Книга Волчий Рубин - Ольга Гребнева

волна окатила лицо, смывая болезненные ощущения. Санатор покачнулся и чуть не упал.

— Хватит, — Лоренцо отвёл его руки. — Побереги силы. Я уже нормально себя чувствую. Спасибо.

Прицел взят, прищуренные серо-зелёные глаза смотрят точно вдоль идеально прямой стрелы. На другом кончике — цель, проглядывающая сквозь листву кустарника. Чезаре хладнокровно прикидывал, куда безопаснее выстрелить, чтобы не убить и не вызвать слишком большой кровопотери. Мешали качающиеся веточки подлеска, играющие тенями на фигуре врага. Ветерок тоже задул, как будто разбуженный звуками сражения или потревоженный магическими потоками. Юноша, конечно, был прирождённым снайпером, но до сей поры не сталкивался с необходимостью во что бы то ни стало взять живым конкретного человека.

«Далековато. Наверняка не попасть… Надо подобраться ближе».

Он сделал несколько перекатов и перебежек между укрытиями. Благо, теперь на стороне оборотней не было ни одного лучника, а сами звери были заняты рукопашной и вряд ли стали бы обращать внимание на одинокого человека, по крайней мере пока он не подошёл вплотную.

Рукав намокал, грозя превратиться из камуфляжного в полностью бурый. Влад стиснул зубы, но не смог сдержать вскрика, когда дёрнул кинжал из раны. Кровь потекла обильней. Парень, выругавшись потянулся к поясу, неуклюже вынул ремень, уронив наземь флягу с водой, и перетянул пострадавшую конечность. Стало немного легче, он привалился спиной к дереву, располагаясь в полулежачем состоянии, и прикинул, где его изначальная позиция, на которой остался лук.

Поняв, куда его занесло, Влад присвистнул от удивления. Сейчас он сидел практически на противоположной стороне, отделённый от своего оружия круговертью сражающихся. «Плохо, — почему-то очень спокойно подумал он. — Крайне плохо». Подкинул в левой руке трофейный кинжал и порадовался, что всё-таки не совсем с пустыми руками остался. Жалеть себя было некогда, и Влад решил, что лучше обойти бой по тылам оборотней. Конечно, это не самый быстрый путь, но любой другой стал бы для человека однозначно последним. Тем более далеко не все оборотни знают его и в горячке битвы вполне могут принять за врага.

Чезаре в первую секунду испугался, что опять потерял из виду нужного человека. Но потом заметил, что тот просто-напросто тоже не сидит на месте. Влад, осматриваясь, уходил куда-то назад, увеличивая расстояние между собой и инквизиторским отрядом.

«Чёрт! — юноша отыскал взглядом Лоренцо. — Надо санктификатору сказать». Священник возвышался поодаль от самой поляны, на которой схлестнулись враждующие стороны. Даже отсюда было видно, что он погружён в молитву: голова чуть опущена (скорее всего, и глаза прикрыты), руки сложены перед грудью, вся фигура неподвижна и источает невидимую угрозу. Чезаре обернулся снова к цели, чтобы не упустить будущего пленника.

Повертев так несколько раз головой туда-сюда, лучник понял, что надо решаться. Или туда, или сюда. То ли бежать докладываться монсеньору, то ли на свой страх и риск продолжать преследование в одиночку. «Пока до Лоренцо доберусь, Влад уже успеет уйти или запрячется так, что не выковырнешь оттуда. Конечно, санктификатор будет недоволен моим самоуправством, но ведь не ему жизнью отвечать в случае неудачи, а мне. Нельзя шанс из рук выпускать». И начал потихоньку двигаться, по широкой дуге обворачивая поле боя.

Вот и знакомые камешки под пальцами. Холодные, никогда не согревающиеся, даже в самую яростную жару. Мелкие блестящие грани, похожие на металлические. Гематит. Не воображаемый, а настоящий. Вот они, чётки, в руках.

Лоренцо почувствовал спокойную силу и уверенность. И впервые они пришли не от слов молитвы, а откуда-то изнутри. И знакомая покалывающая, обжигающая энергия началась не от ладоней, соприкасающихся с гематитовыми бусинами, а из области сердца. Однако санктификатор по привычке продолжал шевелить пальцами. Заученный автоматический жест помогал сосредоточиться и верно направить силу. А кроме того отвлекал мысли от ненужных в данный момент, в разгаре битвы, вопросов. Не хотелось вообще никогда размышлять о природе магии и свойствах собственной души. Во всяком случае — когда-нибудь нескоро.

Сейчас главная задача состояла в том, чтобы обезвредить светловолосую ведьму или как минимум помешать ей творить заклинания, направленные на солдат. Лоренцо начал «Отче наш», но, не произнеся и первой строки, замолчал. Подавляющая чужое колдовство сила лилась из-под ладоней и без этого.

Бой разделился и шёл теперь словно в двух разных плоскостях. Первый слой — обычный, неприглядный, с брызгами крови, отрубленными (и отгрызенными) конечностями, криками, воем, визгом, рычанием и блеском отточенных клинков. Второй — незаметный глазу обычного человека, тонкий, интеллектуальный, но от этого не становящийся менее жестоким.

Лоренцо и Лионелла в отличие от прошлого столкновения, которое привело к пленению девушки, не стали втягивать в своё противостояние простых воинов. Не напускали ужасов, иллюзий, не коверкали пространство вокруг грубыми магичекими потоками. Сегодня друг другу противостояла чистая мощь. Сталкивались два таланта, две воли, две силы. Такие похожие, но при этом абсолютно несовместимые. Две фигуры замерли в неподвижности на противоположных краях поляны, за спинами своих армий, рвущих противникам глотки. Светлая — в белом платье, с сияющим ореолом волос. И серая — в рясе санктификатора, с прищуренными чёрными глазами.

От скрытой магии потрескивал воздух, стонала земля и возмущённо жаловались деревья. Но это слышали немногие.

Опять вступила боль в виски. Не столь непереносимая, как в прошлый раз, но перед глазами всё поплыло, как мираж над пустыней. Влад сжал голову руками и поспешил прочь, подальше от источника непонятной угрозы.

Лионелла слабела. Волк рядом с ней тихо всхрипывал, роняя пену изо рта. Колдунья безжалостно тянула энергию из зверя, чтобы самой устоять на ногах. Ненавистный санктификатор, казалось, за прошедшие дни стал ещё сильнее, хитрее и увереннее в себе. Его атаки в чём-то изменились, магичка никак не могла уловить, в чём, но противостоять ему было неизмеримо труднее, чем в предыдущий раз.

«Отступаем», — кинула она мысленный приказ стае. Мир перед глазами покачивался, а оборотень, служивший донором, в изнеможении опустился на землю, по морде ползла струйка крови.

Случилось невероятное. Впервые с начала похода нечисть сдавала поле боя. Не просто проигрывала, погибая, а отступала. Хищники начали пятится, оставляя в покое недобитых людей. Несколько воинов, уже не рассчитывавших выбраться живыми из окружения оскаленных пастей, ошеломлённо опустили клинки. Один из них, видавший виды гвардеец, вдруг запрокинул голову и громко рассмеялся, провёл ладонью по лицу, размазывая кровь (рука была здорово потрёпана волчьими когтями), и рухнул на траву. Смех превратился в судорожный кашель, а потом воин и вовсе затих, бессмысленно уставившись в одну точку.

— Эй, на, выпей, — его товарищ с более устойчивыми нервами протянул фляжку с чем-то крепким.

Солдаты,