньше повезло Шурыгину. Его взвод подошел к городу со стороны кладбища, правее площади, но тут старшина увидел, что за крайними домами стоят танки с работающими двигателями. Он заметил два, но следовало ожидать, что их там больше. Члены экипажей наверняка уже услышали шум боя, идущего на окраине города, на той площади, где высилась старая пожарная каланча.

Танк Шурыгина остановился. Красноармейцы спрыгнули с брони и побежали к крайним домам. Первым же выстрелом старшине удалось подбить танк, видневшийся между домами. Потом Шурыгин бросил машину вперед и стал осматриваться по сторонам. Он видел часть улицы, имел какое-то представление о том, что происходило дальше.

Командир второй боевой машины тоже заметил немцев. Она вильнула и резко пошла в сторону, разворачивая башню влево. Тут же левее нее из-за сарая показался вражеский танк. «Тридцатьчетверка» выстрелила, и немецкая машина замерла на месте. Из люков потянуло черным дымом.

Пехотинцы закрепились у крайних домов, но никак не могли понять, откуда били пулеметы, не дававшие им поднять головы. Шурыгин приказал механику-водителю продвинуться вперед, хотел подавить огонь пулеметов, но тут же увидел, как по соседним улицам пятятся два немецких танка в поисках укрытий. Первым же выстрелом он разбил гусеницу фашистскому танку, но и его «тридцатьчетверка» получила удар болванкой в башню. Наклонная броня выдержала, снаряд рикошетировал от нее.

– Сашка, на тебя идут два танка! – отчаянно завопил Шурыгин.

Но радиосвязь не работала. Это был крик отчаяния командира, друга, понимавшего, что вторая машина опрометчиво вышла на улицу.

«Тридцатьчетверка» встала, когда в нее угодил снаряд. Мотор заглох, но командир танка разворачивал башню. Второй снаряд советская машина тоже выдержала. Ударил ответный выстрел, и немец загорелся, окутался черным дымом.

Шурыгин не мог помочь товарищу. Ему надо было подавить пулеметы, подсобить пехоте пробиться дальше. Он бил по целям, поливал окна домов из пулемета. Автоматчики наконец-то поднялись и стали пересекать небольшой перекресток.

Танкисты с оружием выбрались из подбитой машины и, прикрываясь гусеницами, стали отстреливаться от фашистов. «Тридцатьчетверка» погибла. Разбитую гусеницу можно было починить, но попадание снаряда в мотор окончательно обездвижило грозную технику. Еще одним снарядом заклинило башню. Теперь и орудие