Книга Искушение Эльминстера - Эд Гринвуд

Эла застыть в тревоге, — возьми Орбрум, Проспер о Безымянных Ужасах и Том Трех Замков с моего бокового столика в Голубой комнате, и принеси их сейчас мне в Балконный зал. Сними с себя любые предметы, которые обладают даже малейшим двеомером, под угрозой твоей жизни.

— Да, госпожа-наставница, — пробормотал Эл, поднимая глаза, чтобы встретиться с ней взглядом. Она выглядела необычно суровой, но в ее глазах не было и намека на гнев или озорство, когда она подошла к двери, которую редко открывали, вошла в нее и плотно закрыла за собой. Громкий щелчок замка совпал с тем, что Эльминстер понял, что должен спросить ее, что делать со стражем Голубой комнаты. Ее заклинание-замок он, вероятно, мог бы взломать — испытание? — но стража пришлось бы убить, если бы он собирался сделать что-то настолько трудоемкое как пересечь комнату, взять три книги и попытаться снова их вынести... В противном случае это его убьют. Если он убьет его, как она однажды сказала ему, маленькие злобные существа освободятся от зеркал, сфер и переплетенных томов по всему замку. Они могли бы бушевать месяцами, прежде чем их всех поймают и снова заставят повиноваться. Месяцы потерянного времени, за которые она отплатила бы ему такой же длительностью мучений... И Эльминстер уже испытывал муки леди Дасумии раньше. Кажется, ее любимым наказанием было заставлять его таскать на четвереньках вещи, при том что руки и ноги были сломаны, поэтому каждое движение было дрожащим и мучительным Но иногда — чаще в последние дни, когда Год Служанок Тумана сменил весну на разгар лета — она предпочитала связывать Эла к поясом вечного исцеления, а затем последовательно колоть его тонким мечом, смазанным ядом, и клинком, сделанным из шипа длиной с его предплечье, смоченным в разъедающей плоть кислоте. Казалось, ей нравились звуки криков.

Эти размышления заняли у Эла всего несколько секунд, необходимых, чтобы пересечь комнату и открыть дверь, через которую прошла Дасумия. За ней была Длинная галерея, коридор, усеянный чередующимися картинами и овальными окнами. Это был закрытый мост высотой в двадцать человек над мощеным двором, который соединял две самые высокие башни замка. С тех пор как двое бывших учеников леди подумали, что это идеальное место для дуэли, и убили друг друга среди вызванного пламени, которое угрожало обеим пристроенным башням, леди сделала Галерею магически мертвой: сам воздух в ней гасил и подавлял все заклинания, так что Дасумия ничего не могла сделать, кроме как пройти ее значительную длину; у него будет достаточно времени, чтобы окликнуть ее, прежде чем она...

Он рывком распахнул дверь, открыл рот, чтобы заговорить... и молча уставился на темную, безжизненную и очень пустую галерею.

Даже если бы она была такой же быстрой, как самые быстрые калишитские курьеры, и отбросила достоинство, чтобы пуститься в спринт в тот момент, когда дверь закрылась, она была бы не дальше, чем на полпути. Ни на что другое просто не хватило бы времени. Возможно, она изгнала эффект мертвой магии и не потрудилась сообщить ему. Возможно...

Он нахмурился и вызвал свет, направив его так, чтобы он появился в середине прохода. Заклинание было одновременно простым и идеально выполненным... но свет не расцвел. Галерея все еще была смертью для магии. И все же — никакой леди Дасумии. Эльминстер отвернулся от двери с очень задумчивым видом.

* * * * *

Эл использовал тяжелые многослойные обереги, которые Леди наложила на Голубую комнату, чтобы сплести модифицированное заклинание лабиринта, которое привлекло стража — маленький восторженный летающий водоворот из трех колючих хвостов, когтей и неприятного характера — в “другое место” на несколько долгих мгновений. Он вышел и пошел по коридору, надежно закрыв дверь и держа книги под мышкой, прежде чем страж обрел свою яростно шипящую свободу. Дважды паутина коснулась его лица во время  быстрой прогулки по Длинной Галерее, подсказав ему, что госпожа-наставница не проходила этим путем в последнее время и тем более всего несколько минут назад. Двери Балконного зала были открыты, из них мягко вырывался усыпанный звездами дым; Леди соткала заклинательный щит, чтобы защитить свой замок. Значит, готовилось испытание или серьезная дуэль. Держа книги стопкой перед собой, он вошел, и пробормотал:

— Я пришел, госпожа-наставница.

Книги выплыли из его рук к балкону, и с его высоты Дасумия тихо сказала:

— Закрой двери и запри их, ученик.

Эл поднял глаза, когда повернулся обратно к дверям. На ней была маска, и ее волосы развевались по плечам, как будто их развевал ветер. Шары заклинаний парили над ней и позади; Эл видел, что большая часть ее украшений висит в одном, а книги направлялись к другому. Здесь должна была сотвориться настоящая магия. Он без спешки установил засов и закрепил его цепями, давая ей время, необходимое, чтобы быть абсолютно готовой. Когда сталкиваешься с чарами колдуньи, которая может уничтожить тебя по своему желанию, лучше не давать ей повод для раздражения. Когда он вернулся в комнату, последнее сияние заклинаний потускнело до ряда мерцающих огней вокруг перил балкона. Он больше не мог видеть волшебницу, которая стояла где-то над ним.                      

— Пришло время, и уже давно, Эльминстер, для испытания. Защищайся, как можешь, и наноси ответный удар не слабо, а чтобы убить.

Внезапный свет вырвался откуда-то сверху: белый, обжигающий свет, который исходил от лица, корсажа и сложенных чашечкой рук его госпожи-наставницы. Знала ли она о его предательствах?

Лучше узнать такие вещи позже... если он доживет до того, чтобы насладиться «позже». Эл развернул маленький вихрь, чтобы поймать луч и послать обратно в нее, нырнул, когда его ярость оказалась слишком сильной чтобы защититься, и распустил свой вихрь в грохочущем взрыве, который устроил кратковременные пожары здесь и там на полу Зала. Заклинанием Эл схватил один из них и швырнул в нее в надежде испортить следующее заклинание. Тот замерцал, широко разлетелся, но его краткое сияние показало ему, что Дасумия стоит неподвижно, как столб. Серебряные полосы магии хлестали вокруг нее, полосы, которые превратились в колышущиеся цепи, с грохотом обрушившиеся на Эла. Он протанцевал через зал, чтобы выиграть несколько лишних мгновений, которые им понадобятся, чтобы догнать его, затем сложил руки вместе в порыве заклинания, которое разрушило их. Он разместился и наклонился так, чтобы выплюнуть неиспользованный огонь своего заклинания на балкон, задаваясь вопросом, как долго его дюжина или около того защитных или универсальных заклинаний смогут служить ему против собранной мощи