Книга Академия четырех стихий - Лора Рэй

Пока я анализировала учебную литературу, доверила Робину отмерять все на небольших весах, которые стояли на каждом столе. Котлы здесь были не такие как у нас, в академии огня, там были, в основном, маленькие, даже крошечные, я бы сказала. В них хватало примерно на пару порций зелья. Здешние же котлы имели гораздо больший объем, на глаз я смогла определить, что в них влезет не менее десяти литров воды.

Котлы располагались слева от каждого стола, и наш, как раз был ближе ко мне сегодня.

Так, тысячелистник нельзя бросать вместе с корнем докара, а полуденницу нельзя бросать следом за папоротником. Отлично, хоть что-то! Надо бы вспомнить еще что-то, информации слишком мало…

Немного поломав голову над порядком добавления ингредиентов в котел, решила начать, использовав Робина, как рабочую силу. Пока парень измельчал растения и крошил янтарь, я добилась идеальной температуры, которая нужна для приготовления стандартных зелий, а затем, выдохнув, приступила к выполнению задания.

Итак, в учебнике сказано, что в процессе приготовления зелье дважды должно поменять цвет: с прозрачного на зеленый, с зеленого на фиолетовый. Первое изменение я увидела, значит пока все делаю правильно.

Наконец, я держала в руках последний ингредиент, но не могла решиться бросить его в котел.

— Чего ты медлишь? Вроде пока все верно — и запах, и цвет, — шепнул мне Роби. — Если не боишься, давай я брошу?

Он кивнул на корень лопуха в моей руке, а я, улыбнувшись, отрицательно качнула головой. Он прав, пока все шло хорошо.

Решившись, я бросила в котел последний ингредиент и принялась ждать, пока цвет сменится в очередной раз. Но этого не произошло. Вместо того, чтобы стать фиолетовой, жидкость начала бурлить.

— Что-то не так, — я заметалась из стороны в сторону, соображая, что делать,

Единственное, что мне показалось логичным в такой ситуации — снять котел с огня. Если жидкость бурлит при высокой температуре, то ее надо просто остудить, верно?

— Робин, затуши огонь! — зашипела я парню.

Водник направил под котел тонкую струйку воды, которая затушила огонь, но варево не перестало бурлить, а наоборот, начало закипать еще больше.

Ошарашенно глядя на котел, я просто растерялась, как и Робин, а затем профессор Линквард закричал нам отбежать в сторону, а остальным лечь на пол. Я все еще в ступоре смотрела на бурлящее все сильнее и сильнее, варево, но Робин дернул меня за локоть, и мы оба полетели на пол. Сделал он это как раз вовремя, поскольку жижа в котле взорвалась в следующую же секунду.

Взрыв был такой громкий, что после него я не слышала ничего, кроме давящей тишины. Я думала, что навсегда оглохла, и только биение сердца громко отдавалось в ушах. Вокруг было столько были, что никого вокруг было не видно. А может я еще и ослепла в придачу? Нет, все в порядке, я вижу свои руки.

Ко мне постепенно возвращалась способность распознавать звуки, но лучше бы это произошло позже, потому что тогда я не слышала бы, как позорно профессор отчитывает нас с Робином.

— Кто из вас это сотворил?! Как можно было закинуть свежий папоротник, да еще и в кипящее зелье?!

Лэр Линквард был в ярости, о чем говорили его раздувающиеся ноздри и горящие глаза.

— Я же говорил, что зелье необходимо остудить, прежде, чем бросать папоротник? Говорил?! Разумеется, говорил! Только вы не слушали! Посмотрите теперь на ущерб, причиненный моей аудитории! Маленькие вандалы!

Пыль осела и ничего не мешало нам увидеть зияющую дыру в стене аудитории, через которую на нас смотрело несколько десятков пар глаз из соседнего помещения.

— К ректору, оба! Немедленно! — почти истерично заверещал лэр Линквард, повысив свой и без того тоненький голосок.

Потупив взгляд, мы с Робином встали и поплелись за профессором. Я даже не стала переводить взгляд на Ханта, потому что мне было стыдно. Уверена, он бы не осудил, но я так опозорилась, что мне не хотелось видеть даже сочувствия.

Профессор злобно бубнил себе под нос какие-то ругательства в наш адрес, а мы с Робином просто продолжали идти следом, стараясь при этом не отставать.

Надо было сразу сказать профессору, что не готовы, получили бы неуд, да исправили бы за неделю, а я слишком понадеялась на свои знания и в итоге подставила не только себя, но и Робина. Как же мне стыдно! Я полностью признаю свою вину и Роби здесь не причем.

Именно это я и скажу ректору.

Поднявшись по самой обычной лестнице на половинку этажа, да именно на половинку, потолки в академии были очень высокими, поэтому второй этаж располагался гораздо выше, чем кабинет ректора, он странным образом находился где-то посередине. Лестница не была винтовой, как обычно в академиях, не была движущейся, это были самые обычные ступени. Меня это немного удивило, ведь ректор мог и получше себе кабинет выбрать.

Однако я взяла слова обратно, когда вошла внутрь. Кабинет был поистине шикарен. Обивка кресел и дивана в приемной ректора была на вид плюшевой и невозможно мягкой. Оформлено все было в бело — синих тонах. Забавно, а я и не задумывалась о том, что ректор из воздушников: мантия у него не такая, как у всех и эмблема академии имеет четыре цвета, а не один, как, опять же, у всех.

В кабинете было просторно и очень светло. Там было так много окон, что я даже немножко позавидовала. Окна ректора странным образом выходили на все четыре стороны. Почему странным? Да потому что кабинет его находится почти в центре академии, и окна должны были выходить максимум на лестничные пролеты замка, но никак не на дворик. Снова, наверное, какая-то пространственная магия.

— Удивлены? — улыбнувшись, спросил ректор, сидящий за длинным письменным столом из выбеленного дуба. — Дверь была порталом, на самом деле мой кабинет находится в самой высокой башне этого здания.

А, ну конечно все намного проще! Должно быть, такую удивленную реакцию ректор видел не единожды, и эта фраза у него уже вместо приветствия заучена.

— Господин Ректор, прошу прощения, но ситуация неразрешима без вашего участия! — еле сдерживаясь, начал повествование профессор. — Эти двое вандалов разнесли мою лабораторию!

Ректор чуть приподнял брови, но в остальном внешне оставался спокоен.

— Понимаю ваше негодование, — ответил ему ректор. — Но вы как никто знаете, что на зельеварении такое случается. Иногда даже опытные адепты ошибаются. Но в любом случае, я разберусь в ситуации. А вы можете возвращаться к адептам.

— А что делать с дырой в стене? — губы профессора подрагивали — тяжело же ему сохранять спокойствие сейчас!

— Вечером пришлю ниса Гоя и Грира, они восстановят все за пару часов.

Лэр Линквард выдохнул и сдержанно кивнул, а перед уходом бросил еще одну фразу: «Надеюсь, эти вандалы будут строго наказаны!».

От его слов, моя голова вжалась в плечи, в попытке сбежать хоть куда-нибудь. Однако, как только дверь за Шоном Линквардом закрылась, ректор по-доброму улыбнулся нам.