Книга Черные сны - Павел Корнев

Добиться нужного результата оказалось вовсе не так просто, как могло показаться на первый взгляд. Закачиваемая мной в телепорт энергия наотрез отказывалась пульсировать в нужном темпе, да и сияние над Границей пусть медленно, но все же заметно менялось. И не всегда удавалось вовремя среагировать на эти изменения. А тут еще холод, умудрившийся пробраться под теплую одежду, и ветер, наждаком проходящийся по незащищенной от его неласковых прикосновений коже.

И все же я не прекращал свой каторжный труд, пытаясь подогнать биение колдовской силы в камне к колыханиям магических полей Границы. Тут замедлить, тут ускорить. Это движение вообще лишнее, а здесь сразу два требуются, только немного позже. И снова, чтобы сгладить все еще остающиеся несовпадения. А теперь закрепить результат. И…

Едва заметно подрагивавшая ниточка протянулась ко второй половине камня, когда пальцы, сжимавшие яшмовую полусферу, уже окончательно утратили чувствительность. Вот еще только ничего не было и — раз! — призрачная жилка силы ушла в неведомую даль, превратив закачанное в яшмовые полусферы чары телепорта в единое целое.

Не желая упустить момент, я тут же активировал портал, и перед ошарашенным Шуриком возникла едва заметно мерцающая пелена перехода, прекрасно видимая на фоне темного неба. Только бы мощности камня на двоих хватило — все же он на такие нагрузки не рассчитан.

И вот тут пригодился опыт Хранителя, да и недолгое обучение в Гимназии тоже оказалось как нельзя более кстати: продолжая закачивать в полусферу текшую через меня силу, я принялся растягивать скукожившуюся поверхность телепорта и на тоненькие ниточки чар наживлять ее к окружавшим нас полям магической энергии. Усилия эти не пропали даром, и медленно проявившееся окно между двумя весьма неблизкими точками Приграничья вдруг прорезало пространство, а призрачный прямоугольник перехода стал столь невыносимо резким, что все остальное по сравнению с ним превратилось в двумерный полусмазанный снимок, сделанный к тому же откровенно дрянной мыльницей.

Уверившись в собственных силах, я на все углы окна нанес колдовские руны и впервые за долгое время получил именно тот результат, которого добивался. И пусть черные черточки тайных символов начали чернильными кляксами медленно растекаться по сиреневому прямоугольнику, но переход перестал дрожать, и через него стало прекрасно различимо заснеженное поле на той стороне.

— Чего вылупился? — опасаясь, как бы окно не схлопнулось в самый неподходящий момент, рявкнул я на замершего от удивления Шурика. — Пошел!

— Но…

— Пошел, говорю!

Уловив в моих глазах неплохо ему знакомый огонек бешенства, Ермолов без разговоров подхватил со снега рюкзак и прыгнул в портал. Поверхность телепорта упруго прогнулась, но все же пропустила тут же пропавшего из виду человека.

Даже не пытаясь остановить искажающие прямоугольник колебания, я прыгнул следом, и казавшееся нереальной тенью окно вдруг разлетелось под моим ударом сотней весело звякнувших осколков…

Часть вторая Сжигая мосты

Нет, теперь не то время

Нет, теперь не то небо

Когда можно было просто улыбаться.

А надо и кого-то любить,

И надо жить после того,

И снова, снова, снова убивать.

«Агата Кристи»

Глава 1

Расколовшаяся на сотни стекляшек реальность, в черных зеркалах которой мигали яркие звезды, с хрустальным звоном унеслась прочь, а навстречу метнулся уже совсем другой мир — ослепительно-белое заснеженное поле и пронзительно-синее небо. Нестерпимо яркий шар заходящего солнца бесчисленными бликами отражался от наста, и на глазах тут же выступили слезы.

Впрочем, меня это волновало сейчас меньше всего — земля ушла из-под ног, и с высоты нескольких метров я рухнул в наметенный ветром у обочины дороги сугроб. Вовремя выставленные руки защитили от снега лицо, но все же падение оказалось жестким до неприятной ломоты в давным-давно сломанных ребрах.

Кое-как выбравшись на укатанную тележными колесами дорогу, я уселся рядом с отрешенно смотревшим в поле Ермоловым и помотал головой. Бурливший в крови адреналин пока еще делал свое дело, и ничего особенно не болело, но надолго ли это? Криво усмехнувшись, я не стал терять времени и сжал в кулаке ставшие уже привычными монетки…

Биметаллическая десятка с Гагариным. Посеченные пять рублей. Новенькие десять копеек. Липкая двухрублевка. Рубль со вмятиной. Пятирублевка. Гнутый десятчик. Потертая двухрублевка. Еще одна. Травленный кислотой полтинник. Покоцанный рубль. Пятьдесят копеек. Замятый рубль…

Каждая монетка холодом колола начавшие неметь на студеном ветру пальцы, но этот укол уносил с собой часть бурлившей во мне энергии и хоть немного гасил только-только начинавшее разгораться пламя магического отката.

— Скажи мне, Лед, дружище, — наблюдая, как срывавшиеся с кончика носа капли крови ударяются о наледь дороги и пачкают алыми кляксами и без того не самый чистый снег, задумчиво произнес Ермолов, — а какого черта мы тащились к Границе пешкодралом, если ты мог сразу перекинуть нас сюда?

— Шура, тебя в телепорте головой ни обо что не стукало случаем? — Я ссыпал мелочь обратно в карман фуфайки. — Я-то откуда мог знать, что телепорт на той стороне сработает? Так тыкнулся, на дурака.

— Вот именно, что на дурака. — Вытерев лицо пригоршней снега, Ермолов поднялся на ноги и с кряхтеньем распрямился. — Чуть не угробил нас на фиг.

— Не угробил же. — Чувствуя, как меня покачивает из стороны в сторону, я встал рядом и толкнул его в плечо. — Да расслабься ты! Смотри вон — солнышко светит, травка зеле… — тьфу ты! — снег белеет. Глаза слепит, зараза. Не жизнь, а благодать!

— Вот именно что — не жизнь. Холод собачий. — Ермолов опустил на лицо лыжную шапочку. — Пошли давай, а то отморозим себе все к чертям собачьим.

— Пошли, только куда?

— Ты че в шары долбишься? — Хмурый Шурик поправил лямки рюкзака. — Вон Форт, не видишь, что ли?

— А! — Обернувшись в указанном направлении, я уставился на торчавшие из снега узкие голубоватые листья. — А это что еще за растительность?

— Те самые пальмы и есть, — пояснил Шурик. — Видишь, прорежают их, да на подводы стаскивают? Горючку гнать будут.

— Круто, — без тени иронии пробормотал я. — Ты сейчас куда двинешь?

— В часть. — Ермолов попытался, без особого, впрочем, успеха, очистить полушубок от пыли и грязи.

— А смысл? Тебя ж время пока не поджимает?

— Предложения есть? — покосился на меня размеренно шагавший по дороге здоровяк.

— Не в лом — сгоняй в Форт, передай от меня людям весточку. — Я сунул Ермолову обещанную доплату — два рубля серебром. — Ну как?

— Сам чего не сходишь? — Шурик спрятал монеты во внутренний карман полушубка.

— Светиться не хочу, — почти честно объяснил я свое нежелание показываться в Форте. Через ворота сунусь — сразу под белые рученьки примут. Не дружинники, так патрульные. А то и Леший по мою душу пожалует. А это и вовсе ни к чему. — У меня с Патрулем свои заморочки остались.