Книга Фактор кролика - Антти Туомайнен

class="image">

Первый мурал был почти готов. Лаура провела все выходные, расписывая стену. Она начала с фрагмента холла, наименее заметного посетителям. Вполне логично. Я на ее месте поступил бы точно так же. Этим же объяснялось, почему я не заметил этой росписи сегодня утром, когда приехал на работу или когда, покинув аппаратную Эсы, шел к себе в кабинет. При мысли об Эсе я с надеждой подумал: хорошо бы, чтобы тропические ароматы аппаратной не впитались в мою одежду. Я едва сдерживался, чтобы не понюхать свой рукав. Вместо этого я слушал Лауру.

— Я сделала, как ты посоветовал. Начала с самой легкой части — с того, что лучше всего себе представляла. По-моему, получилось неплохо. Теперь…

Я смотрел на Лауру и видел ее профиль. Одновременно я видел то, о существовании чего раньше только догадывался. В ее лице была твердость. Я не имею в виду, что оно было угловатым, или резким, или жестким. Возможно, впечатление, которое производило это лицо, описывалось словом «опыт», подразумевая знания и навыки, которые его обладательница не желала публично демонстрировать. То, что обычно скрывали и смягчали ее очки и копна непослушных волос.

— Вот, — сказала она, поворачивая направо от тира Яростная рогатка.

Моим глазам предстала стена.

У меня перехватило дыхание. Вид стены проник внутрь меня, ухнув куда-то между сердцем и желудком. Узоры, постоянно меняя форму, переплетались в причудливом водовороте. Изображения появлялись, чтобы тут же исчезнуть и создать новые. Я чувствовал, что обратился в соляной столб.

— Франкенталер, — объяснила Лаура. — Разумеется, это адаптация. Моя версия. Моя интерпретация. Я бы сказала, граффити-версия.

Я смотрел на стену и не мог вымолвить ни слова. Мной владели непонятные чувства. Я вообще перестал что-либо понимать. Прошло несколько секунд. Я заметил, что все это время молчал. Я реагировал на творение Лауры всем своим телом и ничего не мог с собой поделать. Фреска как будто обволакивала мне ноги, хотя я точно знал, что с точки зрения логики это невозможно.

— Франкенталер или нет, — сказал я, — но это лучшее, что я видел в своей жизни.

Я говорил чистую правду.

Я повернулся к Лауре. Она распустила пучок на затылке, позволив волосам рассыпаться по плечам, и приобрела более знакомый вид. Но я не забыл про твердость ее лица и уже знал, что она существует. Хотя больше я об этом не думал. Меня охватило непреодолимое желание обнять Лауру и прижать ее к себе, но я решил, что это неуместно. Потом что-то произошло. Возможно, я, сам того не желая, сделал шаг ей навстречу, потому что секундой позже Лаура протянула руки и обвилась вокруг меня.

— Спасибо, — сказала она.

— Франкенталер или нет, — повторил я.

Лаура Хеланто обнимала меня; я стоял и смотрел на фреску, испытывая чувства, каких раньше никогда не испытывал. Я — это я. Мысли сплетались с чувствами, чувства — с мыслями; они сливались в одно, пронзая мой разум с такой капитальной глубиной, что их хватило бы для фундамента целого небоскреба или основания нового континента. Лаура отступила на шаг назад. Я все еще ощущал тепло ее руки и касание ее волос у себя на щеке. Я не знал, что произошло, но точно знал: что-то произошло.

— Значит, тебе нравится? — спросила она.

— Я в восторге.

18

Одно упоминание слова «свидание» всегда вызывало у меня чувство дискомфорта. Не говоря уже о том, что оно означало в реальности: что я по доброй воле соглашусь на встречу с кем-то, кого или совсем не знаю, или знаю недостаточно. Подобное поведение никогда не представлялось мне разумным. Существует множество рациональных аргументов против него, не последнее место в ряду которых занимает следующий: вероятность того, что встреча окажется стоящей затраченных на нее усилий, исчезающе мала. Нетрудно подсчитать число знакомых нам интересных людей и сравнить его с общим числом наших знакомых; это позволяет понять, насколько невысоки шансы выиграть в этой лотерее. Как актуарий, я, разумеется, никогда не покупал лотерейных билетов. И решил, что, даже если когда-нибудь пойду на свидание, вначале постараюсь оценить все факторы, чтобы убедиться, что не потрачу время впустую.

Я пригласил Лауру на свидание. Не проделав и малой части расчетов и полностью отмахнувшись от элементарного вероятностного прогноза. Похоже, все произошло независимо от моей воли. Мы стояли перед расписанной стеной, и я услышал свой голос, произносивший, что я хочу увидеться с ней. Как можно скорее. Наверное, она поняла, что я имею в виду, потому что сразу назвала эту грядущую встречу свиданием. В этот миг я утратил всякий контроль над своим математическим даром. Я на практике убедился в справедливости дурацкой метафоры про бабочек в животе, которые трепещут крылышками, когда с тобой происходит что-то волнующее.

Пока я ждал ее перед рестораном, у меня было то же странное, головокружительное ощущение, какое всегда охватывало меня при мыслях о Лауре и встрече с ней.

В этот вечер конца сентября центральный район Хельсинки выглядел как мокрая театральная декорация. Мерцали сквозь черно-серую пелену дождя фонари; здания напоминали плоские фасады, несмотря на освещенные окна; пешеходные переходы отсвечивали ледяным блеском. Повсюду посверкивали лужи.

Свидание, думал я, вздыхая и прячась под козырьком входа в ресторан. Полная бессмыслица.

Особенно сейчас, когда мне нужно искать сарай, где должники или вешаются, или решают основать собственный банк. В реальности я представления не имел, что будет, если я все-таки найду этот сарай. К чему это приведет. У меня не было плана. Даже если я разыщу это место, будет слишком…

— Поздно! — сказала Лаура. — Так я и знала. Извини.

Она нырнула под навес, приблизившись ко мне со спины. Я ждал ее со стороны автобусной остановки Камппи, потому что именно туда приходил ее автобус — при условии, что она ехала из дома и выбрала самый короткий маршрут до места нашей встречи. Я не понимал, как кому-нибудь взбрело бы в голову поступить иначе.

— Надеюсь, ты не очень долго ждешь?

— Я даже не знаю, который теперь час, — сказал я, удивляясь сам себе.

Она закрыла зонт, встряхнула головой, слегка ослабила узел шарфа и посмотрела мимо меня, внутрь ресторана.

— Выглядит неплохо, — сказала она.

Я повернулся и посмотрел в том же направлении. По залу шла официантка в сияющей белой блузке и облегающей черной юбке. Посетители больше напоминали персонажей американского