Книга Секретарь Королевского Отбора - Рина Рэйн

Ну а то, что на роль псевдо-убийцы выбрали бывшего коллегу эссы Суак, у которого на день смерти Лоди имелось твердое алиби, знать никому было не нужно. Особенно герцогу Лэ Эсти.

Аттор больше вообще не доверял бывшему учителю и кумиру. У него появилось на это слишком много причин. Например, то же нападение голема, которого Энабетт забавно назвала Лоло, на охрану.

Сам по себе голем это сделать не мог. Ему нужно было или получить специальный приказ, или понять, что охранники собираются навредить девушке. Аттор видел записи — стражи патрулировали сектор по всем правилам и вредить никому не собирались. Просто голем, охранявший дом, вдруг почему-то решил оставить пост, найти стражей и напасть на них, за раз разрядив все вложенные артефакты. И именно в этот момент в самом доме кто- то открывал портал — его стальной отблеск в окнах спальни Энабетт был хорошо виден даже в миражах.

Отдать приказ голему и создать портал в личные покои девушки могло очень небольшое число людей. Дома невест осматривали только распорядители Отбора. Значит, портал был на их совести, если только Энабетт не врала: что не открывала его сама. А то, что она не врала, Аттор узнал от Тэрэсса. Было жаль, что обессиленный борьбой с ментальным приказом, Тэрэсс не мог дать нормального ответа. Но то, что он напал на спящую девушку, тот все-таки подтвердил.

Голем же и вовсе подчинялся приказам только семерых: королевской семье, Аттору и герцогу Лэ Эсти — бывшему главе разведки и нынешнему главе распорядителей. Не веря в такие совпадения, Аттор пригласил герцога к себе якобы для разъяснения щекотливой ситуации с платьем эссы Суак. И он не просто так при этом разыгрывал доверчивого ученика, не обращая внимания на плохо скрываемый ехидный тон герцога и его многозначные замечания. Хотя это иногда было очень сложно сделать.

Расслабленный информацией о смертях графа Лэ Ррека и эссэра Рика, о которых Аттор отчитался еще с самого утра, герцог выглядел довольным. А легкое зелье болтливости, которое верная Финэ по просьбе Аттора незаметно добавила в гарнир Его Светлости, неплохо развязало ему язык. Но так как позже герцог будет помнить все, что говорил и делал, Аттору нельзя было выдавать себя и задавать слишком провокационные вопросы. И он молчал. Хотя иногда такое молчание требовало от него слишком много контроля. Но Энабетт прекрасно справлялась с допросом Лэ Эсти, даже не зная, что она делает.

Аттору же оставалась немногое. Слушать, запоминать и поражаться, каким дураком он все это время был. А еще радоваться тому, что герцог уверен, что контракт девушки с Камнем Выбора, ее работа на разведку и запрет для прессы — это инициатива короля. Вот Его Величество удивился бы, если бы узнал.

И пока разговор складывался наилучшим для Аттора образом, он не вмешивался. Наслаждался пищей, рассматривал пчел, делал вид, что витает в облаках… Но вот прозвучал вопрос, которого он ждал, но опасался. Ведь ответ на него огорчит Энабетт. А после ночных происшествий хотелось поберечь девушку. В конце концов, он же должен заботиться о самочувствии своих подчиненных, ведь так?

Но вопрос о судьбе Тэрэсса был задан.

— Как он?

И Аттор понял, что дальше изображать безразличие к разговору не сможет. Да и выражение лица герцога после этого вопроса требовало отдельной расшифровки. Слишком насмешливое.

Как будто герцог уверен, что Энабетт итак знает ответ на свой вопрос…

Как будто он подозревает ее в этом…

— А что вам, эсса, известно о ночном происшествии?

— Только то, Ваша Светлость, что я уже рассказала лэстору Лэс Реми.

— И больше ничего?

— Ничего.

Аттор на мгновение поймал быстрый колкий взгляд Его Светлости.

— Ваш бывший коллега получил такой же ментальный приказ, как и граф Лэ Ррек. Он пытался противиться ему, поэтому его магия стала нестабильной. А когда голем вмешался, произошел взрыв и пожар. Ну а дальше с эссэром Риком случилось тоже, что с и графом Лэ Ррэком, — герцог еще раз переглянулся с Аттором. В бесцветных глазах старика плескалась злая насмешка.

Неужели он действительно подозревает Энабетт? Но если это не он и не она… To кто?

— И что с ним случилось, Ваша Светлость? — прозвучало со страхом.

— Он умер.

На мгновение на террасе все замерли. Старик, наслаждающийся эффектом с мерзкой улыбочкой на бледных губах. Девушка, широко распахнувшая глаза. И Аттор, не сводящий с нее взгляда.

Уже по-летнему яркое солнце теплыми лучами гладило кожу, ласковый ветер осторожно перебирал листья шиповника и разносил его аромат, где-то совсем рядом жужжали пчелы,

— Не может быть, — одним губами прошептала Энабетт, теряя сознание под отчетливое хмыканье Его Светлости.

Нет, нельзя было допускать этого вопроса. Нельзя.

— Финэ, воды и нюхательной соли! — приказал Аттор, под пристальным вниманием герцога забирая обмякшую девушку со стула на руки и занося в дом — прохлада и тень ей сейчас будут полезнее жары и солнца. Тяжесть ее тела приятно оттягивала руки, даже несмотря на усталость.

Усадив Энабетт на софу в прихожей и, увидев, что девушка приходит в себя, Аттор услышал рядом с собой осторожный глухой стук женских каблучков.

— Давай соль и воду, — протянул он руку, не оглядываясь.

— О чем ты, дорогой мой? — спросил мелодичный женский голос.

Аттор резко обернулся.

Ирия.

Какого эржа?

Энабетт

Перед глазами все плыло, а тело все еще помнило прикосновения теплых рук Аттора, стоящего сейчас рядом с нечитаемым выражением лица и смотрящим не на меня, а на женщину, от появления которой мне стало совсем неуютно.

Лэста Ирия-как-ее-там…

Как всегда — идеально красивая. Атласная черная кожа, гладкие черные волосы, собранные в элегантную прическу, длинные серьги из белого металла, подчеркивающие контуры высокой шеи, смелое ярко-розовое платье, облегающее крутобедрую и пышногрудую фигуру… Сочная, свежая, счастливо улыбающаяся ему…

А я думала, хуже быть уже не может. Но нет. Мало мне было чувства горя и потерянности. Теперь еще захотелось закутать рееянку в какую-нибудь хламиду или попросить сиять где-то в другом месте. Для другого мужчины.

От этой мысли я, кажется, отрезвела. Мне нельзя терять перед ними лицо.

Села ровнее на мягкой софе. Оправила юбку. Поблагодарила подошедшую встревоженную Финэ за соль и сделала вдох — резкий едкий запах согнал оцепенение с разума. Соображать стало проще.

Кем бы ни была Аттору женщина, с которой он теперь о чем-то тихо переговаривался в стороне, отвечая на ее требовательные вопросы, она точно имела какое-то право на то, чтобы вот так просто прийти в его дом и спрашивать. Любовница? Невеста? Я не знала. Возможно, Ирия вообще имела право и на что-то большее. Я же — нет. И уж тем более не должна была ревность. Аттор мне никаких надежд не девал. А то, что спасал раз за разом — ну так это вряд ли от глубокой личной симпатии. Работа у него такая. И это он просто про метку Предателя ничего не знает. А вот если узнает…