Книга Король гоблинов - Кара Барбьери

Сорену почти удалось освободить ноги Лидиана, когда из-под песка медленно показалась огромная голова Нидхегг. Раздвоенный язык разъяренно трепетал в воздухе, а холодные змеиные глаза с неудовольствием взирали на всех нас.

– Вот невезуха! – выругался Сорен, с силой налегая на последние звенья, пока те не поддались и цепь не упала.

Лидиан свалился с бревна. Неудачливый же освободитель встретился взглядом с разозленным пожирателем трупов.

– Не отводи глаза! – посоветовал дядя племяннику, и тот неожиданно послушался.

Мне казалось, что игра в гляделки между Сореном и Нидхегг продолжалась целую вечность. Мы же со спутниками напряженно ждали, готовясь вступить в схватку, как только змея нападет. Король гоблинов неподвижно стоял на месте и пристально смотрел на гигантского монстра, лишь едва заметно шевельнув пальцами, вытаскивая из рукава длинный стилет.

Спустя какое-то время Нидхегг начала медленно опускать голову обратно под землю. Сорен с облегчением выдохнул и опустил руку с клинком, звякнувшим о другой кинжал. В ту же секунду змея бросилась на противника и вонзила клыки ему в голову.

Крик Сорена заставил меня заледенеть от ужаса. Все же остальные немедленно пришли в движение. Сеппо и Роуз заработали оружием, которое отскакивало от чешуи. Я очнулась от ступора и опустила топор на бок гигантской змеи, но тоже не сумела пробить прочную броню, постоянно отвлекаясь на зрелище окровавленного лица возлюбленного. Лидиан и Диаваль переглянулись и кивнули друг другу, словно придя к молчаливому соглашению. Колдунья принялась нараспев читать заклинания на древнем языке. Освобожденный гоблин прыгнул на голову пожирателя трупов и с трудом оттащил его от племянника, заставив разжать клыки.

Сорен тут же схватился за пустую окровавленную глазницу, задыхаясь от боли. Вокруг нашей группы начал подниматься черный вихрь. Он крутился все быстрее и быстрее, образуя купол, куда не могла пробиться даже огромная змея. Она разъяренно шипела и время от времени совершала бесплодный бросок. Диаваль хлопнула ладонями и выкрикнула одно-единственное слово.

Берег мертвеца исчез в мгновение ока. Мы падали, падали, падали.

Пока не приземлились в мире, полностью укутанном туманной пеленой. Под Сореном начала растекаться лужа крови.

Часть третья. Междумирье

17. Земля туманов и льдов

Выпав из портала, мы несколько секунд лежали в полном молчании на промерзшей земле. Лишь стоны Сорена нарушали странную тишину этого туманного мира. Нифльхейм также считался опасным местом, связанным с царством мертвых. Здесь обездоленные души бродили в молочной пелене и окончательно теряли рассудок. Отец рассказывал, что кто угодно мог сойти с ума, проведя слишком много времени среди колдовского тумана.

Наконец я пришла в себя и поспешила к Сорену. Он держался за правый глаз, морщился от боли и старался не слишком сильно стонать. Однако половина лица была сильно деформирована и залита кровью, а глазница зияла пустотой. Я поборола подступившую дурноту, чтобы не расстраивать своей реакцией раненого. Он корчился на земле, сворачиваясь тугим клубком и прижимая ладонь туда, где клыки гигантской змеи оставили две глубокие красные линии на коже. Под телом уже растеклась лужа крови.

Я знала, что должна помочь. Олень не мог дать умереть своему королю гоблинов раньше срока. Пришлось собрать всю силу воли, отвести руки Сорена от ран и прикоснуться к ним самой. Затем я вознесла короткую молитву всем богам, чтобы суметь задействовать новые способности и исцелить Сорена, подавила сомнения и тревогу так же, как поступила с дурнотой, и принялась за работу.

Сосредоточилась на ране и положении тела гоблина, почувствовала биение его пульса как своего собственного. Под пальцами завибрировала ясно ощутимая нить нашей связи, словно натянутые струны лютни. Раньше мне никогда не удавалось к ним прикоснуться, сколько бы ни пыталась. Но теперь? Я схватилась за узы и едва не потеряла сознание от обрушившейся на меня боли Сорена. Жжение, мучительная пульсация, острая резь – все темные чувства, скопившиеся в нем, со всего маху ударили по мне, так что на секунду нить между нами натянулась до предела и чуть не лопнула.

«Пожалуйста, вернись, – отчаянно воззвала я к предшественнику, белому оленю. – Мне необходима помощь, чтобы исцелить короля гоблинов. Он не может сейчас умереть, время еще не пришло».

Струны, связывающие нас, зазвенели, и даже с закрытыми глазами, охваченная невыносимой болью, я поняла, что раны Сорена заживают, окутанные золотистым светом, все сухожилия и мышцы срастаются, порез медленно смыкается, а боль постепенно уходит. Все это ощущалось через глубокое и сильное подсоединение к телу любимого. Наконец я отстранилась от него и открыла глаза.

Теперь на лице гоблина виднелись два свежих розовых шрама, однако пустая глазница, хоть и зажившая, выглядела кошмарно. Несмотря на все усилия, мне не удалось завершить регенерацию. Не требовалось сверхъестественной связи, чтобы понимать, насколько болезненно воспримет новость Сорен.

– Яннеке, – тихо произнес он, – я ничего не вижу правым глазом.

– Мне очень жаль, но хоть мне и удалось почти полностью заживить раны, на лице остались два шрама. А глаз спасти не получилось. Клянусь, я очень старалась! Прости…

– Учитывая твой текущий уровень владения даром, я бы назвал это великолепным результатом, – прервал наш диалог чужой голос.

– Оставь нас в покое, Лидиан, – огрызнулась я, пытаясь говорить высокомерно и оскорбительно. – Не видишь, у нас личная беседа.

– Я не умер и больше не истекаю кровью, – произнес Сорен. – Так что вынужден согласиться с дядей. Со мной все будет хорошо. Просто нужно немного времени, чтобы привыкнуть, вот и все.

Менее внимательный собеседник мог бы не заметить в его голосе напускное легкомыслие, призванное скрыть страх и тревогу. Но я была второй половиной Сорена, а потому сполна разделила его отчаяние и боль, которые обрушились на нас обоих, точно волны.

Нежно поцеловав возлюбленного в лоб, я посмотрела в единственный фиалковый глаз.

– Я все понимаю.

Оставалось надеяться, что Сорен распознает истинный смысл моей фразы. В нашей группе не ему первому приходится сталкиваться с потерей части тела.

Я поклялась Тане, что уберегу ее племянника, и не сдержала слова.

– Выглядишь ужасно, кстати, – сообщил Лидиан, разглядывая шрамы Сорена. – Можешь больше не рассчитывать на успех у дам.

– Значит, повезло, что свою единственную даму я уже нашел, – сухо отозвался раненый и тут же закашлялся.

– Заткнись, Лидиан. – Я оттолкнула самодовольно скалившегося гоблина с такой силой, что тот упал. – У кого-нибудь найдется ненужная одежда на повязки?

Сеппо порылся в заплечном мешке, вытащил длинный отрез ткани, захваченный специально на бинты, и перебросил мне.

– Это не для того, чтобы не смотреть на глаз, – твердо заверила я Сорена. – А для того, чтобы не до конца зажившая рана не воспалилась. Понял?