Книга Дочь Дракулы - Андрей Белянин

Но блондинка лишь отмахнулась и отправила меня в ванную.

Через пять минут я пустила горячую воду и с наслаждением зависла под душем. Мыслей не было, эмоций тоже. Я просто стояла под струями воды, и ничего больше. Потом отжала свои ставшие роскошными волосы, накинула предоставленный сестрой халат (чересчур короткий, открытый и вообще сексуальный до вульгарности) и вышла из ванной.

За столом сидели трое.

– Господарша! – чрезмерно громко заорал Бесник, вскакивая со стула.

– Да сиди ты… – Мария снова забросила ноги на стол, но тут раздалась трель дверного звонка. – А впрочем, нет, иди-ка открой дверь!

Но румын не двинулся с места.

– Раб, ты забыл, что служишь нашему роду? – с лёгким раздражением бросила блондинка.

– Я служу господарю Владу.

– И значит, автоматически служишь нам в его отсутствие. Или мне набрать папочку и пожаловаться на тебя? Поверь, я придумаю, что сказать, чтобы он собственными руками свернул твою хиленькую шею.

Бесник опомнился, вышел из-за стола и отправился открывать дверь. А через минуту вернулся на кухню с двумя коробками пиццы.

– Отлично, – с улыбкой сказала Мария. – Цыган знает своё дело.

– Твой водитель купил нам пиццу?

– Милая сестра, он цыган! Разумеется, он её украл. Но краденая еда даже вкуснее!

Я накинулась на пиццу, как зверь. Она оказалась чудесной, на тонком тесте, с помидорками черри, грибами, ветчиной и болгарским перцем. Это не та резиновая подошва, которую продают у нас в городке, в забегаловке на конечной остановке общественного транспорта. Как-то мы ходили туда с подругой, так вот она с удовольствием ела так называемую пиццу на толстом куске теста с кое-как наваленной начинкой, уже остывшую и с таким запахом, что я ещё часа три после посещения этого заведения не могла думать о еде.

Но, если настоящая пицца такая, как эта, тогда я понимаю, почему это культовое блюдо завоевало весь мир!

Красавчик недовольно сморщился и долго-долго выковыривал из своего куска пиццы грибы (потому что это плесень! Люди не должны есть плесень!) и все кусочки лука (потому что не любит лук). В результате по центру его тарелки красовался треугольный кусочек пиццы, а вокруг него были хаотично разбросаны лук и грибы. Смотрелось это смехотворно и даже как-то жалко.

Поэтому я отвернулась и встретилась взглядом с Бесником. Он пялился на меня так, что, кажется, забыл моргать.

– Как ты сюда попал?

– Господарша…

– Как ты сюда попал? – с нажимом повторила я.

– Вы такая красивая!

Я опасливо покосилась на Мирослава. При нём нельзя было говорить, что кто-то, кроме него, красивый, чтобы не получить в ответку получасовую лекцию о его сходстве с Брайаном Краузе. Но красавчик был так увлечён отбраковкой лука со своего куска пиццы, что никак не отреагировал.

– Как он сюда попал? – спросила я у Марии, потому что конструктивный диалог с румыном вряд ли был возможен.

– Через балкон.

– Но у тебя же?..

– Тринадцатый этаж, – кивнула она. – Но этот полуголый маньяк влетел на балкон в виде вороны, а потом просто обратился в человека и стал настойчиво ломиться в мою квартиру.

Я повнимательнее посмотрела на Бесника. Действительно, на нём не было ни рубашки, ни футболки, ни даже майки. Надеюсь, хоть штаны на нём есть. Впрочем, наклоняться под стол, чтобы проверить, на месте ли его штаны, я точно не буду.

– Зачем ты пришёл? То есть прилетел?

– Чтобы иметь счастье видеть вас!

– Видите, как вас много и как мало меня! Но можете не сомневаться, я убью вас… – сказала я монотонным голосом, состроив самое занудное выражение лица и…

Ах да… Я не в России… Кто тут может в советскую классику? Кто тут смотрел кино про трёх мушкетёров? Ну разве только Мирослав… Хотя если он и смотрел что-то, кроме своей «Голубой лагуны», то давно забыл всё под впечатлением от Брайана Краузе.

…В общем, все напряглись. Кого так много? Почему много? И почему меня мало? И кого я убью? Всех?! Убью родную сестру?! Да как можно! Это же не по-христиански, в конце концов! Убью красавчика?! О нет, я не посмею убить такое совершенство! Убью Бесника? О да, конечно, он сочтёт за счастье умереть от моих рук, если я положу его, умирающего, к себе на колени, подарю прощальный поцелуй взасос и, желательно, буду при этом абсолютно голой! Ну или хотя бы без лифчика… или в лифчике, но без…

Мне пришлось поорать. Потом порычать. Особо возмущённым показать клыки (у меня клыки?!). Убедиться, что до всех дошло и все заткнулись. Сделать несколько глубоких вдохов для успокоения. И только потом минут десять объяснять, что я ничего такого уж не имела в виду, что это просто неточная цитата из мушкетёрского фильма по Дюма, не особенно к месту, и что на самом-то деле я пацифистка, противница убийств и вообще…

На этой фразе Мария театрально рассмеялась. Красавчик-спецагент удивлённо улыбнулся. Только полуголый румын продолжал влюблённо пялиться на меня. Блин, я ведь и забыла, в каком эротичном халатике я тут сижу! Немудрено, что он буквально лапает меня глазами!

Встав из-за стола, я унеслась в спальню, жестом потребовав, чтоб сестра пошла за мной. Надо сказать, что блондинка пришла не сразу и с таким недовольным видом, как будто я совершила что-то такое из ряда вон выходящее, после чего она теперь разочарована во мне до конца дней. С одной стороны, причина для недовольства у неё была…

– Не командуй мной в моём доме, – сквозь зубы предупредила она. – И вообще не командуй мной! Я твоя старшая сестра, чти иерархию! И вообще не командуй в моём доме! Это мой дом, чти…

– …право собственности?

– Да, – подумав секунду, кивнула блондинка. – И иерархию!

Увы, невзирая на некоторую справедливость её требований, меня уже перемкнуло, и препирались мы долго. Я потребовала для себя что-то более приличное из одежды. Мария возразила, что сейчас я выгляжу как истинная господарша из рода Басарабов.

Я попробовала поныть, что на меня пялится румын. Красавица заметила, что в этом нет ничего постыдного и что мне давно пора познать плотские наслаждения. Так почему бы не с Бесником? По крайней мере, он влюблён в меня, а значит, будет нежен и аккуратен. Кроме того, если мне не понравится, я могу нажаловаться папочке и наш родитель его убьёт.

Я заорала, что сама решу, когда, что и с кем делать! Что меня не спрашивали, когда обращали, что я им тоже не игрушка, что ничьим хотелкам соответствовать не намерена. И если кого-то что-то не устраивает, то я развернулась и пошла домой!

В конце концов Мария сдалась, горько вздохнула, помолилась небесам и выдала мне более закрытый пеньюар из розового шёлка, но с такими большими прозрачными шифоновыми вставками по бокам, что через них оказались видны все мои бёдра и половина груди. Ладно, в любом случае это хоть немножечко лучше, чем было.