Книга Англия Тюдоров. Полная история эпохи от Генриха VII до Елизаветы I - Джон Гай

измене. Принятый теперь акт, первая значительная редакция закона с 1352 года, объявил государственной изменой выступления или угрозы королевской семье, даже на словах, отрицание их титулов, объявление короля еретиком, раскольником, деспотом, неверным и узурпатором. И наконец, Акт о выплатах при вступлении в должность установил новые церковные налоги со значительно более высокими ставками, чем раньше. С 1485 по 1534 год духовенство платило Риму £4800 в год, а Генриху VIII они выплатили в 1535 году £46 052, в 1536-м – £51 770[273].

В 1536 году юрисдикционную революцию завершил Акт об аннулировании власти римского епископа[274]. Он потребовался, поскольку в актах 1533–1534 годов упустили прописать отказ папе в праве выступать в качестве духовного наставника, который может толковать Священное Писание и давать нравственные ориентиры. Эти права папы римского подтверждались в «Речи об истинном послушании» Гардинера, однако сохранять такую позицию было невозможно. Акт вступил в законную силу 31 июля 1536 года; в нем запрещалось признавать зависимость от папской власти в любой форме под угрозой наказания за посягательство на королевскую власть.

Однако проверку на прочность «имперская» королевская власть проходила на местах. Не позднее декабря 1534 года Генрих назначил Кромвеля своим заместителем по церковным делам, король также следовал его советам в делах светского управления. Первым же действием Кромвель всю нацию связал обязательствами. Всем совершеннолетним мужчинам надлежало принести клятву о признании Акта о престолонаследии. Низшее духовенство должно было присоединиться к утверждению, что власть папы римского не больше, чем у любого иностранного епископа. Епархиальное и монастырское священство обязали клясться в признании престолонаследия, супрематии короля и ограничении канонического права. И наконец, клятва в отрицании папской юрисдикции и поддержке королевской супрематии требовалась от всех церковных и светских руководителей, а также от всех лиц, подающих иски о правах на землю, принимающих духовный сан и сдающих экзамены на ученую степень в университетах.

Затем Кромвель запустил финансируемую пропаганду и проповедническую кампанию, в которых кафедры проповедников и печатные издания стали средствами массовой информации тюдоровской Англии[275]. Латинские трактаты адресовались образованной и европейской публике, брошюры на родном языке начали сражение за сердца и умы английских прихожан. Зачастую хорошо написанные, остроумные и убедительные, эти сочинения внедряли в общество идеи преобразований, но их главная цель состояла в том, чтобы побудить к сплоченности, следованию догматам англиканской церкви, подчинению королевской и парламентской власти. Обычно темой было то, что власть папы узурпаторская, а королевская дана Богом; что Англии предназначено быть самостоятельной; что в Священном Писании ничего не говорится о полномочиях церкви, за исключением сферы церковных таинств; что каноническое право создано не Богом, а человеком. Государственный контроль над деятельностью проповедников постарались осуществить через систему лицензирования: приказали читать проповеди против папской власти и за брак с Анной Болейн и супрематию короля, однако проповедников предостерегли не отрицать мессу, почитание святых, чистилище, паломничества, чуда и церковный обет безбрачия. И в Лондоне, и в стране в целом окончательный контроль над содержанием проповедей оспаривали Кромвель и Кранмер с одной стороны и консервативные епископы – с другой. Разрешение проповедовать получили реформаторы: Роберт Барнс, Хью Латимер, Томас Гаррет, Эдвард Кром, Николас Шэкстон и Уильям Джером. При участии Анны Болейн Латимер и Шэкстон стали епископами. Однако с точки зрения Генриха VIII к 1538 году дело «реформации» зашло слишком далеко. Кромвелю пришлось утихомирить своих проповедников, а принятый в 1539 году Акт о шести статьях вынудил Латимера и Шэкстона отказаться от епархий. Барнса, Гаррета и Джерома отправили на костер как еретиков через два дня после казни Томаса Кромвеля, что показывает, насколько тонкая грань отделяет успех от гонения.

Другими инструментами стратегии Кромвеля служили циркулярные письма, работа мировых судей и выездных судебных сессий[276]. В апреле 1535 года епископам, аристократам и мировым судьям были направлены послания короля с распоряжением арестовывать священников, продолжающих проповедовать папскую власть. С 1535 по 1539 год последовал вал циркуляров по задержанию инакомыслящих, защите королевской супрематии, об удалении имени папы из служебников, соблюдении указаний Кромвеля как заместителя короля по церковным делам, размещении Библии на английском языке в приходских церквях, обличении святого Томаса Бекета и т. д., и т. п. Однако ключевым элементом этой кампании было тонкое использование Кромвелем человеческой психологии. Он сообщал адресатам, что они «специально отобраны и избраны» для важного дела: письма были написаны от руки, а не напечатаны на станке, чтобы каждый думал, будто письмо к нему единственное в своем роде. Для усиления воздействия своих приказов Кромвель применял двойной метод – вслед за посланием с королевской печатью немедленно следовали письма министра. Поскольку Кромвель также угрожал репрессиями медлительным и непокорным, его призыв к действию был жестким. Епископам и мировым судьям одинаково предписывалось «со всей поспешностью и старательностью» производить аресты или отправлять доклады в Совет; полученные Кромвелем ответы, к его «дальнейшему удовольствию», свидетельствовали об успехе в сборе информации.

Однако требовалась не только информация. Кромвель решил сделать мировых судей и шерифов наблюдателями за епископами – такую политику взял на вооружение Совет Елизаветы как элемент программы по укреплению англиканства. При таком обмене традиционными ролями секуляризация Английского королевства поднялась на следующую ступень. Выездные судебные сессии наряду с рассмотрением дел по Акту об измене Кромвель использовал для сбора мнений, оценки эффективности работы мировых судей и дальнейшего укрепления королевской супрематии при толковании статутов судьям. Общий эффект должен был подчеркнуть тюдоровскую результативность и централизацию власти или, по крайней мере, видимость этого. Глаза и уши правительства, казалось, присутствовали повсюду, как у двуликого Януса[277].

Немногие англичане осознавали значение различия между папской и королевской супрематией до мученичества Мора, Фишера и лондонских картезианцев. Акт об измене вступил в законную силу 1 февраля 1535 года, но если события в Ланкашире и Линкольншире были типичны для страны, то подавляющее большинство духовенства не считало развод короля и супрематию чем-то важным лично для них. Протесты не возникали, пока не стало ясно, на каких целях сосредоточится супрематия[278]. Именно наместничество Кромвеля, его указания, статуты и воззвания, касающиеся налогов, доходов и, наконец, убеждений католического духовенства, вызвали всплеск противодействия. Именно роспуск монастырей разжег открытое восстание в Линкольншире и северных графствах, хотя в Лондоне и на юго-востоке масштаб сопротивления был невелик.

Однако отдельные эпизоды обратили внимание общества на некоторых людей. В ноябре 1533 года в Тауэр отправили Святую Деву Кентскую – Элизабет Бартон, молодую пророчицу из Алдингтона (графство Кент), предсказавшую Генриху VIII раннюю смерть в случае женитьбы на Анне Болейн. Она была в самом деле харизматична, однако Бартон использовали противники королевского развода. К тем, кто ее слушал, принадлежал Фишер, но ни Екатерина Арагонская, ни Томас Мор не хотели заниматься политическими пророчествами. 21 апреля 1534 года Бартон и четверо ее сторонников стали первыми жертвами генриховской Реформации – обвиняемых осудили за измену без судебного разбирательства по