Книга След чужака - Мария Камардина

— Смелая и терпеливая… — задумчиво проговорила Кариса и улыбнулась. — Я запомню.

Прозвучало это зловеще, аж мурашки по спине побежали. Впрочем, возможно, все дело было в том, что солнце скрылось за тучами, а налетевший внезапно порыв ветра заставил интуита поежиться. Кариса тут же встревоженно нахмурилась:

— Ты не замерз? — не дожидаясь ответа, она поймала его левую ладонь обеими руками. На правой блеснул перстень, крупный, вычурный, явно старинный, с темно-красным квадратным камнем. На тонком девичьем пальчике эта штука выглядела странно, словно Кариса решила позаимствовать украшение у брата. Хотя за Тео вроде не водилось привычки носить кольца… — У тебя же пальцы ледяные! Ох, Эл же сказал «недолго», а я… Идем!

Она решительно двинулась к беседке, не выпуская его руки, и Ильнару ничего не оставалось, как следовать за ней и стискивать зубы, когда сперва запястье, а потом и вся остальная рука начали выражать недовольство таким способом передвижения. К тому моменту, когда он смог усесться на скамью и получить кружку горячего чая, ныли, казалось, все кости от кончиков пальцев до самого плеча.

Как скоро выяснилось, его активное участие в беседе никому не требовалось. Эл снова высказался на тему простуды, сестры сообща укрыли брата сразу двумя пледами, и он даже не сопротивлялся, с некоторым удивлением обнаружив, что действительно замерз. А потом общим вниманием снова завладел Тео, и Ильнар получил возможность помолчать и спокойно выпить свой чай.

Тема бала все еще не исчерпала себя.

— Год за годом сиреневый и белый, это ужасно скучно, — говорил Тео. — Я две недели уговаривал родителей, но ничего не добился, а Кариса…

— А я предложила сделать темой не просто глицинию, а именно переход от осени к зиме, и маме идея понравилась. Так что бал будет не цветочным, а зимним, и цвета и костюмы можно выбирать любые, лишь бы в зимнюю тему. Тео готовит что-то необычное, и даже мне не рассказывает, что именно. — Кариса переглянулась с братом, тот ответил довольной улыбкой и повернулся к Кеаре:

— А вы уже выбрали платье для бала?

— Вы думаете, я вам расскажу? — лукаво прищурилась та.

— Придется, потому что я намерен пригласить вас на первый танец, и если ваш костюм не будет гармонировать с моим по цвету, мне срочно нужно бежать и отдавать распоряжения портному. Вы ведь не хотите, чтобы мы глупо выглядели вместе?

— А с чего вы решили, что я вообще хочу как-то выглядеть с вами вместе? — поинтересовалась Кеара, но на ее губах играла улыбка, и слова ее Тео никак не мог принять за отказ — лишь за кокетство.

— Ну… просто мне очень хочется, чтобы вы со мной танцевали, — Тео обезоруживающе улыбнулся и похлопал глазами. — Хотите, на колени встану?

Девушка с улыбкой отвела взгляд, и взмах ресницами удался ей определенно лучше, а Ильнар вдруг поймал себя на том, что ему совершенно не хочется, чтоб эти двое сидели рядом. Кеара вдруг взглянула на него, целую секунду они смотрели друг другу в глаза, а потом она слегка прищурилась и повернулась к Тео:

— Попробуйте.

Тот немедленно изобразил целое представление, призванное сломить упрямство юной красавицы и получить от нее обещание танца. Красавица в ответ скромно опускала взгляд, томно вздыхала и одаривала поклонника многозначительными улыбками, а когда она, наконец, сказала «да», Эл, соснисходительной улыбкой наблюдавший за сценкой, изобразил аплодисменты. Кариса немедленно присоединилась. Тео вскочил с пола, на котором изображал, как мучительна будет его смерть в случае отказа, и дурашливо раскланялся.

Позер.

Ильнар взглянул на сестер, надеясь, что хотя бы Тарина разделяет его мнение, но та весело улыбалась — спектакль ее позабавил, а близняшки и вовсе были в восторге. Его самого поведение Тео отчего-то раздражало, хотя адекватное объяснение своим чувствам найти было нелегко. Не может же его всерьез огорчать, что Тео нравится Кеаре? Ну и что, что он болван, танцевать это не мешает. И вообще, пусть по поводу ее кавалеров Эл переживает.

Эл, как оказалось, переживал совсем о других вещах.

— Дана Кариса, а вы приглашены на первый танец?

Кариса удивленно взглянула на него, потом на Ильнара:

— Еще нет, но…

— Тогда, раз уж ваш брат пригласил мою сестру, с которой намеревался танцевать я сам, возможно, вы примете мое приглашение?

Ильнар мысленно обозвал себя идиотом, но было поздно. Ссориться с другом из-за того, кто первым будет танцевать с Карисой, в его планы не входило. Он с каменным выражением лица слушал, как они обмениваются вежливыми фразами, и размышлял о причинах поступка Эла. Неужели интуиту восьмого уровня не было видно, что друг проявляет к девушке интерес?!

Или это занятия ментальными блоками дают результаты?

И все равно, надо же было так затормозить! Она ведь совершенно очевидно ждала приглашения, а он сидел и ушами хлопал…

— Ильнар? — Тарина нахмурилась и заглянула брату в лицо. — Ты хорошо себя чувствуешь?

Видимо, выражение его лица стало слишком уж мрачным, раз уж даже сестру пугает. Он постарался улыбнуться:

— Прекрасно себя чувствую. Я просто размышлял, раз уж самых красивых девушек уже разобрали, может быть, мне не ходить на бал? Отправлюсь к Фину в мастерскую, помогу ему с отладкой двигателя…

— Головы поотрываю, обоим, — негромко, но веско произнес Эл, строго глядя на друга поверх чашки. — Какой еще, к Змею, двигатель? Я, кажется, достаточно ясно выразился насчет работы. Или тебя действительно к кровати привязать?

Ильнар вздохнул и, откинувшись на спинку скамьи, проворчал, ни к кому не обращаясь:

— Вот так стараешься, спасаешь мир, а в результате тебя лишают всех радостей жизни. — Он скосил глаза на сестер. — Тарине на бал рано, а вы со мной танцевать всегда отказываетесь. Ну и что я буду там делать?

Близняшки весело зашептались, после чего Лития выпрямилась иторжественно изрекла:

— Исключительно из уважения к твоим подвигам — мы согласны оставить тебе по одному танцу.

— Прелестные даны, это невероятно мило с вашей стороны, — Ильнар изобразил поклон. — Дана Кариса, а у вас останется танец для раненого героя? А лучше — два.

— Разумеется, дан Ильнар. И даже два.

Ее теплая бархатная улыбка почти вернула ему душевное равновесие. Разговор вновь сместился на наряды и украшение зала, ладонь Карисы лежала совсем рядом, и ужасно захотелось взять ее за руку, тем более, что собственная рука болеть почти перестала. Осторожное прикосновение, взмах длинных черных ресниц, легкая улыбка…

Рука заныла, как больной зуб, резко и неожиданно, и Ильнару с трудом удалось удержать на лице приветливое выражение. Он стиснул зубы и осторожно потер запястье, делая вид, что поправляет браслет коммуникатора. Кажется, это уже за пределами того, что можно просто перетерпеть.