Книга Сладкая месть - Ребекка Занетти

правил.

Огонь пронзил Мэтта насквозь, и сердце заколотилось так сильно, что он был уверен, Лейни чувствует его своей грудью. Он пытался дышать, пытался держать себя в руках.

Что, чёрт подери, она делала?

Лейни запустила пальцы в его волосы, царапая ногтями кожу головы.

— Лейни, — выдохнул он, её имя слетело с губ предупреждением.

Она смежила веки и скользнула языком по линии его подбородка, чтобы прикусить мочку уха. Затем зашевелилась под ним, раздвигая бёдра и освобождая место, чтобы их тела стали ещё ближе, и обняла ногами.

Его член ожил на полную, и Мэтт поцеловал её. Жестко, требовательно, вкладывая в поцелуй чувства, которые не мог распознать. Исчезла нерешительность, гнев, всё сгорело от нежного поцелуя в ярёмную вену. Тело охватило пламя, и Мэтту стало всё равно. Он схватил Лейни за задницу, соскребая грязь, и прижал сердцевину к своему паху.

Тихий вздох, вырвавшийся из горла Лейни, вернул его к реальности.

Затем она провела крошечными руками по его спине, и тело обмякло, прижавшись к нему. Она ответила на поцелуй, поглаживая языком, и прижимаясь бёдрами. Ток с рёвом пробежал по позвоночнику, стискивая яички Мэтта.

Он поднял голову, глубоко вздохнул и попытался взять себя в руки. Они на задании, собирались вломиться в дом к шерифу. Лейни уставилась на него расфокусированным взглядом, а её губы мило припухли.

Часть его хотела наброситься на Лейни, разозлиться из-за того, что она могла зажечь в нём огонь. Но независимо от её поступков в прошлом, теперь он нёс за неё ответственность, и о том, чтобы причинить ей боль, не могло быть и речи.

— Мне нравится целовать тебя.

Удивление, промелькнувшее на её лице, отразилось на нём. Теперь Мэтт даже не мог контролировать речь.

Она моргнула и облизнула губы.

— Я бы хотела вернуться туда, когда я тебе нравлюсь.

— Как и я. — Он откатился в сторону и помог ей сесть. Боль, мелькнувшая в её глазах, ударила прямо в грудь. Мэтт моргнул, мысль о том, чтобы причинить ей боль, пронзила отрицанием. Руша то, кем ему нужно быть. — Ладно. Ты мне всё ещё нравишься.

— Не надо. — Она надула губы, неосознанно соблазняя Мэтта.

Он выдохнул.

— Ты говоришь не как врач. — Она говорила слишком приземлённо и по-людски… Никаких ненужных мнений или медицинского жаргона.

— Если хочешь, я могу говорить на Латыни. — Её улыбка была полна печали.

— Спасибо, но нет. — Из её уст латынь звучала бы сексуально, а у него и так хватало проблем.

Она пожала плечами.

— Я росла почти сама по себе. Мои друзья были бедны, и их семьи были бедны. Поэтому, как только поступила в колледж и медицинскую школу, решила говорить как обычный человек, а не как гопник или заучка. Я решила просто быть собой. — Тёмный румянец разлился по её щекам. — Ну, пока я не решила стать кем-то другим. Понимаешь.

И он действительно понимал. Каждый раз, когда она рассказывала о прошлом, ему хотелось нравиться ей всё больше.

— Скажи, что командир заставил тебя работать на него.

Она полу прикрыла глаза.

— Прости, не могу. По правде говоря, я охотно пошла работать в организацию, и по большей части мне нравилось. Первый год я работала над поиском лекарств, которые помогли бы солдатам пережить травмы. Я действительно думала, что помогаю.

— Ты не усомнилась в экспериментах? Ни разу? — Эти схемы приёма лекарств вызвали больше проблем, чем тренировочные упражнения.

— Конечно. У меня есть мозги, Мэтт. Я знала, что невероятные результаты, которые мы получали, можно использовать не по назначению. Что науку можно использовать не по назначению. Но мы спасали людей. Давали им возможность ходить после травмы позвоночника, думать после травмы головного мозга. Я понимала опасность и всё равно участвовала. — Она провела рукой по его лицу. — Мне жаль, Мэтти. Очень.

Когда она назвала Мэтта так, его словно окатило ледяной водой. Хотя он и не верил, что она пытается манипулировать, факт, что ей легко это сделать, застал врасплох.

— Ладно. Давай разберёмся во всём позже. — Он повернулся, чтобы осмотреть теперь уже тёмную хижину. — Я иду за телефоном.

Лейни схватила его за руку.

— По-твоему, шериф не заметит пропажу телефона?

— Заметит, но, надеюсь, смогу повредить внутреннюю память, чтобы телефон казался неисправен, и шериф не задавал вопросов о пропавших фотографиях.

Она выгнула брови.

— Ты собираешься заменить телефон после того, как сотрёшь фотографию?

— Таков план. — Он должен надеть на неё наручники, но к чему? — Мне нужно обещание, что ты будешь здесь, когда я вернусь.

Она торжественно кивнула.

— Обещаю.

Он смотрел на неё, но внутри всё сжималось. Он понятия не имел, лжёт она или нет.

— Это доверие — одноразовая сделка, и тебе не стоит её проваливать.

Она закатила глаза.

Проклятье.

— Хорошо. — Он встал и молча зашагал между деревьями к домику.

Грубые ступени вели к круглому крыльцу, на котором для украшения были развешаны старые снасти и удочки. Дом деревенский, и на двери даже не было замка. Мэтт открыл дверь и скользнул внутрь, потратив несколько мгновений на то, чтобы глаза привыкли к темноте. Медленное биение двух сердец донеслось из другой комнаты — люди спали. Хорошо. Он не хотел раскрывать своё прикрытие — или делать больно шерифу.

Лунный свет освещал комнату, помогая рассмотреть небольшую кухню и типа столовой. На островке в окружении рыболовных принадлежностей лежала женская сумочка.

Стереосистема сдвинута на край островка, а смартфон подключен к ней.

Великолепно.

Мэтт поспешил к телефону и схватил его. На заставке шерифа был изображен десятифунтовый окунь, и парень не поставил пароль. Мэтт прокрутил меню до галереи и просмотрел фотографии. У него перехватило дыхание. Дерьмо. На фотографиях изображена Таша в разных стадиях раздевания и… Он закрыл глаза. Боже. Женщина улыбалась, когда позировала, так что пара, вероятно, веселилась. Фу. Не было необходимости ему видеть пару этих снимков.

Сглотнув, он просмотрел оставшиеся фотографии — все были сделаны в один день: женщина, озеро и рыба, которую они поймали.

Мэтт положил телефон в держатель и вышел из хижины. Пришла пора плана «Б». Он дошёл до Лейни и удивился приливу облегчения, охватившего его.

Она встала и вопросительно подняла руку.

Он вопреки себе улыбнулся, но тряхнул головой.

— Почему? — прошептала она, оглядываясь на домик.

Вместо ответа он взял её за руку и повёл обратно через лес туда, где он спрятал байк — в миле отсюда.

— Очевидно, шериф почистил телефон, оставив лишь фото сегодняшнего дня. Мне нужно покопаться в его компьютере. — Что чрезвычайно сложно, учитывая, что в участке шерифа работали двадцать четыре часа в