Книга Как квакеры спасали Россию - Сергей Никитин

Интересным событием был визит в наше купе проводника, которого мы нашли очень интеллигентным. Эдвард Боллс перевел нам, что говорил железнодорожник. Он высказал свою озабоченность тем, что ни у кого из нас нет никаких внешних знаков, говорящих о том, что мы – христиане. То есть, если мы помрем или погибнем в каком-то неизвестном месте, никто никак не сможет определить, какого мы исповедания. Крест, втолковывал он нам, знак, «просвещающий рассудок, очищающий сердце и дающий силу». Еще он рассуждал о том, что, ежели нынче отреклись от Бога, то затем последует большая катастрофа, ссылался на фразу из Послания к Тимофею о приходе Антихриста и уверял, что вот он теперь и приходит. Было видно, что проводник с интересом выслушал рассказ Боллса о нашей вере и высказался о ней в том духе, что она хорошая.

В Москве на встречу с Калининым Рут Фрай опоздала, поэтому перспективы квакерской работы в России ей удалось обсудить лишь с О. Д. Каменевой.

Мы вошли в здание ЦИКа, чтобы повстречаться с мадам Каменевой, которая, как мне сказали, была сестрой Троцкого. Она произвела впечатление человека способного и обаятельного, была очень дружески расположена к нам. Она предпочла говорить через переводчика, хотя сама знала французский. Отвечая на мой вопрос о том, как относятся советские власти к тому, чтобы мы оставались, она ответила, что квакеры – иностранная организация, пребывание которой власти желали бы продлить, поскольку наши идеи по оказанию помощи – например, медицинской и сельскохозяйственной – наиболее соответствовали тому, как эта помощь виделась Советам. Мадам Каменева сказала, что, конечно, теперь все планы должны будут претерпеть изменения, поскольку Последголод будет вскоре закрыт, и власти уже будут не в состоянии тратить деньги на обеспечение иностранных организаций известными льготами, какие остаются пока в силе на сегодняшний день.

Накануне визита к Каменевой Рут Фрай встретилась с наркомом здравоохранения Н. А. Семашко:

У нас состоялся приятный разговор с ним, и он сказал, что и он, и советское правительство просят нас остаться и что мы вольны либо взять на себя обязанности какой-то организации, или же помогать в каком-то одном направлении, например в борьбе с малярией, или помогать какому-то отдельно взятому району.

В этой поездке участвовал и Вилбур Томас, исполнительный секретарь Комитета служения американских Друзей. Он также был сторонником продолжения работы квакеров в России. В своих заметках и письмах он всегда высказывался весьма лояльно по отношению к большевикам. Такая явная симпатия к советским властям со стороны Томаса заставляет задуматься, были ли это наивность и доверчивость или осторожность и желание избежать резких оценок – при понимании того, что советские власти наверняка читают корреспонденцию квакеров.

Весной 1923 года в своем письме американскому квакеру Скаттергуду Вилбур Томас писал:

Нам довелось встретиться со многими членами правительства, и я был очень сильно впечатлен тем, что в настоящий момент происходит в России. Люди, работающие в правительстве, очень способны, они делают все, что можно сделать в таких ужасных условиях, которые фактически были им навязаны. Нет никаких сомнений в их успехах. Один из чиновников сказал мне давеча, что в какой-то мере благом для страны стало то, что бывшие союзники по Антанте изолировали Россию. Ибо в противном случае Россия погрязла бы в долгах. Им пришлось пробиваться без какой-либо материальной помощи, которую они могли бы получить от союзников, и, наверно, для русских это оказалось преимуществом.

И если такие оптимистические впечатления от встреч с большевистскими чиновниками и функционерами можно объяснить незнанием языка и готовностью принимать все на веру, то оценка ситуации со свободой религии не может не вызывать удивления. Похоже, что Вилбур Томас оправдывал Советы, хотя и сам признавал, что о виновности преследуемых властью религиозных деятелей он судить, естественно, не мог:

Не сомневаюсь, что ты читал в газетах о «религиозных преследованиях» в России. Мне кажется, что здесь нет религиозного преследования, за исключением, конечно, тех случаев, когда власти на местах имеют претензии к церкви или к кому-то, кто выступает против нынешней политической линии властей. В правительственных кругах тут преобладает мнение, что те люди, которые предстали перед судом, в самом деле выступали против политики нынешних властей и активно выступали против соблюдения закона. В таких обстоятельствах всякая власть должна защитить себя, и меня удивляет, что подобных волнений было не очень-то много. У меня нет информации о том, виноваты ли в чем-то люди, представшие перед судом, или они невинны, но когда вспоминаешь, что такое была православная церковь в России, как близко она ассоциировалась с деятельностью царских властей, то не удивляешься тому, что люди выступили против нее и заявили, что церковь должна быть отделена от государства.

Рут Фрай, казалось, находилась в некотором замешательстве, когда писала о положении Церкви в советском государстве. Прокремлевский американский журналист и писатель Рис Вильямс, находившийся тогда в Москве, повел ее в Третий дом Советов на Обновленческий поместный собор. Изобилие бородатых людей в рясах произвело сильное впечатление на англичанку:

Удивительное это было зрелище. Множество длинноволосых, зачастую бородатых священников в длинных рясах с умными и мирными лицами… Очевидно, что там не было никаких ограничений в свободе слова, но ситуация довольно непонятная, ведь Обновленческая церковь связана с государством, которое вообще-то не поддерживает религию.

Православный священник в Бузулукском уезде. Courtesy Friends Historical Library of Swarthmore College

Именно к этому времени относится история одной интересной переписки. Железнодорожник со станции Новосергеевка, близ села Сорочинского, пытался понять, что движет американскими квакерами, приехавшими из‐за океана спасать умиравших от голода русских людей. Он написал в Американскую группу ОДК (Новосергеевка была в регионе, находившемся под опекой американцев) следующее:

Я слышал много разных мнений по поводу того, почему вы кормите голодающих в России. Некоторые здесь уверяют, что вы за это получите вознаграждение, что за вашу работу вам дадут часть российского золота, или России придется отдать Америке Камчатку. Другие здесь говорят, что нам помогают только рабочие, – такие же люди, как мы сами. Я лично не верил ни в одно из этих объяснений, поскольку я вижу, что все, не исключая и наших политиков, стремятся только сохранить свою власть и положение, —

будучи в замешательстве, машинист станционной водокачки просил: расскажите

о ваших целях, устремлениях, способах и путях распространения вашей веры, расскажите о вашем отношении к политике и о ваших общих идеях о мире, о Христе, о Боге и т. д. Буду глубоко благодарен за ваше письмо. Сергей Келеп.