Книга Дети Воинова - Жанна Вишневская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Комната наполнялась запахом теплой кошачьей шерсти, смешанной со сладковатым ароматом дозревающих яблок. Некоторые были покрыты темными пятнышками, и если их не съесть, то подгнивали сбоку, и их выбрасывали за ненадобностью на помойку. Там они сгнивали окончательно, наполняя прозрачный, уже почти осенний воздух таким благоуханием, что казалось, будто кто-то разлил на земле яблочное варенье, и хозяйки ругались, прилипая к земле, когда шли выбрасывать мусор. А если проходил дождь, то хлюпала под ногами яблочная жижа уже с кислым перебродившим запахом. Тут же, на помойке, догнивали рисунки с какой-соплякой, какой-температурякой и какой-кашлякой. Они были больше не нужны – мальчик поправился, и начались сборы в школу.
* * *
Я честно хотела закончить на этой главе и даже написала эпилог, но тут произошла странная вещь. Вдруг компьютер завис, и, когда я открыла его снова, оказалось, что окончание романа не сохранилось. А пока я пыталась его восстановить, то вспомнила про мохноногую курицу и китайца Сунь Хунь в Чай, про картавую соседку, которая все сказки начинала со слов «гавным-гавно», про козьи яйца и пиздцовую шапку – и тогда я поняла, что правильнее будет этот роман не закончить никогда. Не исключено, что в дальнейшем появятся новые главы. И добавляться они будут до тех пор, пока стоит старый дом на улице Воинова, пока есть квартира с сорокаметровой комнатой и узкой нишенкой, пока есть камин с так и не найденным кладом и смотрит с потолка падший ангел, хранитель памяти и тепла той семьи, из которой осталась одна я.
Я очень благодарна всем моим друзьям и родственникам, которые помогали мне в работе над этой книгой. Спасибо за то, что не обижались за преувеличенные иногда до карикатурности образы, за ваше чувство юмора и свободное владение народным фольклором. Эта книга – моя благодарность вам за то, что вы есть в моей жизни. Все совпадения фамилий, имен – случайные, кроме животных: кошки и собаки настоящие, но поскольку читать они не научились, то и бояться мне нечего.
