Книга Гамбит Воскресенского, или Как я свергал Александра Лукашенко - Юрий Воскресенский

деньги на передачи. Как его можно назвать после этого? Возможно, самое мягкое – циничной тварью, унизившей своими действиями своих же побратимов и доставившей им боль. И что теперь скажут следственные органы по итогу? Мы его выпустили, а он сбежал. Как теперь прикажете выпускать других?

Вы думаете, он попросил прощения? Ничего подобного. Этот мажор уверен в том, что оказался прав и может теперь мурлыкать под нос, как тот Колобок: «Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел». Но Колобок в итоге плохо кончил.

Совершенно нетипичная история получилась с российским и американским политтехнологом Виталием Шкляровым, уроженцем Гомеля. Его отпустили из СИЗО 14 октября, и вновь под мое личное поручительство. Так уж совпало, что он какое-то время отбывал домашний арест в квартире моей мамы, ибо денег на отель и жизнь у него не было.

Ежедневно я приносил Шклярову спиртное и еду, чтобы он быстрее забыл неприятные месяцы, проведенные в заключении. Виталий демонстрировал кипучую энергию и всячески предлагал свою помощь в диалоге с американцами. Он высказывал восхищение лидерскими качествами Лукашенко и просил меня организовать ему встречу с пресс-секретарем президента для важного разговора. Встреча состоялась. Шкляров получил все, что хотел. Но этого ему показалось мало.

Выпивая с ним виски, поставляемый из гастронома снизу, я впечатлился историей о его больной маме. Виталик буквально рыдал и убеждал меня помочь изменить ему меру пресечения на подписку о невыезде. Как любящий сын, он не мог оставить маму наедине с тяжелой болезнью, потому что «не простит себя до конца дней», если не будет ежедневно выполнять сыновний долг: приносить лекарства, ходить с ней на процедуры, просто быть рядом.

Скажу честно, я впечатлился. Так, что снова убедил следствие смягчить Шклярову меру пресечения. И вместе с ним встретился с его мамой, чтобы обсудить план лечения, оказать посильную помощь и содействие. Что же произошло на следующий день?

Дочитав книгу Ельцина под увлекательным названием «Президентский марафон» из моей домашней библиотеки, Виталик уехал из страны на дипломатическом автомобиле посольства США, а судьбой и здоровьем его мамы пришлось заниматься самому Лукашенко.

Я привел только несколько историй. Наиболее яркие, на примере которых видно, как эмоции и низменные рефлексы подавили у наших вчерашних коллег способность сопереживать, анализировать и просто думать. А сон разума, как известно, порождает чудовищ.

Прозревшие Латушко и Цепкало

И еще несколько карикатурных персонажей из стана оппозиции. Речь про Павла Латушко и Валерия Цепкало. С какой стати в 2020 году они решили «прозреть» и выступить против режима, от которого за время пребывания на госслужбе получали всевозможные блага? Прекрасно ведь жили за государственный счет.

Но потом с Цепкало (на тот момент успел поработать на посту замминистра иностранных дел, послом Беларуси в США) случилось то, что официально называется ротацией. Он и потерял место директора Парка высоких технологий, и стал активно лезть во власть в качестве оппозиционера.

Александр Григорьевич рассказывал, что против Валерия Вильямовича должны были возбуждать уголовное дело, но на первый раз его простили и с миром отправили с директорской должности в свободный полет. Причина простая: что-то начало прилипать к его директорским рукам, ведь выручка резидентов ПВТ составляла сотни миллионов долларов.

С таким послужным списком (пусть и негласным) делать Цепкало в большой политике было нечего. Тем не менее в 2020 году он собрал команду по сбору подписей, неплохо, кстати, сработавшую. Однако кандидатом в президенты его предсказуемо не зарегистрировали. В отличие от Бабарико он сориентировался быстро и в 20-х числах июля покинул страну с двумя детьми, оставив вместо себя на баррикадах жену, фактически спрятавшись за нее.

Потом он говорил, что опасался преследований по политическим мотивам, за гражданскую позицию. Как можно бросать людей, которые собрали в твою поддержку 220 тысяч подписей и поддержали тебя? Это история сродни бегству председателя Временного правительства Керенского из революционного Петрограда в женском платье. Впрочем, Александр Федорович утверждал впоследствии, что был одет нормально, а женское платье на него «навесил» поэт Маяковский. Но факт бегства из страны и крупный политический проигрыш отрицать было глупо. Как и то, что большинство министров его кабинета было убито, а его в конце долгого жизненного пути, уже усопшего, даже отказались отпевать.

При этом можно сказать, что проходимцу Цепкало повезло с женой. Из женского трио Вероника оказалась наиболее вменяемой и разумной. Она какое-то время прикрывала удравшего в Европу супруга, заявляя на публике, что тот потерял обоняние и лечится. Как очень скоро выяснилось, потерял он не нюх, а совесть и политическое чутье. А это не лечится.

Что же касается фигуры бывшего министра культуры, бывшего посла Беларуси во Франции, бывшего генерального директора Купаловского театра Пал Палыча Латушко… Что тут можно сказать? Латушко вкалывал на «антинародный режим» 25 лет, что, конечно, не соответствовало его демократическим убеждениям. И он тяжело переносил мировоззренческий диссонанс. Поэтому, купаясь в деньгах, ему приходилось постоянно мучиться. Мучиться и молчать. Какой-то голубой воришка Альхен из «Двенадцати стульев».

И только освободившись в августе 2020 года от пут ненавистной тирании, Павел наконец стал самим собой. Он смело, дерзко заговорил. Разумеется, предварительно удрав из страны на машине иностранного дипломата. До этого он убедил большинство актеров Купаловского театра в знак протеста против событий 9–11 августа написать коллективное заявление об уходе. Мол, власть тут же одумается и на коленях попросит их остаться, да и вести себя начнет по-другому с участниками протестов. Заявление было подписано, а все подписанты уволены.

Те, кто успел, уехали. Разумеется, стихийный борец за свободу и дензнаки Латушко был в числе первых.

И что прогрессивная общественность услышала по итогу его заявлений «оттуда»? Бесконечные хамство, домыслы и ложь. Павел Павлович возомнил себя большим политиком, подразумевая, что эти товарищи во всем мире привирают. Возможно, в его системе переходных политических координат такое нормально. Ненормально, когда это поставлено на поток и печальным образом влияет на судьбу других людей.

Осенью 2021 года я вел кропотливую кулуарную работу по смягчению меры пресечения сыну Бабарико и с разрешения органа предварительного расследования встретился с ним для обсуждения всех связанных с этим условий. Буквально за пару дней до этого мне удалось обеспечить выход из тюрьмы четырех соратников Бабарико-старшего. Письменно обратившиеся ко мне Дмитрий Жердецкий, Дмитрий Карако, Светлана Купреева и Владимир Сажин оказались на свободе по моему ходатайству, направленному на имя председателя КГБ и наверняка поддержанному президентом. Такой тактический успех придал мне энергии и позволил сосредоточиться на судьбе Бабарико-младшего. Но тут вмешался… Латушко. Этот безответственный тип не к