Книга Долг жизни - Чак Вендиг

— Меня зовут Хан Соло. Я капитан «Сокола Тысячелетия». А вы кто такие, сарлакк бы вас побрал?

Глава семнадцатая

Маленькая кантина напоминает не столько бар, сколько свалку всевозможного мусора. Команда сидит под сетчатым навесом в нише среди старого хлама — обгоревшей ноги шагохода АТ-АТ, груды старых шин, ящиков, из-под крышек которых смотрят мертвые глаза обесточенных дроидов.

Все не сводят взгляда с человека, известного под именем Хан Соло.

Там на плато они едва его узнали — не только из-за грязной всклокоченной бороды, но и из-за лохмотьев, в которые он был одет. Как потом поняла Джес, цветом они сливались с травой-кровопийцей. Умно. Его отросшие длиннее обычного волосы растрепаны и неухоженны.

Но теперь Джес замечает в нем свойственную контрабандистам манеру держаться, которую он даже не пытается скрывать. Она неотъемлемая часть его самого, часть неподдельного обаяния Хана Соло. Он определенно симпатичен, и в его чертах есть нечто мальчишеское. Стоит ему лишь намекнуть, и Джес без раздумий вскарабкалась бы на него, словно на орудийную башню. Мысли ее, однако, вновь возвращаются к Джому. «Трус», — думает она, пытаясь разжечь в себе ненависть к старому спецназовцу. Но у нее ничего не выходит — несмотря ни на что, она скучает по Джому Бареллу.

Соло сидит, откинувшись на стуле, рука его лежит на спинке соседнего. Кроме манер и обаяния, он источает что-то еще, и, переглянувшись с Синджиром, она понимает, что тот тоже это заметил. Соло нервничает. Да, он настороже, но контрабандисты всегда держат ухо востро. Здесь нечто другое.

Хан Соло злится.

И похоже, не только на них.

Шаркая, подходит бармен-бит с грубо сделанным металлическим протезом вместо ноги и ставит перед каждым по стакану. Это корва — то самое пойло, про которое говорил Синджир. Исходящий от стаканов запах вполне способен сжечь схемы дроида-астромеханика, над жидкостью поднимается пар. Бит ставит один стакан перед Теммином, и Джес замечает, что Норра убирает выпивку до того, как мальчишка успевает ее схватить. Теммин обиженно дуется.

Когда бит уходит, Соло обводит всех взглядом.

— Кто вы и что вам нужно от Голаса Арама?

Члены команды неловко переглядываются.

— Да нам, в общем-то, и не Арам нужен, — говорит Норра. — Мы искали вас.

Соло требуется несколько мгновений, чтобы осознать услышанное.

— Что ж, поздравляю, дорогуша, — безрадостно усмехается он. — Вы меня нашли. Ваша награда ждет вас за дверью. — Он откашливается. — Заберете, когда будете уходить.

— Вы и есть наша награда, — отвечает Джес.

Рука его исчезает со стола.

Она знает, что Хан тянется к бластеру, но другие этого не понимают. Им невдомек, что он уложит их из своего DL-44 прежде, чем они успеют расстегнуть собственные кобуры. Возможно, сделать это заранее — не самая плохая идея.

— Мы не охотники за головами, — говорит Джес, выставив перед собой ладони в знак капитуляции.

— Джес… э… — наморщив лоб, бормочет Синджир. — Но ты же и в самом деле охотница за головами.

— Заткнись, Синджир.

Хан переводит взгляд с одного на другого:

— Кто вас послал?

— Вы и сами знаете, — отвечает Норра.

Агрессивность и подозрительность внезапно исчезают — словно с него слетела маска, обнажив истинное лицо.

— Лея, — выдыхает он, уже зная ответ.

— Ваш последний разговор внезапно оборвался, и она думает, что с вами что-то стряслось.

— Да, стряслось. Когда я летел сюда, мои пути пересеклись с кораблем Додатских налетчиков, промышляющих работорговлей. Из-за того, что со мной не было Чуи, я упустил из виду, что они приближаются слишком быстро, и они меня обстреляли, уничтожив средства связи. В очередной раз.

— Вы могли найти какой-то способ послать ей весточку.

Соло колеблется.

— Вы не хотели, чтобы она понеслась вслед за вами, — заполняет возникшую пустоту Норра.

— Конечно не хотел. У меня свои заботы, у нее свои. Я вернусь, когда все утрясется.

— У вас и дома полно забот.

Соло молчит. Похоже, Норра задела его за живое. Джес опасается, что та ведет чересчур опасную игру. Соло злится, а злость — штука непредсказуемая. Перед ними существо, загнанное в угол и придавленное собственными долгами.

— Мы поможем вам найти вашего вуки, — говорит Норра.

— Он не мой вуки. Чубакка никому не принадлежит — можешь в том не сомневаться, сестренка. — На лице его вновь отражается смесь чувств — грусть и усталость сменяются новым приступом гнева. Внезапно схватив стакан, Хан швыряет его за груду металлолома. Раздается тихий звук бьющегося стекла — дзынь! — Чуи пропал, потому что я вляпался в неприятности.

От защиты, которой окружил себя Соло, не остается и следа. Он ломается.

И рассказывает им свою историю.

* * *

— Нам подвернулась кое-какая возможность. Нет, не смотрите на меня так — не та возможность, какие обычно подворачиваются контрабандистам, а настоящая, которая реально что-то значит.

Мы с Чуи неразлучны уже очень много лет. Он мой партнер, а не какой-то там помощник, питомец или, прости Сила, раб. Мы равны. Мы все делим пополам, понимаете? Мы делим пополам весь наш заработок, и точно также поровну делим раны. А иногда одному из нас приходится брать на себя… бремя другого.

Он — вуки, так ведь? Его родная планета — Кашиик. Но это больше не его дом. Я был там и видел, что там натворила Империя. Они вырубили деревья и заковали всех вуки в наручники и ошейники. Некоторым вспороли животы, других отправили на худшие работы из всех, какие только нашлись в Империи. Они забрали у него родину, и для меня это невыносимо. Да, мой единственный дом — это «Сокол», но для Чуи это не так. И он заслуживает того, чтобы вернуться домой. К тому же у него есть семья.

Я его спас — по крайней мере, так говорит этот ходячий комок шерсти, но на самом деле это он спас меня. Я пошел по наклонной, а Чуи вывел меня на ровную дорогу. Потом он еще не раз и не два спасал мою задницу. Он говорил, что это часть некоего «долга жизни» — он называл это каким-то своим словом, но если я попытаюсь произнести его на языке вуки, то, скорее всего, что-нибудь себе вывихну. Но я знаю, что оно значит. Оно значит, что он обязан мне жизнью.

Все это на самом деле чушь, не стоящая плевка банты. Это не он передо мной в долгу, а я перед ним. Мой долг перед Чуи — вернуть ему родину. Так что, когда подвернулся шанс, я согласился не раздумывая. Повстанцы, Республика, или как они там себя называют, умыли руки. Я четко дал понять, что Кашиик должен стать для нас главной задачей, но от меня просто отмахнулись — мол, он не имеет стратегического значения. Может, потом, когда-нибудь, и прочее бла-бла-бла. Бюрократия, стратегия и военные планы? Меня сделали генералом, но я не имел ни малейшего понятия обо всем вот этом. Я не следую всяким… сценариям. Я следую своему инстинкту. Мой инстинкт всегда знает, что делать.