Книга Аферисты поневоле - Елена Помазуева

— Вы сомневаетесь в моих связях? — демонстративно вскинула брови виновница очередного проступка.

— Отнюдь! — поспешил замять разговор собеседник, не желающих становиться поперек дороги грозной старушки.

— Будущая графиня Ристоль откажется от обучения в пользу семьи, — вздернутый подбородок мог проткнуть любого сомневающегося.

— Жаль, — выдохнул мужчина, который высказал замечание о созидательной магии.

Взгляды присутствующих сначала скрестились на мне, ожидая подтверждения или опровержения, но, не дождавшись реакции, вскоре нашли более достойный предмет. Началась смена блюд.

Из — под рук забрали пустую тарелку с размазней, а взамен поставили чуть поглубже. Это вселило надежду, что меня сейчас накормят. Ошибалась. Супа — пюре мне досталось ровно половина половника. Рука слуги ловко расплескала по неглубокой посудине тягучую жидкость, не уронив ни капли, а затем отточенным движением вернулась обратно к супнице. Надежда на добавку умерла тихой смертью, когда столик на колесиках сверкнул начищенными душками и покатил к следующему гостю. Привычный мне хлеб заменяли круглые булочки.

Люди вокруг словно не замечали издевательств над одной голодной студенткой. Казалось бы, пригласили на ужин, должны накормить? По крайней мере, у нас в доме ни один из гостей голодным не уходил. Еще и пытались гостинец с собой вручить. Здесь же встреча за столом означала предлог собраться, чтобы обсудить новости, а угощение не должно отвлекать от главной цели. Сегодня для обсуждения преподнесли меня. Зря не поела перед поездкой.

Суп в тарелке закончился быстро, и я с нетерпением поглядывала на соседей, неторопливо ведущих разговоры и почти не притронувшиеся к еде. Телефон моргнул еще одним неотвеченным вызовом. На этот раз Светка пыталась связаться. Но приходилось терпеть и ждать момента, когда можно будет выйти из — за стола.

— Скоро будет десерт, — заметив мои мытарства, ободрила хозяйка замка.

В ответ одарила вежливой улыбкой, не надеясь на что — то приличное. Размазня, суп — пюре, следующей в перемене блюд должна стоять какая — нибудь желейная масса, трясущаяся от каждого колебания.

Угадала.

— Во время цветения жасмина мы собираем цветы и помещаем их в персиковое желе, — огласила обществу герцогиня предысторию блюда, — Выглядит бесподобно!

— Потрясающе!

— Великолепно!

— Примите поздравления мастерству вашего повара!

Посыпались со всех сторон восторженные реплики. В ответ на них мой оголодавший желудок возмущенно заурчал. Тихо — тихо, только чтобы я одна его услышала, прониклась и срочно кинулась на поиски съестного.

— У нас в зимние праздники берется говяжья нога, кладется в мясной студень и выносится на холод. Выглядит бесподобно!

Слова сорвались раньше, чем я успела о них подумать. Холодец смог бы утолить мою печаль по неудавшемуся ужину, а смотреть на белый цветок в полупрозрачной массе было больно.

— Мясной студень? — заинтересовался сосед справа.

Глаза мужчины блеснули предвкушением. Значит, не одна я осталась недовольна угощением. Хотя они гости опытные, наверняка не раз бывали на ужине «для своих», потому должны были заранее позаботиться о своих организмах. Меня никто о предстоящем испытании не предупредил. Даже Полия, хотя наверняка знала об особенностях изощренной экзекуции.

— Вкусно и сытно, — подтвердила ему.

Наш разговор сразу же привлек внимание графини Ристоль. Она не сводила внимательного взгляда, словно подозревала в заговоре против ее внука и себя лично.

Пришлось прервать зародившийся диалог и тоскливо поковырять в желе. Цветок упорно отказывался ложиться в ложку, но я особо и не настаивала. Не хватало еще травой питаться. Колбаски бы с хлебушком.

Жасмин медленно растворился, и я увидела перед собой ноги. Детские ботиночки переминались, а Эмильен шипел и возмущался. Он негодовал, преграждал дорогу малышу и отказывался отходить в сторону. Что еще удумал рыжий монстр? Не нападет же он, в самом деле, как до этого на Павлушку?

От неожиданности и беспокойства за неизвестного мне ребенка вскочила со стула и вцепилась в телефон.

— Милочка, вы куда? — попыталась меня остановить герцогиня.

— Ирина! — грозный оклик со стороны бабушки Георга.

Но объяснять, что — либо не было времени, да и смысла также мало.

— Давай, давай. Давай же! — набирая номер, приговаривала я, выбегая из комнаты, где наделала шума своим поведением.

— Ира, как ты? — бальзамом пролился бархатный голос на мои издерганные нервы.

— Георг! — запальчиво выкрикнула я и услышала эхо в пустой и просторной комнате.

— Что случилось? — встревожился виконт.

— Где Эмильен? Ты его нашел? — заторопилась с вопросами.

— Нет. Я подозреваю, что мне его не хотят отдавать, но ничего доказать не могу, — сухим тоном отчитался Георг.

— С ним что — то происходит, — произнесла и приложила ладонь к загоревшимся щекам.

Наверное, высшее общество решило перемыть косточки, но меня это мало волновало.

— Слушаю, — уверенный тон и готовность помочь вдохновили.

Подробно описала все, что увидела глазами Эмильена. Георг задал несколько уточняющих вопросов, а потом на некоторое время замолчал. Слышалось только его дыхание, будто он куда — то торопился.

— Ира, — потрясенно произнес он и тихо выругался, поминая всех святых и их проведение.

— Что случилось?! — выкрикнула я, не в силах сдержать волнение.

— Они горят. Я перезвоню!

— Георг? Георг?! Кто горит?!

Но в телефоне уже наступила тишина, а на заставке внимательно смотрел Эмильен. Вы когда — нибудь обращали внимание на выражение глаз котов? Даже на замершем снимке они словно заглядывают в душу.

Георг

Пламя внутри квартиры раскрасило стекло яркими цветами. Увидеть удалось только потому что подошел вплотную и заглянул в квартиру Маргариты с ребенком.

— Дежурная, — отозвалась строгим голосом женщина.

— Пожар по адресу улица Сосновая, дом тридцать шесть, квартира … — замялся, лихорадочно высчитывая номер, — на втором этаже, — выдохнул тяжело, потом собрался, — сто тридцать один.

— Вы видите огонь? — оставаясь спокойной, поинтересовалась дежурная.

— Да. В квартире находится ребенок.

— Выезжаем.

Пожарная команда скоро прибудет, но ждать?

Быстрым шагом подошел к подъездной двери и нажал цифры ближайшей квартиры.

— Кто?

— В квартире сто тридцать один пожар. Впустите меня.

— Хулиган!

Ладно. Попробую еще раз. Следующая квартира не отзывалась. Я перебирал номера, говорил о пожаре и выслушивал в ответ недовольство.