Книга Бесспособный. Том 2 - Владимир Алексеевич Абрамов

большими сиськами, но не позволяла ни с собой ничего сделать, ни передернуть?

— Нет. А ты когда-нибудь был бесспособным в мире, в котором все вокруг имеют сверхспособности?

— Восемнадцать из двадцати лет я им был, — иронично изогнул губы Гореслав.

— Туше. Но я им был дольше твоего. И это адский ад, когда ты не можешь найти нормальную работу, потому что не имеешь никаких сил. Когда из-за этого девушки тебя бросают. Так мало того, подобранная на улице кошка, которую ты приютил, превращается в неко, а потом она же тебя похищает и держит в подвале…

— Ладно, бро, — опустил руки Гореслав. — Признаю, я погорячился. Наши судьбы похожи. Но скажи, ты хотя бы присунул неко?

— Присунул, и не раз. О чём сейчас сильно жалею.

— Да ладно тебе, это же неко! Ну что, мир? — протянул ему ладонь Гореслав.

— Мир, — пожал ему руку Андрей.

— Ты точно не собираешься собирать гарем? — прищурился помешанный на сиськах парень, не спеша разжимать стальную хватку.

— Даже мыслей таких не было. Мне одной Асии за глаза хватает. Тем более, ты знаешь, какая способность у моей девушки?

— Примерно, — разжал ладонь Гореслав, и тут же прикрыл ею паховую область. — Она целительница.

— Вот именно! Только калечить у неё выходит лучше, чем лечить. Ломать — не строить. Мне, знаешь ли, не хочется однажды попасться на измене и вызвать гнев человека, который способен одним касанием остановить мне сердце или пожизненно парализовать, или заставить моего дружка никогда больше не вставать.

— Страшные вещи говоришь, — передёрнул плечами Гореслав. — Ты это, Андрюх, извини. Я просто накрутил себя.

— Ты с чего вообще так распалился?

— Да эти… — он покрутил правой рукой в воздухе. — Ходячие сиськи которые… Раньше хотя бы несколько из них мне давали, когда им надоедало развлекаться с искусственными фаллосами. А тут после того, как у них мордашки стали, словно у моделей, даже они начали от меня воротить носы. Обидно, знаешь ли.

— А ты пробовал их не встречать разговорами про сиськи, а лучше не упоминать их вовсе?

— Думаешь, я идиот? — вскинулся было Гореслав, но тут же его плечи опустились, а лицо стало грустным. — Ну да, по факту… Со стороны наверняка так должно казаться. Я сам понимаю, что несу чушь, но не могу остановиться. Стоит мне увидеть девушку, как мозги будто клинит, а изо рта сам собой вырывается этот бред. Мне потом жутко стыдно. Знаешь, ты единственный человек за последние полгода, пока я тут живу, с которым я могу нормально говорить.

— Других парней тут не было?

— Только курьеры доставки, но я тут вроде как пациентом числюсь. А «пациентам» строго настрого запрещено общаться с людьми из внешнего мира, чтобы не нарушить конспирацию. Да и лицо мне нельзя светить по той же причине. Хозяйка наверняка меня до сих пор ищет. Да и не пускают курьеров дальше чистой зоны возле входа в лепрозорий.

— То есть, ты со своей проблемой до этого общался только с девушками?

— Именно.

— И из-за того, что мозги у тебя клинит и кроме сисек ты с ними не о чём не можешь говорить, ты им не мог рассказать о своей проблеме?

— Ты чертовски прав.

— Гореслав, я смотрел много разных лекций и обучающих роликов на тутубе. И хотя меня нельзя назвать экспертом, но мне кажется, я знаю, что у тебя за проблема. Синдром Туретта. Слышал о таком?

— Эм… — он развёл руками в стороны. — Впервые слышу.

— Это когда человека клинит, и он либо ругается матом на окружающих, либо выкрикивает какую-то лютую дичь. И он это не может контролировать.

— Это как-то лечится? — Гореслав посмотрел на собеседника с затаённой надеждой. — Может быть, твои ходячие сиськи могут это вылечить?

— Не знаю, лечиться ли синдром Туретта, но на Асию можешь не надеяться. По крайней мере, пока. Гореслав, скажу честно как есть. Асия обрела свою силу всего несколько дней назад. Она ещё не умеет ей нормально пользоваться. Ей нужны годы на изучение медицины, чтобы научиться лечить, а не калечить. Учёба затрудняется тем, что у неё образование всего девять классов, а учиться по лекциям с тутуба без наставника ей невероятно сложно. Среди местных обитателей нет ни одного медика, даже медсестры, чтобы ей помочь.

— По крайней мере, надежда есть, — приободрился Гореслав. — Прости, что обращался так к твоим ходячим сиськам, но я иначе не мог. И пока не вылечусь, вряд ли смогу себя контролировать.

Андрей обратил внимание на свой смартфон, который лежал под лавочкой экраном вниз. Парень подобрал телефон, перевернул его и побледнел.

— Ты чего? — подошёл к нему жертва груди извращенки. — Ой, прости…

Экран смартфона оказался вдребезги разбитым. Телефон не подавал никаких признаков жизни — одна сплошная чернота за паутиной трещин.

— Это был мой единственный смартфон, — грустно пялился на него Кузнецов. — Где теперь другой достать? Им расплатились с Асией среди прочего за улучшение внешности. Все девушки в «санатории» уже прошли через улучшение, и больше смартфонов не привидится. Я же свихнусь тут без интернета!

— Слушай, ну прости, я не специально, — Гореслав чувствовал за собой вину и хотел компенсировать потерю. — Слушай, у меня есть старый телефон. Там экран раза в два меньше, батарея плохо держит и тупит он безбожно, но ролики на тутубе он тянет. Давай я тебе его отдам взамен поломанного. А там, может быть, получится этот телефон починить. Ну, там, экран заменить. Правда, денег у меня нет, так что помочь тут ничем не смогу.

— Давай хотя бы старый, — с грустной моськой Андрей положил разбитый смартфон в карман.

— С меня выпивка! — оживился Гореслав.

— Откуда?

— Оттуда… Я же на кухне ответственный. Скажу по секрету, кондитерский спирт не обязательно добавлять в выпечку. Его можно прикарманивать.

— Логично.

Глава 18

Андрей с Гореславом дошли до домика парня, в котором он жил один.

Его домик был меньше, чем достался Кузнецову с девушками. Одноэтажный, судя по стилю, был построен намного раньше, где-то в семидесятых годах. Но за строением хорошо следили, отчего оно сохранилось в отличном состоянии.