Книга Вы все жжете! Часть 1 - Бронислава Вонсович

— Так, — бурчал комендант под нос. — На первом есть одна свободная.

— Нет, — торопливо сказала инора Веньевр, — первый этаж не надо. Мне казалось, мы договорились, что комната будет поспокойнее.

— Да где у нас поспокойнее? У нас везде неспокойно.

— Но на первом этаже неспокойнее всего.

— Тогда шестой.

— Под самой крышей? В мое время она протекала…

Комендант смущенно уткнулся в пергаменты, из чего я сделала вывод, что крыша протекает и сейчас. Приятно, что в этом мире есть что-то неизменное, но лучше бы это была не протекающая крыша, а высокий уровень преподавания.

— Есть третий. Но она угловая и номер тринадцать.

— Огонек, быстро бери. Это то, что вам надо. Потом объясню.

— Нам подойдет, — не раздумывая, заявила я. — Угловая даже лучше: меньше шумных соседей. И этаж хороший: не слишком высоко и не слишком низко.

— Разумный подход, — согласился комендант, вопросительно взглянув на инору Веньевр.

— Но номер тринадцать… — не разочаровала она его.

— Зато там недавно сделали ремонт, — вспомнил инор Брассо. — Очень, очень уютная комната. Можете сами сходить и посмотреть. И что, что тринадцатый номер? Маги не должны быть суеверными.

— Тем более что у этой комнаты на самом деле номер не тринадцать, а четырнадцать, только об этом мало кто знает, — поддержал его Франциск.

— Думаю, нам подойдет, инора Веньевр, — повторила я.

— Мы еще черную кошку заведем, — хихикнула Люсиль, — чтобы соответствовать номеру комнаты.

— Никаких животных: ни черных, ни белых, ни в крапинку, ни в полоску, — твердо пресек ее идею на корню комендант. — Сразу представление в ректорат и выговор, имейте в виду. Пачка выговоров — и отчисление. Оно вам надо?

— Пожалуй, мы пока обойдемся без черной кошки, — покладисто согласилась Люсиль. — Пойдемте смотреть?

Ее мама вопросительно взглянула на коменданта, но тот намека на возврат части денег за неудобную комнату не понял и радостно сказал:

— Идите. Уверен, вам понравится. Если что — обращайтесь. Буду рад помочь.

Он протянул две подвески, которые послужат ключами от комнаты для меня и Люсиль. Для него вопрос был решен и закрыт.

— Можно было выбить и что-то получше, — недовольно сказала мама подруги в коридоре. — Третий этаж неплохо, да, но в угловых комнатах обычно холодно.

Про номер она умолчала, хотя это наверняка было основной претензией к комнате.

— Ничего, не замерзнем. Маги мы или нет? — задорно спросила Люсиль.

— Да какие вы маги? — Ее мама махнула рукой и рассмеялась. — Ладно, что-нибудь придумаем, если будете замерзать.

Обещанный недавний ремонт заключался в покраске стен в серо-голубой цвет. Выглядело это вовсе не мило, как считал комендант, а мрачновато. Но кровати были новыми, комната чистой, а Франциск был настолько довольным, что появилась уверенность: если это не лучшая комната в общежитии, то близкая к ней.

— Никогда не понимала требования академии непременно жить в общежитии во время учебного года, — грустно заметила инора Веньевр. — Вы уверены, что вам подходит эта комната?

— Какая-то она унылая, — заметила Люсиль. — Но вряд ли остальные лучше. Значит, берем эту.

— Что ж, — ее мама огляделась, — в принципе, не так уж и плохо.

— Да что там неплохо? Чудесно, — не согласился Франциск.

Поскольку посвящена в его историю была только Люсиль, приходилось молчать. Вряд ли бы иноре Веньевр понравилось, если бы она узнала, что на самом деле в комнате будут проживать трое, причем третий — мужчина. И не имело значения, что этот мужчина — давно покойный король.

— Тогда за вещами? — все так же неуверенно предложила инора Веньевр.

— У меня все с собой.

В доказательство я повернула перстень, выданный дедушкой, и вытащила из пространственного кармана шторы, заботливо сложенные Мари перед моим отбытием. Там были не только они, но и этого хватило, чтобы произвести эффект. Люсиль восторженно охнула. Ее мама тоже поразилась, но совсем не редкостью артефакта.

— Это же фамильный перстень де Кибо. Николь, неужели тебя принял дух рода?

— Дух рода? — удивилась я. — Вы о чем?

— Если я не ошибаюсь, де Кибо — одно из немногих семейств, в которых сохранился дух рода. Это нечто вроде могущественного живого артефакта, обладающего кучей разнообразных функций. Неужели ты не видела?

Любопытство, горевшее в ее глазах, так живо напомнило Люсиль, что я не сдержала улыбки.

— У нас ни разу не заходила речь о духе рода. Возможно, вы действительно ошибаетесь.

— Возможно, — разочарованно согласилась она.

— Или Робер не хотел тебя представлять при мне, — заметил Франциск. — Но если перстень тебя слушает, значит, дух рода тебя принял. Или — что нет никакого духа рода. В конце концов, они так же смертны, как и сам род. А от де Кибо почти никого не осталось. Может, как раз потому, что больше некому их защищать?

Шторы инора Веньевр повесила щелчком пальцев, потом таким же щелчком украсила стены мелкими рисунками букетиков ландышей. Была ли это иллюзия или более вещественная магия, я не поняла, но понадеялась, что мама Люсиль знает, что делает, и комендант не будет вменять нам порчу стен, тем более что комната сразу оживилась и перестала казаться тюремной камерой. Не то чтобы я туда попадала, но в моем представлении они выглядят именно так: мрачные, серые и маленькие.

— Отпразднуем поступление? — предложила Люсиль. — Или сначала нужно сходить за вещами и заселиться окончательно? Чур, моя кровать правая!

Она села на выбранную кровать и попрыгала. Та недовольно заскрипела, но выдержала, что, несомненно, говорило в ее пользу: напора Люсиль выдерживала не всякая мебель.

— За вещами, — решила ее мама. — Николь?

— Я подожду вас здесь. Не хочу еще раз видеть инора Бовьена. Если поймаете Жана-Филиппа, берите в помощь. Он обещал.

Люсиль скептически фыркнула. Да, кузен обещал помочь с вещами, но увидеть его — задача не из легких. Жан-Филипп умеет скрываться от обязанностей так, что невольно заподозришь использование дара предвидения. Сам он отрицал, но против фактов не попрешь: случайностью тут не пахнет, вероятность встретить кузена, если он того не хочет, уверенно стремилась к нулю. Но подруга на его помощь и не рассчитывала — у нее в запасе были нужные артефакты, уменьшающие вес.

Как только они ушли, Франциск сразу спросил:

— Бовьен — это не твой отец, огонек?

— Он. Мне. Никто, — с нажимом ответила я. — Случайная встреча в академии не значит ровным счетом ничего. Я не была нужна ему раньше, а сейчас он не нужен мне. Хотя он, похоже, считает иначе.