Книга Любовница отменяется, или Тренчкот - Наталия Левитина

– И насколько вас хватило? – поинтересовалась я. – Сколько дней-то выдержали?

– Вчера утром сели, – интимно поделилась Нонна.

– А сегодня – уже встали, – усмехнулся Роман.

– Какая оперативность! – рассмеялась я. – Ну, тогда ладно! В таком молниеносном исполнении диета наверняка не успела нанести вред вашим организмам. А курить ты, Нонночка, надеюсь, еще не бросила?

– Кури, – разрешила подруга. – Слушай, так где же Ирина? Вы общаетесь? Что у нее с телефоном? Она постоянно вне зоны доступа. Пыталась взять штурмом их загородную крепость – безрезультатно! Полчаса долбила в железную дверь, мне никто не открыл!

Вот-вот! Именно!

– Не знаю, – пожала я плечами, усиленно изображая равнодушие. Затянулась сигаретой, ощущая, как с глубоким обжигающим вдохом на секунду отступают все мои проблемы.

– Пропала куда-то, – разочарованно сообщила Нонна. – И где ее искать? Я уж соскучилась.

Ощутила в сердце тонкий укол ревности. Вообще-то, Нонна – моя подруга, не Иришина. Связующим звеном между ними была я. Но так как с Ирой мы теперь в разводе, красотки, наверное, будут наслаждаться обществом друг друга напрямую, игнорируя меня. Как обидно!

– Наверное, готовится к свадьбе, – предположила я. – Штурмует магазины где-нибудь в Париже или Милане.

– Понятно… А когда свадьба?

– Планировали в январе.

– Ну, тогда ей точно не до меня, – вздохнула Нонна.

– И не до меня, – желчно вставила я. – Но насчет Парижа, Милана и подготовки к свадьбе – это всего лишь мое предположение. Я давно не разговаривала с Ириной.

– Поссорились? – обернулась ко мне Нонна и проницательно посмотрела мне в глаза.

– Так, немножко, – с деланым безразличием махнула я рукой, а сердце в этот момент разрывалось от боли и обиды.

Немножко?

Нет, мы поссорились на всю жизнь!

Мы больше никогда не будем вместе.

– Приехали, – объявил остановку Роман Алексеевич, водитель, финансовый директор, а также огромная Ноннина любовь.

– Слушай, а не посидеть ли мне на Аткинсе? – с задумчивым прищуром спросила Нонна.

– Ты его не раздавишь? – мрачно улыбнулась я. – Говорят, он действенный.

– Куда тебе Аткинс с твоим патологическим пристрастием к чистейшим углеводам?

– Зато, говорят, охотничьи колбаски, ростбифы и эскалопы можно есть без счета!

– Тебе лишь бы есть! И при этом – худеть!

– Да. Вот такая мечта. Мечта всей жизни, – вздохнула Нонна.

– Ну, пойдем. Дам тебе распечатку из Интернета, – предложила я Нонне. – Сядешь на Аткинса, раз сильно хочется.

– Я здесь подожду, – предупредил Роман Алексеевич Ноннин вопрос. – Сделаю пока пару звонков. Вы идите, идите…

– Ну как, разобралась с блондинкой Никиты? – спросила подруга, пока я перед дверью доставала ключ.

– Не очень.

– Он объяснил как-нибудь свое поведение?

– Как-нибудь. Ну, не очень.

– Тебе трудно говорить на эту тему, – понимающе вздохнула Нонна. – Бедная девочка!

Я открыла дверь, и мы вошли в квартиру. Навстречу нам – очевидно, прямиком из ванной комнаты – двигался абсолютно голый Никита…

О-о-о!!!

Мы с Нонной замерли, разинув рты.

Некоторые мужчины смотрятся фантастически привлекательно, когда выходят из ванной. Я невольно залюбовалась торсом моего любовника! Нонна… Да, она тоже любовалась торсом.

Чем же еще?!

– Извините, – смущенно улыбнулся Никита, но его улыбки мы не видели, так как сфокусировали взгляды гораздо ниже. Странно, почему так трудно смотреть в лицо голому мужчине?

Нам с Нонной совершенно это не удавалось!

Никита развернулся и пошел обратно в ванную. Со спины он был не менее хорош. Наше чувство прекрасного получило мощную подпитку. Нонна восторженно показала мне два больших пальца, ее глаза горели восхищением.

– Вау, вау! – прошептала она и пошевелила плечами, словно разминаясь. – Знаешь, это так бодрит! Как холодный душ!

– Да? А меня будто бы кипятком окатило, – смущенно призналась я.

Увы, приходится признать – влияние Никиты на мои зрительные, обонятельные и осязательные рецепторы безгранично. Сохранить трезвую голову я могу лишь вдали от него. Вблизи совершенно теряю рассудок, стоит вдохнуть его запах или засечь краешком глаза его бесподобную улыбку…

– Юля, за такого парнишку стоит побороться, – сказала Нонна.

– Ты думаешь?

– Определенно! Найди блондинку и сотри ее в порошок.

Спасибочки! Хватит мне одного трупа!

– Ладно, не буду вам мешать, – заторопилась Нонна.

– А как же Аткинс? Постой, я найду!

– Да ну его, Аткинса. Я сейчас четко поняла: надо жить, радоваться, наслаждаться каждым мгновением! К черту диеты! Хочу удовольствий, праздника, веселья!

Ну надо же! Определенно, созерцание крепкого зада Никиты имеет мощный тонизирующий эффект. Посмотрите на Нонну – она вся сияет.

– Тогда чао, – кивнула я подруге. – Иди, веселись…

– Только приехал, – объяснил Никита, возвращаясь уже одетым. Он все еще выглядел смущенным.

– А тут мы вломились, словно ОМОН, – улыбнулась я. – Как командировка? Французы довольны?

– О, да. Отлично съездили.

– Они готовы заключить договор с «Фросткомом»?

– Почти созрели.

– Не переметнутся к вашим конкурентам? К «Митасу»?

– Надеюсь, не переметнутся. Будет обидно, учитывая, сколько я уже потратил на них сил и времени. А у меня для тебя хорошая новость. Звонила Оксана.

– Какая Оксана?

– Мама нашего стоматологического подкидыша!

– Димочкина мама! Да ты что?!

– Да. Она уже дома. Безумно тебе благодарна. Обещала как-нибудь заехать с Димоном. Ну… Я надеюсь, не для того, чтобы опять сбагрить нам парня!

– Даже если и так, – улыбнулась я. – Тебе ведь понравился младенец, а?

– Да… Понравился. Но без младенцев как-то спокойнее.

Никита подошел ко мне вплотную, взял за плечи.

– Ну, привет?

– Привет, – прошептала я, уткнулась носом в широкую грудь и всхлипнула. Слезы покатились градом. Переживания, мысли, страхи сегодняшнего дня и всех последних недель превратились в бушующую Ниагару.

– Эй, малышка, ты что? – удивился моей странной реакции Никита.

– Просто соскучилась! И сейчас это поняла, – прорыдала я в ответ.