Книга Академия «Алмазное сердце» - Константин Фрес

Мертвые куклы таинственного повелителя зла вспыхнули, объятые нестерпимым жаром, попадали, как сбитые кегли, рассыпались пламенеющими углями, но на их догорающие останки наступали все новые и новые мертвые ноги, одетые в шелковые кружевные чулки.

— Еще! — крикнул Дерек, сжимая золотой меч, и второй огненный шар Уны прочертил еще одну черную полосу по коридору, расшвыряв мертвые тела как легкие тлеющие щепки.

— Я ваши головы разобью как гнилые тыквы! — выкрикнул Демьен. В его руке вместо оружия была зажата обычная, неизвестно где подобранная кочерга — и именно она приняла первый удар, обрушившийся на троицу из бушующего пламени.

Мертвая кукла странного Короля, Дама Игрейна, обгоревшая, в тлеющем корсаже, ступая изящно и плавно, насколько ей позволяли тлеющие туфли, вынырнула из алого бушующего пламени и занесла шпагу над головам студентов, но Демьен успел, поймал разящее оружие. На миг их глаза встретились — ее, кукольные, стеклянные, невидящие, и его, серые, яростные, ненавидящие, — и Демьен оттолкнул женщину от себя прочь.

Золотой меч Дерека в великолепном выпаде пронзил ее тело, но Игрейна смотрела равнодушно на полученную рану. Ее рука сомкнулась на золотом лезвии, и она рывком выдернула меч Дерека из своего живота.

— Плохо дело, — прошептал Дерек, и Демьен с громким криком ринулся в толпу наступающих мертвых кукол, размахивая своей кочергой.

Он разбивал пустые иссохшие головы, перебивал костлявые руки. Золотой меч Дерека рассекал обгоревшие шелка, сухие гулкие груди, а огненные шары, пущенные недрогнувшей рукой Уны, выжигали еще движущиеся обломки человеческих тел. Но вот странное дело — мертвецов будто не убывало. Казалось, некромаг призывала их все больше и больше, из серого пепла, покрывающего пол, их праха, много лет лежащего в углу. Они восставали, кое-как обтянутые плотью костяки, и шли вперед, упорно, неумолимо. Уна все хватала и хватала горстями огонь из воздуха, ее пальцы уже болели от обжигающего прикосновения магического пламени, а мертвых кукол все не убывало, хотя Дерек и Демьен истребляли их неимоверное количество, отбиваясь и отступая все ближе и ближе к Уне, мечущей свои огненные шары из-за их спин.

За пылающим адом, за кипящим пламенем Уна увидела мелькнувшее лицо некромага-девушки. Она смеялась, глядя, как отчаянно отбиваются от мертвых кукол студенты, и ее пальцы поблескивали знакомым синеватым светом… словно острие ножа, однажды ужалившего грудь Уны.

«Сейчас! — подумала Уна, уловив зловещий скрежет страшных ногтей. — Она хочет нанести удар!»

Но некромаг смотрела не на нее, нет. Ее дар — прекрасный, сильный, — не интересовал эгоистичную девчонку.

«Демьен, — мелькнуло в голове у Уны, — она хочет принести в жертву Вседвери Алого Принца, и слить его дар и жизнь в Мертвое Озеро!»

Рассекая синими вспышками магическое пламя и темноту, обрушились страшные когти на Демьена, и он не успел бы подставить под удар свою кочергу, нет, и отпрянуть от метящих в его грудь синих когтей не успел бы.

Уна, раскинув руки, бросилась под эту вспышку, заслоняя собой принца. Ее грудь выгнулась навстречу страшному удару, девушка отвернула лицо и зажмурилась, чувствуя, как по ресницам от страха ползут, ползут слезы и кулаки сжались в ожидании жестокой боли.

«Сейчас… сейчас… За Алого Короля!»

…и оттолкнуть ее Демьен тоже не успеет…

Мысль алой вспышкой промелькнула в мозгу, и синие страшные когти со всего размаху опустились на грудь Уны, раздирая одежду. Раздался высокий звонкий звук — словно молотком ударили по мерзлой наковальне, — и Уна ощутила мягкий толчок, который отбросил ее тело назад, в объятья Демьена. Синие сияющие магические когти некромага покрошились о серебряную броню Уны, припрятанную под одеждой, со стеклянным звоном, и некромаг заорала — надсадно, громко, — извиваясь на земле всем телом, как змея, сжимая здоровой рукой переломанные вспухшие пальцы.

— Вышло! — выкрикнул Дерек среди гудящего пламени. — Она обломала свои когти! Она больше не сможет их призвать!

Но и без новых мертвых кукол подземелье было полно ими; они выкапывались из рыхлой земли, присыпавшей Похороненный Дом, завалившей его комнаты и переходы и теперь теснились в дверях, отпертых волшебным ключом Дерека, и Уна с отчаянием поняла, что ее силы исчерпаны, и магическое пламя зажигается на ее ладони с неохотой, плюясь искрами и чадя, как сырая гнилая головешка. Ее серебряная броня, защитившая ее грудь, прохладным ручейком скользнула в ее ладонь, застывая там тонким лучом, остро отточенным и крепким мечом.

— Будем драться до конца! — произнес Демьен, воинственно поднимая свою кочергу.

— Убейте их! — меж тем верещала некромаг, заливаясь слезами от ярости и боли, едва поднимаясь на колени. — Убейте их!

Ее чудовища навряд ли могли слышать ее, но послушно двинулись вперед, протягивая к жертвам мертвые руки, и Уна уже прицеливалась к еле ковыляющему чудовищу, чтобы снести ему голову одним ударом, как вдруг…

Ей показалось, что потемнело, как при затмении солнца. Все кругом наполнилось шелестящей тяжелой мглой, такой черной, что Уна не сразу рассмотрела, что воздух полон блестящих, вспыхивающих как звезды, черных драгоценных камней. Они просвистели над головой Уны как пули, как осколки разорвавшегося снаряда. Плотной пеленой, густой сетью они налетели на наступающих монстров и покрошили, разорвали их в мелкие кусочки, разбив кости, разорвав мышцы, взорвав черепа, мгновенно, в один присест, превратив в прах, и некому стало нападать. Все прекратилось в один миг, словно игрушечная война, подушечный бой, затеянный детьми.

Уна, объятая этой спасительной сверкающей темнотой, выдохнула и едва не заплакаа от облегчения, чувствуя, как дрожат от напряжения ее натруженные руки, чувствуя, как отступает страх, невероятное напряжение и приходят покой, обволакивающая забота и подержка — такие, в которые можно спрятаться, закутаться, и ощутить себя в полнейшей безопасности.

А алмазная броня Аргента — ибо это был именно он, его сверкающие алмазы, — со стеклянным звоном врезалась в непроницаемый прозрачный купол, укрывающий девушку-некромага, и опадала вниз, шелестя подобно осенней листве, оставляя скорчившуюся девушку невредимой.

— Это все, что ты можешь, — с ненавистью прохрипела девушка-некромаг, стараясь подняться на ноги. Но силы изменяли ей. Кажется, в свой удар она вложила намного больше силы, чем полагала Уна. Кое-как отойдя от испуга и напряжения, девушка заметила, что не только пальцы некромага распухли и посинели. Вся рука ее была как-то неестественно изогнута, изломана, и ребра, кажется, повреждены. Некромаг выглядела так, словно упала на бок с огромной высоты и переломалась — такова была цена ее ошибки, цена ее удара, пришедшегося по техноброне Уны.

Аргент, зловещий и страшный, появившийся внезапно, откуда-то из глубины коридора, из-за спин обороняющихся студентов, не ответил. Его ноги ступали по похрустывающим косточкам тех, кого его алмазы и обсидиан разорвали в клочья, опавшая броня возвращалась к нему, складываясь в долгий плащ на его плечах, с еле слышным шелестом укладываясь в замысловатые узоры на его груди.