Книга Темная сторона. Ученица - Ольга Вадимовна Гусейнова

уснула. Слишком тяжелым оказался день. Улыбнувшись, я встала и осторожно накрыла ее одеялом. Затем легла и еще какое-то время думала о поцелуях. Возможно ли, что запечатывание эмоций и физических желаний, которое нам поставили, действует на кого-то сильнее других? Рина, к примеру, может чувствовать притяжение. И Оллер может. А я слишком сильно закрылась. И тогда ни поцелуи, ни объятия не помогут понять, кто для меня Эран.

С этими мыслями я и уснула, а на рассвете проснулась от Ринкиного бурчания:

– И ни слова нам не сказал, хитрец. Интересно. Нужно обо всем его расспросить.

Подруга за кем-то наблюдала, стоя у окна. Я кое-как поднялась и, встав рядом с ней, увидела чуть поодаль от двора Ивара с Греем Лерио. Преподаватель показывал Ивару какие-то магические трюки с небольшим черным шаром, метавшемся над их головами. Ивар смотрел на шар, а лерр Лерио крутил кистью руки, заставляя магический предмет вращаться, пульсировать и двигаться быстрее. В конце концов Лерио сжал руку в кулак – и шар осыпался к его ногам черным пеплом. Ивар улыбнулся, кивнул и стал что-то оживленно говорить. Затем они вошли в здание – скрылись от наших бдительных глаз.

– Это что было? – спросила я, моментально забыв про сон.

– Думаю, Ивар берет уроки у лерра Лерио, – ответила Рина. – Рассвет только занимается, а они уже пришли назад. Ивар, наверное, вообще не спит. Ему еще с нами заниматься через полчаса.

– Мы обязательно его расколем!

– Конечно, – согласилась Рина, помолчала и хитро спросила: – Вот бы и нам получить пару уроков от крылатого, да?

Я запнулась с ответом. В последнее время лерра Лерио видела редко, он постоянно куда-то отлучался, а когда мне все же доводилось его встретить, отчаянно смущалась, хотя в черных глазах не было ни тени насмешки. Смущалась, потому что воспоминаниями накрывало с головой. Надо же было выложить преподавателю, как восхищаюсь им и его задом!

– Ты покраснела, – понимающе улыбнулась Рина, – и я даже догадываюсь, о чем думаешь!

– Тут к ясновидящим ходить не нужно, – вздохнула я. – Так стыдно, жуть. Что он обо мне думает?

– Что ты – одна из кадеток, которые восхищаются им! Или не думает вообще. У него забот побольше наших. – Рина пожала плечами, а затем скомандовала: – Так, Ника, собираемся? Эран уже во дворе. Ждет нас. Как всегда, самый первый.

– Как всегда, – печально повторила я.

* * *

Еще неделя пронеслась в тренировках и обучении. Лучшей, увы, я была лишь на уроках кройки и шитья. Вот где меня по-настоящему хвалили. Мама – умелая кружевница – с детства открывала мне швейные премудрости, благодаря которым можно сделать не просто платье, а произведение искусства. Благодаря маме я знала множество потайных стежков и без проблем рисовала выкройки для любой одежды.

По остальным предметам я старалась ничем не выделяться, что страшно злило моего напарника. Эран хотел от меня большего и не молчал:

– Ты не хочешь показать себя настоящую. Если бы старалась больше, наши имена могли быть в тройке лучших пар. Так не годится, Ника. Я вижу потенциал, который ты не желаешь использовать.

Мне оставалось лишь терпеливо слушать и обещать себе в будущем стараться. Но выходило… как всегда.

Сегодня на занятиях по этикету Эран помог мне, Рине и Оллеру справиться с заданием по сочинению эссе. Раньше я и слова такого не знала, а теперь читала много литературы только для того, чтобы соответствовать своей паре и разговаривать с ним на одном языке. Из-за Эрана пришлось взять дополнительные уроки словесности, чтобы мы лучше понимали друг друга.

На полигоне на нас с напарником напали тени. Я с трудом продержалась положенное время. Неуверенность сменилась страхом, следом паника едва не захватила меня с головой – все это при том, что магический резерв стал шире. Я стояла ни жива ни мертва и ждала нового разноса от напарника. Но впервые за долгое время вышло иначе. Эран подошел ко мне, отвел в сторону и заговорил совсем тихо:

– Ника, есть предложение. Как насчет дополнительных занятий в паре? Без твоих друзей. Я подумал и решил, что нам нужно лучше узнать друг друга и понять, как взаимодействовать, чтобы прийти к общей цели.

Я посмотрела на его губы. Почему-то, слушая Эрана, думала о разговоре с Риной про поцелуи и их значении для пары.

– Мы можем позаниматься в моей комнате, – продолжал Эран, – в мужском крыле. Я живу один. Сосед давно сбежал в другую комнату, так что нам никто не помешает. Создам самый простенький кокон тьмы, а ты покажешь, как разбираешься в потоках, и где нужно…

Я слушала, но не слышала. Смотрела на него. Эран нравился мне. Очень. Красивый, златовласый, статный. Он был тем парнем, мимо которого не проходят равнодушно, оборачиваются. На него хотелось смотреть, любоваться, слушать голос. И, наверное, он прекрасно целовался. Не неуклюже, как Оллер. Неуклюжей в нашей паре была я.

– Ника, ты слушаешь?

Я встрепенулась, кивнула:

– Приду. Сегодня вечером, после занятий у лерра Пьяле.

– Отлично.

Я снова кивнула, бросила взгляд на его губы и улыбнулась, думая о том, каков будет мой первый поцелуй? Уйдет земля из-под ног? Захочется ли мне петь и танцевать? Или я ничего не почувствую? Настало время узнать. Сегодня вечером. В комнате Эрана.

– Настройся на долгую кропотливую работу, – предупредил он, чуть сжав мое плечо. – До встречи.

– Да, – отозвалась я, провожая его взглядом. Мне точно следовало настроиться.

* * *

– Будете заниматься в его комнате? – переспросила Рина шепотом. – А если он начнет приставать?

Мы стояли в холле главного здания, где я предупредила подругу, что задержусь сегодня и не смогу позаниматься со всеми.

– Скорее, начну я, – ответила тихо, покосившись на стоявших неподалеку кадетов. – Пришло время первого поцелуя.

– Ого! – выдохнула Рина. – А если… ну…

– Если не выйдет, как ты говорила, буду знать, что наша пара годится исключительно для работы, – сказала я и припомнила: – Как-то на занятиях лерр Дивит говорил о том, что некоторые пары не становятся близки, как муж и жена. Это редко, но бывает.