Книга Дарующая крылья - Лёка Лактысева

– Теперь понятно, – кивнул Бен. – Значит, о встрече с куратором ты нам не расскажешь…

Мне показалось, или в голосе напарника прозвучали ревнивые нотки? Но разве у него есть повод ревновать меня к магистру О'Ринэлю, или магистра – ко мне?

– Вот завтра сходишь на собственное индивидуальное занятие, и тогда посмотрим, как много ты сможешь и захочешь рассказать нам о нем, – надувшись, проворчала я и сложила руки на груди.

– Ладно, не дуйся, Нель! Просто мне казалось, что между напарниками не может быть никаких секретов… – пошел на мировую принц.

Вот только этого мне было недостаточно.

– Думаю, ты не прав, Бен, – возразила я. – Нельзя требовать полной откровенности всегда и во всем даже от самых близких людей! Тут вопрос доверия: или ты доверяешь мне настолько, чтобы позволить иметь свои небольшие секреты и хранить чужие, или…

– Или дружбе конец? – горько усмехнулся напарник.

– Или дружба рассыплется сама, и ее ничем уже не склеишь. – Я посмотрела на Бена мягко и тепло. – Подумай, Бен: вот ты готов рассказывать мне абсолютно все? Вдруг я захочу узнать о тебе что-то настолько личное, что тебе будет неловко об этом говорить? Или, к примеру, попытаюсь выведать у тебя какие-то секретные сведения государственной важности?

– Лучше не надо! – тут же нахмурился друг. Подумал, постукивая пальцами по подлокотнику кресла, в котором сидел, попивая чай, и договорил: – Меня будет разрывать на части от желания быть с тобой честным и одновременно от необходимости молчать!

– Вот и меня будет разрывать, Бен, если ты будешь требовать ответов на некоторые вопросы. – Я протянула напарнику руку. – Давай договоримся: я буду рассказывать тебе обо всем важном, что может угрожать тебе как наследнику и вообще правящей семье, а ты позволишь мне иметь свои небольшие тайны, которые не имеют к тебе и к империи никакого отношения. Хорошо?

Беньямин неохотно взял мою ладонь и сжал ее.

– Ладно. В такие моменты я буду напоминать себе, что верю тебе, напарница!

– Благодарю, Беньямин. И помни: я тоже верю тебе – во всем!

Беньямин растрогался, улыбнулся смущенно и неожиданно притянул меня к себе, прижал к своей груди:

– Сам не знаю, почему я так боюсь, что ты хоть немного отдалишься от меня, Нель, но даже мысль об этом причиняет боль!.. – пробормотал он едва слышно мне в волосы.

Мне стало неловко: вот стою тут, обнимаюсь с Беньямином, а в голове у меня мысли совсем о другом мужчине! Но что я могу поделать, если Бен для меня – просто друг, а магистр…

Святая Чаша! Когда и как получилось, что я начала видеть в кураторе не только преподавателя, но еще и безумно привлекательного мужчину?!

– Думаю, нам всем пора отдыхать, – не пытаясь вырваться из рук Беньямина, тихонько проговорила я.

– Да, ты права, Орнелла, – Бен сам отпустил меня. Вздохнул протяжно, поймал меня за руку и повел к лестнице на второй этаж. – Пообещай, что я не потеряю твою дружбу, Нель! – попросил он тихо.

В очередной раз пообещать принцу дружбу я могла, ничуть не покривив душой.

– Я всегда буду твоим другом, Бен! – поклялась парню, вложив в эти слова всю силу своей симпатии к нему.

– Хорошо. Пока мне хватит и этого, – вздохнул он. – Сладких снов, напарница!

– И тебе доброй ночи, напарник, – мы с принцем, наконец, разъединили руки и пошли каждый в свою сторону.

Открывая дверь в свою комнату, я невольно оглянулась. Беньямин стоял у дверей своей спальни и пристально смотрел мне вслед с каким-то нечитаемым выражением на лице. Я еще раз кивнула и улыбнулась ему, и поспешила скрыться за дверью.

Наконец одна!

Наконец могу перестать притворяться спокойной и невозмутимой и отдаться своим мыслям и воспоминаниям!

Я с удовольствием освободилась от опостылевшей за день академической формы, повесила ее в шкаф, накинула на обнаженное тело легкий халатик и заглянула в купальню – общую для меня и Лу. К счастью, комната была свободна.

Набрав теплой воды в ванну и добавив в нее шарик ароматической соли, я погрузилась в приятно пахнущую родную стихию и заодно – в грезы о своем кураторе, который оказался ирлингом, о его огромных черных крыльях, по которым так приятно было скользить ладонью…

И все же интересно: как вышло, что магистр О'Ринэль очутился так далеко от Дальних гор, в которых живет его народ? Он преподает в КоШМаРе уже шестнадцать лет! Наверное, ему ужасно одиноко здесь без друзей, без семьи… Как я не догадалась спросить его, почему он покинул родину?! Теперь возвращаться к расспросам будет ужасно неловко! Нет, я, наверное, не решусь снова требовать от него откровений…

Зато могу насладиться воспоминаниями о том, как магистр обучал меня владению Даром. Он сказал, что главная беда всех начинающих магов заключается в том, что мы не разделяем пока силу своей стихии и Дар. Получается, когда я кричу «замри» и направляю на кого-то (или на что-то) ладонь, то бросаю в цель и силу стихии, и Дар. Отсюда и кристаллики льда на остановленных мной людях, существах и предметах.

Вот только это напрасная трата магии! Нужно научиться пропускать силу Стихии через Дар или использовать только Стихию, если мне не нужно никого останавливать. Но это, оказывается, не так просто сделать. Куратор научил меня одному упражнению, которое должно помочь в отделении стихийной силы от Дара. Показывая это упражнение, мужчина вынужден был прикасаться ко мне, чтобы научить правильным движениям рук.

Вспомнив этот момент, я зажмурилась и нырнула с головой под воду. Даже сейчас мое сердце начинало взволнованно биться, когда я вспоминала, как хрипло звучал бархатный баритон куратора, как часто и глубоко он дышал, как подрагивали его руки, прикасаясь к моим плечам.

Если бы я не встречалась до поступления в академию с Левоном, сыном старосты, то, наверное, и не поняла бы, что все это значит. Но Левон вздыхал точно так же, и его руки были такими же бережными и одновременно неловкими, когда он впервые прижал меня к себе, чтобы поцеловать.

Может, я нравлюсь магистру? Может, он тоже хотел бы меня поцеловать? Я бы ему не отказала в этой малости…

Святая Чаша! О чем я думаю?!

Надо срочно выкинуть из головы эти мысли! Все-таки магистр О'Ринэль – мой наставник! А я тут о поцелуях мечтаю…

Быстро вымывшись, я накинула на слегка влажное тело халатик, который тут же облепил фигуру, почти ничего не скрывая. Потом замотала голову полотенцем, сполоснула после себя ванну и пошла в спальню. Все это время я старательно гнала прочь мысли о кураторе.

Войдя в спальню, мельком глянула в окно, не прикрытое ставнями – мне почудилось неподалеку от нашего домика какое-то движение. Это было вполне возможно: кто-то из наших соседей справа или слева мог прогуливаться или возвращаться к себе. И все же я подошла к окошку, чтобы посмотреть, кто там ходит.