Книга Печать мастера. Том 2 - Тайга Ри
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нянька ненавязчиво поправлял Косте осанку — бережно и легко касаясь спины ладонью, когда Коста устало горбился. Приносил сок и булочки с кухни, учил метать ножи и заведовал «физическим развитием» — утренняя разминка, гимнастика, тренировки и… то, что Косте давалось из рук вон плохо — махать длинным изогнутым мечом и тем более фехтовать, у него не выходило.
Утро начиналось с медитаций по концентрации внимания и контролю и ими же заканчивался день. Господин Нейер ввел обязательное чтение, ведение дневника и ручной труд, который является залогом гармоничного развития.
Если верить господину Нейеру, то тогда он развивался под руководством Наставника Хо не просто гармонично, а изумительно — столько, сколько он стирал, убирал, готовил, таскал дров и убирал лавку, это не считая работы подмастерья — не делал никто. Поэтому то, что называл ручным трудом Глава Фу — Косте казалось отдыхом.
Ему выделили собственную мохногорбую лошадку. И он сам — без сторонней помощи, должен был ухаживать за ней, кормить, поить, следить за упряжью, гулять и вычесывать. Такой труд Косте нравился.
Фехтование большим изогнутым тесаком, которое на Юге по недоразумению называли боем на мечах, ему отменил Глава лично, пару раз понаблюдав за занятиями на декаде и прислушавшись к мнению няне-хранителя: «Ставить руку поздно, упустили они там на этих островах… зря вы его в ту школу отправляли, господин, только спортили всё…бесполезно, нужен другой подход».
Глава покивал и после этого фехтование заменили на стрельбу из лука, метание ножей и… тонких узких игл, каждая из которых была не длиннее его пальцев. Метание Косте нравилось, особенно после того, как бородатый нянь, посмотрев как он рисует, начал наносить на мишени картинки — примитивные, так нарисовать мог бы ребенок. Наносил и заставлял Косту метать, очерчивая рисунок точно по линиям.
Занятия артефакторикой, на которые господин Нейер тратил большую часть времени обучения, Коста вообще занятиями бы не назвал. Они вдвоем запирались в мастерской, закрывали двери, и Глава надевал очки, устанавливал светляки и ковырялся в разных штуках, тихо рассказывая ему истории артефактов, которые чинил и чистил — старинных монет, браслетов, вплетая хроники событий и истории создателей из рода Фу, которые оказались интереснее любых легенд, которые его заставляла читать в библиотеке госпожа Эло.
Рассказывать господин Нейер любил. О каждой небольшой детальке, о колесике и даже потайной застежке замка на шкатулке — меньше трети его ногтя, Глава мог говорить всё занятие.
Задание Косты было слушать и — зарисовывать все, что разложено на столе в этот день. Кольца, печати. Листать альбомы с артефактами, и изучать схемы. И слушать, пока рисует.
Потом они делали перерыв — один или два — непременно пили чай со вкусностями, и потом снова возвращались к работе — Коста рисовал и слушал, Глава Нейер чинил и создавал новое. Так прошло две декады, и только на третьей, Косту допустили за стол, выдали схемы и личные артефактные очки для защиты глаз — личные по размеру.
Когда Коста спросил, почему они не приступили сразу — Глава Нейер сказал, что теперь он готов. Потому что артефакты чувствуют отношение, они должны нравится… И именно поэтому первое задание ученика было именно таким — пытаться найти их красивыми и полюбить. Потому что без любви ничего не создать, все выйдет мертвым, сколько не бейся.
* * *
Вечерние занятия они проводили в саду. Господин Нейер отвоевал у госпожи Фу время перед сном — Наставница предпочитала мучить его утром, чтобы задавать тон дню.
Слуги выносили ковры, господин ставил купол и называл созвездия, показывая их Косте. И рассказывал, в честь каких светил создавались артефакты в роду Фу. Показывал ночных птиц — тех самых неясытей, из которых несколько прикормленных жили в специально выстроенных ущельях рядом с поместьем с незапамятных времен, где их не тревожил никто, даже слуги.
— Они охраняют нас — а мы охраняем их, — пояснял ему глава, давая погладить гладкие пушистые перья желтоглазой птицы. — Главный не тот, у кого печать, главный тот, кто заботится обо всем, что считает своим.
* * *
Первое наказание от мастера Нейера Коста получил на второй декаде. Причиной стали желтокаменные кольца, которые он не взлюбил после этого сразу и на всю жизнь.
К наказаниям от госпожи Эло Коста привык, первое из которых он получил раньше, чем принес клятву роду Фу, и потому относился спокойно.
Наказание господина было иным.
Тренировочный зал в подземельях открыли первый раз за много зим — это Коста понял по слою пыли на полу и скамьях вдоль стен.
Слуги навели порядок и его начали учить боевым плетениям. Сначала, проверяя, какие узлы и связки он знает от Наставника Хо, а затем — нижнюю границу силу. Что он может создать со своей емкостью источника.
Программа обучения мастера Нейера включала в себя теоретическое знание всех плетений до одиннадцатого круга — самых основных, чтобы уже по первым узлам, он смог определить, чем и как будет бить противник.
— Ты не можешь создать, но знать и понимать, ты — должен.
Практическую часть отрабатывали без манекенов, его партнером выступал «бородатый нянька» или сам господин. Нянь надевал кольца-ограничители силы, чтобы их круги сравнялись, но даже так — на равных — Коста проигрывал девять раз из десяти.
Господину Нейеру Коста проигрывал всегда, даже на коляске глава укладывал его на пол десять из десяти.
А на второй декаде на него первый раз надели кольца. Нанизали на пальцы три теплых желто-топазовых артефакта, которые показались Косте созданием самого Великого. Одно кольцо — один круг. Три кольца — плюс три круга к его внутреннему источнику. Ограниченной емкости, но тем не менее… Шестой круг вместо третьего.
Впервые в жизни он почувствовал, что значит быть опьяненным силой и властью. Иметь возможность вязать узлы, не обливаясь потом от напряжения, и легким движением пальцев направлять потоки силы.
Плетения выходили ровными, толстыми, совершенными.
Именно в таких условиях мастер Нейер требовал отрабатывать основные боевые связки. Чтобы Коста понял, что испытывает нападающий на него маг и как действовать в этом случае.
По окончании тренировки кольца каждый раз возвращались на пальцы Главы, и Коста провожал их тоскливым взглядом.
Иметь силу оказалось так просто и так… восхитительно. Настолько, что однажды он забылся и, дурачась после занятия, создал сразу десяток светляков, а потом ещё десяток и ещё, так, что в тренировочном зале стало светлее, чем на улице.
И тогда Глава наказал его.
Коста так и не понял, что такого в этих кольцах, что их силу — никогда — это Глава подчеркнул — никогда и ни при каких обстоятельствах нельзя расходовать на развлечения.
Ни на какие.
И лишил ужина.
И после этого ввел систему оценок, взяв камни с доски Го.
В гостинной первого яруса установили две вазы. Когда Коста выполнял задание верно, переполнял или мастера оценивали его успехи — в первую вазу опускали белый камень. Если Коста проваливался, нарушал требования или не справлялся, во вторую вазу клали черный. Подсчет велся в конце декады.
Если белых было больше — Коста получал фениксы на карманные расходы.
Это потом Глава Нейер сдержанно пояснил и обосновал, что чтобы уметь управлять деньгами, нужно непременно иметь свои. Уметь их зарабатывать, ценить и распределять. Как можно доверить кому-то деньги клана, пока он не научился распоряжаться собственными?
А в тот день, когда Коста «поиграл» с желтыми кольцами, Глава пришел в ярость. Не повысил голос, не запер в комнате, нет. Он установил две вазы в гостинной и заставил Косту смотреть, как десять черных камней — цена его проступка, медленно падают во вторую вазу.
Его лишили выходного и занятий в пустыне. Лишили посещения храма Великого на этой декаду — благовония за него зажгут слуги, и… лишили того, к чему Коста успел привыкнуть — общения и рассказов.
«Никогда. Ни при каких обстоятельствах, кроме угрозы жизни или клану силу желтых колец я не буду использовать для развлечения» — эту фразу Коста переписал пятьсот раз, выполнив требование мастера.
Госпожа Эло наказывала изощренно и часто, но в этот раз Коста переживал больше, потому
