Книга Дом из воска и стекла - Марина Бреннер

"Не злись."

— Тогда говори со мной нормально! — взвизгнула так, что замерший, нагретый воздух звякнул как закаленное стекло — Нормально. Словами. Как говорят люди. Без всех этих твоих мозгополоскательных штучек.

— Хорошо. — ответил, отпустив ее — Что ты хочешь знать? Спрашивай. Но боюсь, что сам не знаю многого.

Лайса кивнула:

— Что знаешь.

Ликвидатор сложил руки на груди, оперся спиной о стену и быстро посмотрел в окно.

— Насколько я понимаю, — начал он — Вся эта дрянь началась сразу после Катастрофы. Военные медики решили создать что — то вроде суперрасы. Изменив генокод, вводили оплодотворенные им клетки подопытным женщинам. Они его изменили… ну, генокод этот, примешав к человеческой формуле формулу тех Тварей… С которыми мы боролись тогда, когда горели Военные Базы. С теми, Лайса, которых я ненавижу. Много было смертей, ну этих подопытных. Бабы у них, как мухи, мёрли. Однако опыты продолжались. В идеале, новая раса должна была размножиться. Хорошая бы армия получилась из этих детишек для защиты Артрагона! Вторжения из других Миров часты, просто о них мало что известно непосвященным в это людям. Я и сам — то знаю не больше других — только то, что рассказывали в Академии. Ну так вот… Подопытные подыхали у них и выжила только одна, беременная Тварью. Вот она потом как — то сбежала. Как, не знаю. А может, и не сбежала. Может, сами отпустили. В целях эксперимента, так сказать. Ну посмотреть, как Тварь приживется в Артрагоне? Не знаю… Есть две папки с документами, сладкая. Половина зашифрована, половина стерта. Первая папка хранилась у Трэвила. Вторая у Крэда, в рабочем кабинете. Я думаю, Трэвила и грохнули из — за этой папки. Крэда вряд ли, просто так совпало. Третья… Мне ее отдал Грен. Совсем недавно. Незадолго перед тем, как у него погиб брат. Я все прочитал. Просмотрел. Сделал выводы. И все равно, многое неясно. Хотя многое и радует. Если я все понял верно, то ребенок той сбежавшей женщины — это ты, Лайса. И это радует.

— Что же тут радостного, Тирон?

Лайсу опять замутило. На этот раз от омерзения к себе. Надо же… Мутант. Не человек, не женщина. Просто вонючий мутант. Продукт селекции. Гадость какая…

Уловив расстройство и близкие слезы жены, Дэннис шагнул к ней.

— Сладкая моя, — он присел на корточке перед сидящей на табуретке девушкой — Ну, ты чего? Это же хорошо, Лайса! Ну подожди… Вот сама посмотри — тебе же хорошо со мной? Хорошо или нет? Или… плохо? Если плохо, скажи — что? Что не так? Миллион раз говорил — все высказывай! Лайса… Не плачь. Да не плачь же ты!

Девушка закрыла лицо руками.

— Значит, моя мать была этой подопытной? — спросила она сквозь пальцы — Да?

И вот сейчас Дэннису страшно захотелось сказать что — то вроде: "Нет, Лайса. Девочка моя, я ошибся. Твоя мать здесь не при чем. Она никогда не работала в ТОЙ Лаборатории уборщицей. И это не она польстилась на деньги, которые предложили ей за участие в "некоем опыте". Да… Этих денег ей хватило на маленький дом в неплохом районе. И, если бы она потом не начала бухать, как проклятая, все бы могло сложиться несколько иначе. Не пришлось бы перебираться в Сектор, не пришлось бы жить в Приюте, не пришлось бы мотаться в психушку на свидания к сестре, не пришлось бы… Да много чего не пришлось бы. Например, беременеть от солдата Восстановления."

Однако он сказал другое:

— По документам, которые я видел, похоже на то. Триша Доэр, верно? Твоя мать?

Лайса кивнула. Она была раздавлена окончательно.

Еще сильнее утопив руки в ладонях, девушка отвернулась к стене.

— Лайса…

— Оставь меня в покое, Тирон. Пожалуйста.

— Да Лайса же! Не расстраивайся так! Благодаря всему этому, мы можем быть вместе, понимаешь? Мы можем стать семьей. Это же отлично!

— Отлично, — эхом повторила в ладони — Отлично. Отлично, что я права.

— Да в чем?!

Отлепив, наконец, руки от лица, она повернулась к мужу.

— Вот эти… Иномирцы мульти… Как там?

— Мультиморфны. По официальной версии — до десяти форм. Плюс психическое и ментальное воздействие на личность. Однако, о формах наш биолог утверждал, что их не десять. Гораздо больше. Те, которые напали на нас… Есть подозрение, что это детеныши. Или молодняк. Вот у них, может быть, и десять форм. А так… У взрослых больше.

— Сколько? — нервно взвизгнула сэйта Дэннис — Я должна знать!

— До трехсот. И то, это очень грубый подсчет.

— Я права. — Лайса помотала головой.

— В чем? — у Тирона нещадно заныло под ложечкой — Ты ответишь или нет?

— В том, что это не любовь, сэттар Дэннис. Просто инстинкты. Как и любых Тварей, муж мой. Биология. Мы… просто животные.

Конечно. Триста форм, в очень грубом пересчете. Ментальная сверлежка сознания. Желание уникального, вымирающего вида размножиться с более — менее подходящей парой, чтобы выжить в чужой, враждебной среде. Законное, заметьте, желание! Природная печать, закон. Ничем не нарушенный закон.

Зачем Звери нападают на Миры? Лишенные своего Дома, своих Семей, своих Гнезд, ищут другие места. Чтоб занять и продлиться дальше. Это естественно. Это нормально!

Непреодолимая тяга встретившихся случайно полузверей дает подобное притяжение. Потомство, рожденное от этого слияния, породит другое потомство — чистое, и более сильное. Через пару — тройку поколений Звери заполонят Артрагон.

И это тоже нор — маль — но.

Всё это нормально.

Только почему же горько — то так…

…Поднявшись тяжело, Лайса подошла к окну на ватных ногах.

Уперевшись лбом в холодное стекло, прикрыла глаза и почувствовала, насколько устала.

— Мы просто животные, муж мой. Идеальный, породистый вид.

— Не говори так…

Протянув руки, Дэннис попытался обнять ее.

Резкое движение обтянутых легкой кофточкой плеч было ответом ему. Будто Лайса стряхивала с себя сейчас что — то мерзкое и прилипшее к одежде.

— Оставь меня в покое, Тирон. Уйди.

— Лайса!

— Уйди.

…Дождь усилился. Капли, точками ударяясь в стекло, сливались вместе и тянулись по нему длинными ручейками. Лента света прожектора разрезала полутьму кухни и плоско осветила лицо Ликвидатора, деля его по краю нейрокожанной полумаски.

Зверь вернулся. Напомнив о себе сиянием гранатовых глаз, ягодным запахом и щелкающими смешками, выпустил когти.

Пара своевольничала и капризничала. Себялюбивая, дурная самка должна получить по заслугам.

Несильно. Вы что, зачем? Сама по себе здоровая женская особь — драгоценность. А уж беременной самке и цены нет…

Калечить ее — это преступление и невероятная глупость! Так что, несильно. Так… Для острастки и приведения в разум.