Книга История и поэзия Отечественной войны 1812 года - Федор Николаевич Глинка
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И чудом… как Бова, Додонский королевич!..»
Ты помнишь, как тебе твердил я: «Говори
(Как вместе мы запрошлым жили летом),
Рассказывай мне, друг, о человеке этом:
Я рад прослушать до зари!»
И проводили мы в рассказах дни и ночи.
Тогда каким огнем твои пылали очи!
Летели мимо нас вечерние часы,
Слеза в очах твоих светилась
И тихо из очей катилась
На длинные усы!..
Партизан Сеславин
Он в юности своей весь отдался наукам,
Дышал мечтой о жизни боевой;
И чтением он ум обогащая свой,
И душу приучал к волшебным славы звукам…
Но вдруг… Двенадцатый, с его войною, год!
Пожар! Отечество горит — и весь народ
К оружью от сохи… И косы на защиту…
Кто там на дереве сидит
И, пепельной золой покрыту,
Москву святую сторожит?
Кто так искусно нам дает правдивы вести?
Он храбр и прям, как меч! Ни трусости, ни лести!..
Вот Вильна, польский град, французами кипит!
Двадцатиградусный мороз трещит!
И русские сердца трещат от правой мести!
Кто ж воин сей с отвагою такой,
В крови, с подвязанной рукой,
С дружиной ломится в вороты?
Вот груды золота в разбитых сундуках:
Пусть гинет золото в снегах,
Ему важнее есть заботы,
Чтоб славу скользкую держать в своих руках…
Героям древности он благородством равен,
Душой прямой россияни́н,
О нем вещал бы нам и предок-славянин:
«Се — славен!»
Партизан Давыдов
Усач. Умом, пером остер он, как француз,
Но саблею французам страшен,
Он не дает топтать врагам нежатых пашен
И, закрутив гусарский ус,
Вот потонул в густых лесах с отрядом —
И след простыл!.. То невидимкой он, то рядом,
То, вынырнув опять, следо?м
Идет за шумными французскими полками
И ловит их, как рыб, без невода, руками.
Его постель — земля, а лес дремучий — дом!
И часто он, с толпой башкир и с казаками,
И с кучей мужиков, и конных русских баб,
В мужицком армяке, хотя душой не раб,
Как вихорь, как пожар, на пушки, на обозы,
И в ночь, как домовой, тревожит вражий стан.
Но милым он дарит, в своих куплетах, розы.
Давыдов! Это ты, поэт и партизан!..
Достопамятные поцелуи
Француз жестоко напирал,
А наши не давали поля;
Уже близка была постыдная неволя;
Уж город Дрогобуж пылал.
На благочестие грозилося бесчестье…
Церквам и утвари готовился позор;
К нам злей татарина француз вломился в двор —
И русский дворянин, отдав огню поместье,
Мужик избу; и все — пока пройдет гроза, —
Пошли скитальцами, куда глядят глаза…
И мещанин — я видел в Дрогобуже —
Жену с грудным вперед услал,
Иконы древние волнам Днепра отдал;
И, в новом домике своем, бедняк, он тужит:
«О, по грехам нас наказует Бог!
Он уражен безверьем и лукавством…
И вот злодей идет с своим самоуправством».
И с словом сим, скропя слезами свой порог,
Бедняк, припав, целует
И пол и каждую ступень крыльца…
Но вот палят! Француз дерется и штурмует!
И изгнанник, моля о помощи Творца,
Бежит искать жену и дряхлого отца.
Черта при сдаче Москвы
Гремит уж день, гремит другой, все громче
И с каждым разом днем слышней и ближе, ближе
Незримая гроза! — Вдали дымится…
Не видно черных туч, на небе тихо,
И ветр к сырой земле дубрав не клонит,
А некий шум и гул в лесах все ходит
И что-то в глубине долин вздыхает…
Везде бледнеет жизнь, и смерть и страхи
Скитаются кругом Москвы священной.
И вот гонец гонца опережает!
Кутузов сам с своею сединой
Является в столице опустелой,
Народ хотел ему вскричать ура!
Но замер глас в устах оцепенелых —
И возгласилося одно увы![75]
<Две сцены>
<I.> Канун 6 августа 1812 года
Деревенский мальчик и его дедушка.
М а л ь ч и к (выходя из леса)
Где, дедушка! так небо горит, краснеется, как кровь?
Д е д
Там бьются, там Смоленск!
М а л ь ч и к
Горит!.. А нивы с хлебом
Куда ж девалися?
Д е д
Дитя! Толпы врагов,
Толпы французов их пожгли, измяли:
Они, как вихорь набежали
Оттоле, из-за польских рек,
Как саранча: от них зерна не стало;
В ручьях воды для конницы их мало!..
Везде огонь! настал последний век!
М а л ь ч и к
Но кто ж стоит за город наш родимый?
Д е д
Вчера у Красного с несметной силой враг
На Неверовского налег… неустрашимый
Чуть шел, торгуяся за каждый шаг;
И встрел врагов Оленин со стрелками.
Хитрец хотел схватить наш град руками:
Но скоро Дохтуров от Рудни подоспел,
И князь Багратион привел большие войски,
И с табором казачьим налетел
Боец Платов; и у ворот Покровских
И у Молоховских уж дан отпор врагам:
Я видел, разъезжал Барклай и Коновницын;
Чу! Вот опять палят: вот молния с бойницы!..
М а л ь ч и к
А Превятая где ж?
Д е д
Звонят в колокола:
Знать, понесли Ее икону:
Пречистая! спаси наш край от зла
И вымоли нам,
