Книга Мэдмакс - Дмитрий Манасыпов

А, какая теперь разница.

--

Глава пятнадцатая: договора пишутся кровью

— В смысле нет? — Рэд смотрела на Мэдмакса не веря. — Где никого нет?!

— В их конторе. Никого. Нет. — Макс сел на лавку в обеденном зале постоялого двора и уставился на стену. — Ни одного человека.

— Я им кишки выпущу, — пообещала Рэд собственной плошке с картошкой, морковью, капустой и чем-то еще. — Выпущу, приколочу к столбу и заставлю бегать вокруг.

— Сперва бы отыскать… — тоскливо протянул Макс, злясь на самого себя. И замолчал.

Овцезаводчиков они с Вороном не нашли. Весь первый этаж небольшого особнячка, оставшегося с Полночи, занимаемый их конторой, пустовал. И оказался закрыт. И никто, совсем никто, ничего не знал.

Ворон, переодевшись в заношенные комбинезон и армейскую куртку, отправился за «языком». Мэдмакс отправился поднимать своих и считать все имеющиеся риски. Дело керосином не пахло, припасов и топлива должно было хватить до «консервы», верно. Но на обговоренные золотые отряд планировал подкупить патронов, вполне обоснованно ожидая теплой, горячей и радостной встречи в конечной точке экспедиции.

— Значит, так… — Он оглядел ребят, сидевших за столом. — Злиться и полыхать гневом — контрпродуктивно. Зарубка на память, ребят, так, чтобы навсегда… Все договоренности теперь только письменно. И если что, то в первую очередь к властям и в КВБ. Сунься мы сейчас к местному безопаснику, то нам скажут, что поперлись туда по собственному почину. Мол, молодцы, щас выдадим по значку, будем ходить и гордо выпячивать грудь. А что друг у нас погиб, то…

Порой молчание, больное и тяжелое, ощущается физически. Прямо как сейчас, в зале, где еще сутки назад вместе со всеми сидел Белый. Они не поминали, помня его любимую присказку: сперва дело, остальное на потом.

— Я пойду тоже прошвырнусь, а? — поинтересовался Бес, нервно дергая худым лицом с торчащим носом. — Макс, пойду, да? Тут-там поспрошаю, мало ли…

Еж, хрустнув круглыми литыми кулаками, согласно мотнул головой. Сидеть и переваривать кидалово, устроенное овцеводами, никому не хотелось. Равно как спускать такое с рук…

Мэдмакс оглядел своих, чуть задержавшись на новых товарищах. Грач не отводил глаз, незаметно кивнул, явно прочитав мысли. Их-то сложно не понять, все сейчас думают в одну сторону. В ту самую, где справедливость и чужие боль с ужасом совершенно равнозначны. Спускать такое Мэдмакс и не собирался, а неожиданная растерянность, накатившая перед самыми воротами постоялого двора, уже отпустили.

— Так… — он огляделся, понимая две вещи: он на самом деле стал старшим и следует убрать лишние уши.

Хозяин, как всегда стоящий за стойкой, поймал взгляд, сделал удивленное лицо и пожал плечами. Мол, а чего я, нет меня тута и, ваще, эт не добрый человек Мотыль, хозяин харчевни с со спальными номерами, а вовсе неизвестный предмет мебели. На разносчицу, выскочившую было за пустой посудой, зыркнул так, что девчонку сдуло назад на кухню. А больше в зале, кроме чистильщиков, никого и не имелось.

— Бес…

Тот радостно оскалился и уже начал вставать.

— Сядь. Значит, так… Пойдешь в город с Грачом и не возмущайся. Еж, ты с Галкой. Рэд, проверяй с Доцентом вооружение с боезапасом, мы с Големом и Кошкой на багаж и транспорт. Все должно быть готово к отъезду. И это, бойцы, с собой, если что, берем только холодное и все. Стрелять в городе не станем, нам же хуже станет, если что. Доедаем и расходимся. А я пойду с хозяином поговорю.

Мотыль, задумчиво разглядывавший паутину в углу, покосился на Мэдмакса и выставил полкружки темного, налил себе и наклонился.

— Спасибо, — поблагодарил Макс и отхлебнул. — Пару вопросов, если не против?

— Точно не знаю. Думаю, на обратном пути.

— Чего?!

Мотыль усмехнулся.

— Эти двое не дураки, расклады понимают. Решились прокинуть из-за вранья, что гуляет по городку еще до вашего приезда. Вы ж на Заводе почудили, молодой человек, так? Ну, кто-то там тогда был, приехал пораньше и давай лясы точить. Типа как, только не смейся, едет куда-то отряд чистильщиков, все из себя круче вареных яиц и едут они явно на самую настоящую погибель. Так что тут все совпало, и гадость та на ферме, и вроде как ваше самоубийство там, куда прете. Вы, так-то, на самом деле на смерть собрались?

— Не дождутся, — Мэдмакс допил пиво. — То есть, нас заранее кинуть собирались.

— Выходит, что так. — Мотыль налил ему еще. — Ты не подумай, что я тут причем. Меня просто Белый знал еще по службе, когда мы его подобрали пацаненком, до того, как он вдруг к вашим подался. А эти двое, ну, что тут сказать? Считал их, конечно, мудаками, но не думал, что так поступят. Знал бы, так предупредил. Белый-то, слышь, парень, хотя бы быстро погиб?

Макс пожал плечами. Он и не видел, но не думал, что Белому оказалось легко. Когда хлещет кровь, то вряд ли получится умереть быстро и легко.

— Хочу тебе кое-что сказать, — Мотыль, на глазах превращающийся из хозяйственного и прижимистого мужика в кого-то иного, закатал рукав рубахи и показал татуировку, череп с ножом. — Я, знаешь, парень, вашего брата не особо люблю, хоть и появились вы недавно. Больно уж порой приходилось схлестываться, да… Не люблю, но уважаю. Дело вы делаете нужное и правильное. И страшное, мало кто возьмется, проще отсидеться, вдруг стороной обойдет. Потому, полагаю, платить вам должны исправно.

— Прямо, смотрю, в мысли залез, — буркнул Макс, — хотя какая теперь разница…

— Разница-то есть, парень, — Мотыль усмехнулся. — Ты не обижайся, вижу, что если придется работать, ты не сплохуешь, да и вряд ли Белый ценил бы тебя просто так. Но в обычных делах ты то ли не обтерся еще, то ли подзабыл, если чо знал. Наши-то, что с Завода приехали, говорили ты, мол, оттуда родом?

— Типа того.

— Ну… — Мотыль довольно кивнул каким-то своим мыслям. — А если так, что теперь точно все вспомнишь, ты ж теперь отвечаешь за них всех?

За всех? Мэдмакс оглянулся и ожидаемо никого не заметил. Ребята разошлись по делам и это уже хорошо, значит, слушают. Драться да убивать маловато оказывается, когда дело доходит до командования.

— Выходит, что я.

— Угу, — снова согласился с самим собой Мотыль. — Ну, тогда слушай, пусть оно ко мне никакого, казалось бы отношения не имеет.

— А если не имеет, то почему хочешь помочь?

— Не из заработка, не думай. Я ж человек, а кто не хочет человечески жить? У меня жена мать свою не видела с самой, почитай, юности. Сюда попала с караваном, отправили с дядькой товар распродать, назад в ту зиму не выбралась, потом наемники в осаду взяли, до лета высидели, пока помощь не подошла, потом отправилась домой, только далеко не уехала… Караван наполовину выжрали, еле живая осталась, её с остальными погранцы выручили. Во второй раз я у нее уже появился, отправились с отрядом пехоты, так прошли половину дороги и снова застряли, там, где пехота заставу ставила. Там-то ублюдки те были, солдаты Полуночи…