Книга Игры с огнем, или Убить ректора - Анна Бахтиярова

— Марсель Абрамов дал своей стае такое разрешение.

Зря Вероника надеялась, что упоминание ректора Академии-соперницы поможет. Фрида широко улыбнулась. Но вовсе не доброй улыбкой.

— Потому что Марсель — идиот. Если девицы попадутся, у него будут бо-ольшие проблемы.

— Но птички «Озарения» никогда не попадаются. Не считая того раза, когда ты их напугала. Обычно же… Стоп! Ты что-то задумала, да? — Вероника прищурилась.

— Пора, наконец, поставить Марселя на место, — подтвердила Фрида. — Ты и твоя стая мне в этом поможете. И нет, официального разрешения не дам. Я не камикадзе. Но что-нибудь придумаю, чтоб вы могли летать без последствий.

Вероника рассеянно кивнула. И не поймешь, как отреагировала. Впрочем, Фрида и не горела желанием выяснять. Отправилась дальше в компании Лолы вниз по лестнице, намереваясь попасть в кабинет. Миновала два лестничный пролета, мимоходом здороваясь с педагогами и учениками. Прошла по коридору первого этажа. Коснулась дверной ручки, чтобы войти в приемную и…

— Доброе утро…

Фрида открыла глаза и обнаружила перед собой улыбающегося Кирилла.

— Ты… — прошептала, злясь на весь свет, обвела взглядом комнату и зажмурилась.

Они лежали в постели. В постели! А настенные часы показывали десять утра!

Опять провал! И опять… Кирилл.

Самое неприятное, с каждым разом часов терялось всё больше. И это было плохо.

Очень плохо!

Фрида села на кровати спиной к Кириллу. Хватит с него. Ночью разлядел всё, что ему больше не планировали показывать. В очередной раз планировали.

— Ты опять будешь делать вид, что не хочешь меня видеть? — спросил он, попытавшись положить ладонь на ее спину. Но Фрида увернулась и встала.

— Нет смысла изображать недотрогу, — проговорила она, заворачиваясь в простыню. — Однако на этом всё. Больше никаких совместных ночей.

— Я уже это слышал, — отозвался Кирилл весело, явно не воспринимая заявление всерьез.

А Фрида огляделась.

— Ты случайно не в курсе, где Лола?

Хвостатой паразитке полагалось бдить. Ну, и куда ее лешие унесли?

— Ты серьезно? — спросил Кирилл удивленно.

Фрида резко повернулась, поймала его недоуменный взгляд.

— Где Лола?! — повторила вопрос звенящим голосом.

— В медблоке. Ты что? Фрида? Вчера целая эпопея была. Кто-то швырнул твою кошку о стену. Магией. Странное дело, конечно. На ней ведь мастерская защита. Но кто-то пробил. Вчера кошка была совсем плоха. Но Альбина Глебовна обещала сделать невозможное. Ты что, ничего не помнишь? Мы же вроде немного выпили.

— Убирайся! — велела Фрида, натягивая джинсы. — Вон!

— Но…

— Просто уйти! И никогда не возвращайся!

Ум заходил за разум. Лола в медблоке?! Совсем плоха?!

Но как? Какого черта случилось?! Кто сумел навредить? Пробить защиту?

…До медблока Фрида неслась на всех парах, будто нечисть гналась во главе с призрачной бабулей. Коридоры воскресным утром пустовали. На встречу попалось всего трое учеников, вставших спозаранку.

— Где моя кошка? — к лекарям Фрида влетела с горящими глазами.

Но Альбина Глебовна быстро поставила ее на место. Подарила грозный взгляд и приложила палец к губам, мол, нашла где упражнять голосовые связки.

— Где Лола? — спросила Фрида шепотом.

— Отдыхает. Ей получше. Можешь навестить. Только ненадолго.

Лола дремала на подстилке в кресле. Вся в бинтах. Фрида склонилась над ней, хотела коснуться, осторожно провести пальцами по белой шерсти на участках, не покрытых повязками. Однако Лола открыла глаза и… отшатнулась.

— Лол, ты чего? — изумилась Фрида.

— А, это ты, — кошь снова легла. — Вернулась.

— В смысле? — Фрида опустилась перед креслом на корточки. — Лол, что стряслось? Кто тебя обидел?

Кошь фыркнула в усы, а потом выдала:

— Ты.

— Не поняла.

— А кто еще мог шваркнуть меня об стену? Другим бы защита не позволила. Но на тебя она не распространяется. Видно, ты очень не хотела, чтоб я того… шпионила за тайными делишками. Или это была не совсем ты. Не знаю. Связь между нами внезапно ослабла. Будто тело оставлось твоим. Но разум нет.

— Лол, я бы никогда…

Фрида больше ничего не понимала. Она могла временами орать на оберег. Лентяйка же еще та. И эгоистка, к тому же. Но причинить реальный вред не смогла бы в любом состоянии. Даже в полубессознательном.

— Уходи, — велелал кошь. — Я спать буду. Сил набираться.

Пришлось подчиниться. Уйти в растрепанных чувствах.

А что еще оставалось? Лола не в том состоянии, чтобы с ней спорить. Или что-то доказывать.

Глава 13. На чистую воду

Из медблока Фрида шла, пошатываясь. Голова была и тяжелой, и пустой одновременно. Перворожденная ведьма древнего клана понятия не имела, что происходит. Она не знала ведьмовства, способного управлять чужим телом и лишать воспоминаний. Сама Фрида умела заставлять других плясать под свою дудку, щелчком пальцев приказывать что-то сделать. Например, потащить за собой по коридорам АВиК, будто на аркане, девочонку-перевертыша, притворяющуюся Вероникой. Но «жертвы» подобных манипуляций не теряли контроль над разумом. Подчинялись телом, однако сознание оставалось при них.

Ее же случай не вписывался в этот сценарий.

— Чтоб всем провалиться!

Фрида без сил опустилась на нижнюю ступеньку и щелкнула пальцами, чтобы любой, кому вдруг приспичит спуститься с верхних этажей, выбрал другую лестницу. Нечего обитателям Академии видеть ректора в разобранном состоянии. А дойти хоть куда-нибудь Фрида не могла. Ноги в буквальном смысле отказывались ее держать. Она обняла перила и закрыла глаза. Хотелось одного — проснуться. Да-да, звучало безумно. Но как бы было здорово, если б события последних дней (а еще лучше недель) оказались сном. Открываешь глаза и всё отлично. Никакого бабкиного завещания, никакого АВиК и смертельной охоты на нового ректора. Только беззаботная ведьмовская жизнь.

— Ты случаем не заснула?

Фрида легко узнала голос «костюмчика», но глаза открыла не сразу. Сначала мысленно выругалась. Она ведь поставила защиту от вторжений! Облажалась?

— Как ты прошёл? — Фрида, наконец, посмотрела на заместителя. Он выглядел так себе. С щетиной на щеках и подбородке чуть длиннее обычного.

— Я получил сигнал от оберегов, что в здесь использовали запрещенное заклятье. Думал, ученики бедокурят. Но, оказывается, ректор… э-э-э… упражняется в мастерстве.

— Ни в чем я не упражняюсь! — рассердилась Фрида.