Книга Тихий омут - Анатолий Галкин

Под меткими наводящими вопросами Савенкова Карин всю дорогу каялся. Вспоминал новые эпизоды, фамилии, даты, суммы. Но так все ловко получалось, что он всегда был в стороне. По заданию какого-то «генерала» активно работал лишь покойный Дрожжин – подбирал людей, обучал, планировал, следил, исполнял. А он, Карин, слышал об этом краем уха и постоянно и гневно осуждал.

На Петровку они заехали со стороны Каретного ряда. Подъехать к дому с тридцать восьмым номером Карин не решился. Он притормозил около сада «Эрмитаж» и с покорностью посмотрел на Савенкова, ожидая дальнейших указаний. И они последовали:

– Ждать нас не надо… ты, Юрий Иванович, потрудись вечерком. Составь полный отчет. Все, что уже рассказал нам, и что не успел… И готовь встречу со своим «шефом» – есть, мол, надежный человек, разделяющий взгляды… И не шали. Сам понимаешь – я без надежной страховки не работаю.

Пропуска для них были заказаны, но Дибича в приемной им пришлось ждать около часа. За это время Савенков узнал почти все, что приключилось на Камчатке.

Появившийся на пороге Дибич выглядел непривычно – добродушная улыбка присутствовала, но взгляд был озабоченный, угрюмый и даже злой.

– Заходите, гости дорогие.

– Мы на пять минут.

– Это и хорошо. А то меня сейчас так проблемами загрузили. Глобальные. Главное – взаимоисключающие. Надо экономить фонд зарплаты, но бороться с текучкой, искоренять мелкие взятки… Я вчера с одним очень бойким лейтенантом общался. Дает он мне раскладку по своей зарплате – за квартиру, за транспорт и по батончику «Марса» в день. Все. Съел и порядок. А сижу я здесь, говорит, чтоб в армию не загреметь. Будет мне двадцать семь – пойду настоящую работу искать… Вот и воспитывай квалифицированные кадры… Но это все наша головная боль. Что у вас-то случилось? Анастасия меня утром совсем напугала – бандиты, захватили, срочно…

– Все в порядке, Дибич. Это меня старый знакомый встретил… Но Олег с Камчатки новости привез. По Кавторадзе кое-что есть…

– Это теперь не ко мне. На днях прокуратура дело забрала. Это как раз для них. Ни сучка и ни задоринки в деле. Ни одной зацепки… Представляешь, Савенков, мне вчера по этому Кавторадзе сам Черныш звонил. Он крышу над ним держал. Сейчас для него дело чести убийц найти. Как он, бандит, мой прямой телефон достал…

– Он что – взятку тебе предлагал?

– Если бы… Так, сотрудничество. Обмен информацией. Буду я с ним сотрудничать? У меня три тома на него лежит.

– Он телефона для связи не оставлял?

– Оставил. Сотовый, очевидно… Возьми, если пригодится. В миру он Чернов Вячеслав Михайлович…

Баскаков умел отвлекаться. За десять дней командировки он почти не вспоминал о московских заморочках. А что, собственно говоря, произошло? Настырный майор Тучков получил хороший урок и смотался в отпуск. У него есть время подумать и прекратить свою возню вокруг «Дронта»… Все опасные дела успешно маринуются в прокуратуре. Что еще? Да, ничего!

Только в первый момент его взволновала новость о гибели Дрожжина и всех его записей. Канула в пропасть, как доложил Карин. Жаль парня, но незаменимых у нас нет. Может быть и этот Савенков подойдет. Выписка из личного дела мало что дала Баскакову – стандартный набор фраз: безупречная служба, профессионально грамотен, проявляет настойчивость в достижении поставленной цели, инициативен, активен… Все как из одного инкубатора… Но Карин уж очень его хвалит. Посмотрим. Личная встреча покажет…

Они выехали за кольцевую и Карин сразу же снизил скорость. На пятом километре их должна была ждать светлая «Волга» Савенкова. Заметив ее, Карин просигналил и повел за собой к объекту, который он называл «Охотничий домик».

Малоприметный участок с одноэтажным срубом располагался за Десной на краю обычного дачного поселка. От соседних шестисоточников его отличало полное отсутствие грядок – сплошной газон с редкими декоративными кустами, баня, мангал. Мебель внутри не была шикарной, но отличалась от обычного дачного варианта, – когда в дом свозят все, что уже неприлично держать в городской квартире.

Карин быстро протер журнальный столик, стоящий у камина между двух глубоких пышных кресел. Затем водрузил на него то, что должно способствовать длительной серьезной беседе – пепельницу, коньяк, конфеты. Оглядев все это, Карин удовлетворенно потер ладони и быстро удалился:

– Я пойду по хозяйству. За мной – банька и легкий ужин.

Савенков знал, как вести себя в присутствии старшего по званию. Сел в кресло он только после Баскакова. И разговор первым не начинал. Ждал, когда заговорит генерал.

– Как живется на вольных хлебах, Игорь Михайлович? Для меня этот вопрос и практическую плоскость имеет. Никогда и ни от чего нельзя зарекаться… Представить себе не могу, как боевой полковник в конторе сидит. Вы же полковник?

– Полковник запаса.

– Бросьте, Игорь Михайлович. В нашей службе запаса не бывает. Чекист – это состояние души. Это навсегда. Вы можете себе представить настоящего ученого или поэта на пенсии? Всю жизнь писал стихи, а в шестьдесят прекратил. Вышел на пенсию. Нонсенс, чушь.

– Согласен, Илья Константинович. Но я не так ушел от нашей службы. Детективное агентство. Продолжаю, так сказать, писать стихи.

– Вот именно. И так все наши. Кто попроще – в охрану. А у кого голова работает, как у вас или у Карина, те и более сложные задачи могут выполнять… Вы же знаете, что Карин не только массажем занимается?

– Догадываюсь. Он, конечно, меня в свои дела не посвящал. Но я нюхом чую. Интуиция.

– Да, интуиция есть мать информации… Но работает Карин исключительно в рамках закона. Так, мелкие поручения… А вам, Савенков, приходилось когда-нибудь закон нарушать?

– Риторический вопрос, Илья Константинович.

– Да, кому из нас не приходилось. Особенно в те времена. Тогда как было – что на пользу страны, то и законно. И тогда было, и сейчас, и всегда будет. Опять задам риторический вопрос. Вот вам, вашему агентству, вашей «Сове» как приятней работать – на пользу государства или за неверными женами гоняться?

– Согласен. Но и государство в разные периоды ведет себя не совсем достойно. Не всегда хочется его защищать.

– Ошибаетесь, Савенков. Не стоит путать государство и людей, которые сейчас у его руля стоят. Мне тоже на них работать не хочется. Но по службе – должен. Обязан. А ты, Савенков, никому ничем не обязан.

– Но и бороться с нами не очень бы хотелось.

– Не о борьбе речь, Савенков. На первом этапе информация нужна. Что они затевают, куда деньги направлять будут, кого любят, кого нет. Нужны их болевые точки… Не можем мы в окружении власти работать.

– Но это и мне не просто. Тут ведь, Илья Константинович, техника нужна специальная, людей подобрать надо… Деньги большие нужны.

– Деньги есть. Тот, кто заказывает работу, готов платить сколько угодно.