Книга Очень холодно - Борис Руденко

Он достал пачку из своего кармана, и она тут же исчезла в кармане Кулича. Следившая за всем этим Майя презрительно сморщила нос и тихонько фыркнула. Прокоп понял, что к своему приятелю девушка относится более чем критически. Но сам Кулич ничего не заметил. Мысли его текли в другом направлении, а настроение заметно улучшилось.

– Да чего уж, – сказал он совсем добродушно. – Я понимаю. Мы же не бездушные какие. Да я, если хотите знать, не в первый раз людям помогаю. А отчего не помочь? Вы же не из сокрушителей. Закон, ясное дело, нарушила она – ваша жена-то, но это ж совсем другое дело…

Он ещё разглагольствовал так примерно минут пять, изредка поглаживая карман с деньгами, а Прокоп глядел ему в глаза и с готовностью поддакивал, всем своим видом выражая несусветную благодарность. Майе в конце концов это надоело.

– Ты давай, дело говори, – решительно оборвала она Кулича, – а то мне ещё на работу нужно вернуться.

– Дело, так дело, – согласился Кулич. – Значит, я завтра всё подготовлю и Майе сообщу. Работают они на дороге, что к станции ведёт – это недалеко. В конвое я сам буду и дружок мой – он тоже парень надёжный. Так что всё будет в порядке…

* * *

Полгода, которые Прокоп с Анной провели в лесной школе, показались им едва ли не лучшими в жизни. Школа была совсем маленькой – двадцать четыре ученика, три наставника (Прокоп с Анной и Янек) да пожилая семейная пара, занимавшаяся всеми хозяйственными делами. Дети в возрасте двенадцати – четырнадцати лет были из разных семей. И хотя по условиям контракта наставникам не полагалось знать, чем занимаются родители учеников, очень скоро стало ясно, что кто-то из них имеет свой бизнес, кто-то работает на высоких постах в государственных и частных компаниях, а кто-то даже служит чиновником той категории, которой законами о народном благе запрещалось учить детей за границей. Собственно, это было не важно. Главное то, что ребята собрались хорошие и толковые. А от наставников требовалось лишь учить их тому, что знали сами.

Несколько раз с краткими инспекциями в школу приезжал Ландо. В последний раз – дней за десять до налёта блюстителей. Тогда и состоялся тот разговор.

– Должен предупредить, что о существовании наших школ узнали в министерстве просвещения, – озабоченно сообщил Ландо собравшимся в маленькой учительской наставникам. – Не знаю откуда, но это так. Мы были вынуждены срочно закрыть такую же школу в Западной провинции. К счастью, нас вовремя предупредили. Когда туда прибыл отряд блюстителей, школа оказалась пуста. Непосредственная опасность вам пока не грозит, но всё же рекомендую быть начеку и хорошенько выучить инструкцию на случай возникновения чрезвычайной ситуации.

– В вашей инструкции ничего не сказано об учениках, – заметила Анна. – Как мы можем бросить их, если что-то произойдёт?

– Она для них и не предназначена, – сердито сказал Ландо. – Максимум, что грозит ученикам – месяц в детском воспитательном лагере для «выявления негативных последствий преступного вмешательства в психику» – кажется так написано в законе? Вы же знаете, что это просто фикция. Тем более что родители ваших воспитанников – не водители таксомоторов и способны защитить своих детей. А вот вы так просто не отделаетесь. К тому же, сохранив вас, мы сохраним саму идею существования школ.

– Всё же лучше бы обойтись без лагеря, – настаивала Анна.

– Разумеется, – кивнул Ландо. – Я очень тщательно слежу за тем, что происходит. Уверен, что узнаю о намерениях блюстителей раньше, чем они сумеют что-то предпринять. У меня неплохие информаторы…

Как бы то ни было, информаторы Ландо подвели. Рейд блюстителей оказался для него и, тем более, наставников абсолютно неожиданным. Однако возможное отступление из школы Ландо разработал и подготовил действительно очень тщательно…

Спустя час стремительного бега по лесу, Прокоп и Янек достигли укрытия – тщательно замаскированного бункера, в котором им надлежало отсидеться, пока не прекратятся их поиски и рвение блюстителей – как приезжих, так и местных – несколько поутихнет. Через четыре дня они покинули бункер и совершили долгий пеший переход до предместий соседнего города, где находилась явочная квартира, хозяин которой привёз их на фургоне в тайнике за фальшивой стенкой в столицу. Так что в общей сложности меньше, чем через неделю, Прокоп снова встретился с Ландо в его офисе.

– Я очень огорчён. – На гладком, матовом лбу Ландо на секунду собрались морщинки и тут же разгладились. – Судьба вашей жены нас чрезвычайно волнует. Суд уже состоялся, ей дали четыре года исправительных работ в трудовом лагере, но это ещё не самое плохое.

– Неужели? – ухмыльнулся Прокоп.

– Дело в том, что она попала под действие нового, только что принятого Закона о Благе Народа, – наклонил голову Ландо. – Вы о нём, полагаю, ещё не слышали?

– Нет.

– Срок заключения осуждённым за особо тяжкое государственное преступление продлевается без ограничений в случае отказа осужденного от сотрудничества с органами правопорядка.

– Что это значит?

– Ваша жена, Анна, не выдала никого. Ни вас, ни вашего коллегу.

– И вас тоже.

– Да, – мрачновато сказал Ландо. – И меня тоже. И я это очень ценю, хотя принял меры и до меня блюстителям вряд ли удастся дотянуться. Но её не выпустят из лагеря, пока она не предаст кого-нибудь из тех, кого знает.

– Она этого не сделает, – выдавил Прокоп. – Никогда…

– Я тоже считаю так.

– Что же… как же теперь быть? Она не должна там оставаться.

– Единственно возможный выход – побег.

– Но… как?

Ландо встал из-за своего стола и совершил круг по комнате бесшумными, шагами, такими же аккуратными, как он сам.

– Скоро мы узнаем, в какой лагерь её отправят, – сказал он. – Я готов оказать любую помощь: деньгами, транспортом, оборудованием… Но основное вам придётся делать самостоятельно. Людьми рисковать я не могу. Признаюсь, что у меня и нет людей, которым я бы мог настолько доверять. Подозреваю, что разгром вашей школы не случайность. Блюстители слишком хорошо были осведомлены… Но есть ещё одна проблема. Как её решить, я пока не представляю.

– О чём вы говорите?

– Микрочип. Заключённым вживляют микрочип-маяк. Это совсем новая разработка, которую пока применяют к государственным преступникам. Особо опасным. – В этом месте Ландо позволил себе грустно усмехнуться. – Я не знаю, как действует это устройство, зато мне известно, что с начала реализации проекта из исправительных лагерей бежать никому не удалось. То есть попытки были, но беглецов ловили в считанные часы.

– Что же мне делать?

– Этого я тоже не знаю, – покачал головой Ландо. – Но, по крайней мере, могу кое-что подсказать.

Прокоп весь обратился во слух.

– Вам… – Он запнулся и быстро поправился: – То есть нам немного повезло. Отец одного из ваших последних учеников работает в некоем научном учреждении, из стен которого и вышел этот самый микрочип. Не думаю, что он был в восторге от того, что школу разгромили, а его сына после этого продержали в лагере для малолетних нарушителей, как последнего недоумка.