Книга Крейсера - Валентин Пикуль

* * *

Их аппараты «Дюкретэ» с утра принимали телеграммы: «Русские крейсера… задерживайте отправку всех пароходов с грузами и войсками». Днем приняли из эфира истошный вопль: «Русские начали конфискацию кораблей, двигаясь в северном направлении…» Иессен отреагировал на это точно:

— В северном? Значит, мы отворачиваем к югу…

По ходу движения крейсера расстреливали японские корабли, «при этом было замечено, что многие наши бомбы не рвались, а пробивали борта насквозь… Рвавшиеся же снаряды иногда воспламеняли окружающие предметы, но настолько слабо, что пожары потухали сами собой». Андреев сказал Иессену:

— Чем не иллюстрация к нашему разговору?

— Пожалуй, — мрачно согласился Иессен. — Но я ведь не поеду сейчас в Петербург, чтобы надавать пощечин генералу Бринку, автору системы снарядов и взрывателей к ним…

Крейсера погружались в климатическое пекло. Одежда и постели пропитались влагою. Люди изнывали от пота. Офицеры без жалости покидали свои каюты, им стелили матрасы на мостиках, в батарейных палубах. Над ютами растянули тенты, в тени которых температура в 30 градусов считалась уже терпимой. Крейсера двигались навстречу сильному течению Куросиво, которое снижало их скорость. Ветер был слабый, но океан угостил их такой мертвой зыбью, от которой крейсера беспощадно валяло с борта на борт, а все, что было плохо закреплено, сорвало с переборок и палуб, со стола вихрем летела посуда, бедные птицы в кают‑компании едва держались на своих жердочках…

Утром 9 июля на крейсерах пробили «аллярм».

— Вон! — показывали сигнальщики. — Дым, дым…

Никто, кроме них, дыма не видел, но скоро обозначился громадный пароход германского «Ллойда» — «Арабия».

— Призовые партии — по катерам! Быстро, быстро…

На вопрос о грузе капитан «Арабии» отвечал:

— Генераль‑карго (то есть сборный груз)…

— Откуда вышли?

— Нью‑Портлэнд, штат Орегон в Америке.

— Курс?

— Сейчас в Иокогаму, затем в Шанхай и Гонконг.

— Генераль‑карго подлежит осмотру…

При осмотре выяснилось, что причины для ареста имеются, ибо трюмы «Арабии» были завалены паровозными котлами, разными машинами и рельсами. Пароход арестовали. Под конвоем моряков, знающих навигацию, его отправили во Владивосток через Лаперузов пролив. В отсеках крейсеров уже образовалась целая колония пленных с потопленных ими кораблей, а в дощатом загоне блеяли трофейные овцы… Плыли дальше на экономическом режиме котлов, дабы не расходовать уголь напрасно. Оставалось миль 40‑50 до мыса Нодзимазаки, за которым начинался Токийский залив. Решили переждать время на малом ходу, чтобы ночью открылись огни Иокогамы…

— Семафор с «Громобоя»! — вдруг доложили флагману. «Громобой» докладывал: ему не хватит угля на возвращение в базу, и это сообщение вызвало почти шок на флагмане:

— Как? Новейший крейсер, котлы и машины экономичнее наших, так почему же расход угля больше, чем у нас?

Дабич внес поправку: он дотянет до Владивостока, но будет вынужден спалить неприкосновенный запас угля в 400 тонн. Крейсера, застопорив машины, раскачивались один возле другого. Иессен через мегафон окликнул Дабича:

— Николай Дмитрич, подвинти «Громобоя» ближе к моей «России», я скажу пару любезных слов твоему механику.

Несколькими оборотами винтов Дабич «подвинтил» крейсер ближе к флагману, и все увидели на борту «Громобоя» здоровенного дядю. Стоя навытяжку, он отдавал честь адмиралу.

— Вы, — крикнул ему Иессен, — срываете нам всю операцию. После похода будете отданы под трибунал… За такие дела надо расстреливать! Без жалости…

На борту флагмана устроили экстренное совещание командиров крейсеров — как быть, что делать? Иессен был возмущен:

— Именно здесь, на подступах к японской столице, этот разгильдяй заявляет, что у него нет угля. Интересно, о чем он думал во Владивостоке, докладывая мне, что бункеровался под самые крышки люков? Решайте, как нам поступить…

— Наверное, возвращаться, — предложил Дабич.

Нервный Андреев накапал себе валерьянки:

— Николай Дмитрич, да постыдись… имей совесть!

— Я думаю, — скромно вмешался Трусов, — коли уж мы забрались в это логово, то отказываться от операции нельзя. Пусть «Громобой» вернется без четырехсот неприкасаемых тонн. Пусть спалит в котлах палубные настилы. Пусть сунет в кочегарки все, что горит. Даже мебель с койками. Даже масло.

— Я такого же мнения, — решил Иессен. — Возвращаться не имеем права. Операция будет продолжена…

Крейсера вышли в район Токио, и утром И июля на них напоролся спешащий англичанин «Найт Коммандер», который на выстрел под форштевень отвечал возрастанием ходового буруна. Такое наглое непослушание озлобило Иессена:

— Оглох он, что ли? Дайте еще раз под нос…

Снаряд точно ударил «британца» в носовую скулу. Корабль, вздрогнув, сам по себе отдал якоря, которые сорвали со стопоров тяжкие цепи, с грохотом они исчезали в бездне, пока не коснулись далекого грунта океана.

— Вот теперь он будет с нами повежливее…

Трусов отозвал Панафидина в сторонку:

— Сергей Николаич, вас обошли наградою, и единственное, чем я могу помочь вам, так отправить с призовой партией на этого «Коммандера»… Что там жалкий Станислав? Мы представим вас к Владимиру — с мечами и бантом!

— Есть, — кратко отозвался Панафидин…

Он возглавил партию с «Рюрика», а «Россия», как и в прошлый раз, прислала партию лейтенанта Петрова 10‑го.

— Опять забыл ваши имя и отчество, — извинился мичман.

— Алексей Константинович, — отвечал Десятый.

— Вот и хорошо. Начнем с осмотра…

В трюмах обнаружили рельсы, конструкции железнодорожных мостов, вагонные колеса. Явная военная контрабанда! Но капитан ни в какую не желал предъявить коносаменты на груз и маршрут (а это подозрительно так же, как если бы человек, попавший в полицию, отказался назвать свое имя и адрес). Панафидин случайно заметил в каюте пресс, в котором были зажаты несколько книг, но с умом решил до поры до времени помалкивать… наконец капитан сознался:

— Черт с вами! Я вышел из Шанхая.

— Но вы же не китаец. Откуда пришли в Шанхай?

— Из Нью‑Йорка, дьявол вас разбери! Не ищите коносаментов. Их обещали мне выслать шанхайскою почтой. Если решили тащить меня во Владивосток на расправу, у вас ни черта не получится, ибо у меня в бункерах угля — на три лопаты…

Проверили: да, топлива для доставки корабля во Владивосток не хватало. Иессен распорядился — подрывать судно. Экипажу отвели 30 минут на сбор багажа и спасение. Участник похода вспоминал: «В команде парохода все индусы, а офицеры — англичане. Ругались эти англичане страшно, и главным образом лаяли американскую компанию, которая их зафрахтовала, уверяя, что в Тихом океане русских крейсеров встретить нельзя никоим образом…» Петров 10‑й приготовил «Найт Коммандер» к взрыву, а Панафидин вернулся в каюту, покинутую капитаном. Разжав на столе пресс, мичман изъял из‑под него копировальные книги, которые теперь послужат обвинительным документом для «призового суда». Все рельсы, все мосты, все колеса рухнули на дно океана… Только успели рассадить спасенных по отсекам, а музыканты крейсеров уже играли новый «аллярм».