Книга Славно, славно мы резвились - Джордж Оруэлл

13.6.40

Участвовал вчера в конференции L.D.V.[116], проходившей в зале заседаний Комитета в Lord’s[117]… Кажется, в последний раз я был здесь в 1921 году, когда встречались команды Итона и Хэрроу. Тогда мне, видно, должно было показаться, что зайти в Павильон, не будучи членом M.C.C.[118], это примерно то же самое, что помочиться на алтарь, а год спустя могло возникнуть смутное подозрение, что это правонарушение, за которое могут привлечь к ответственности.

Я обратил внимание на то, что один из плакатов, призывающих к вступлению в Пионеры, где изображена нога, попирающая свастику с надписью: «Сотри ее», в точности воспроизводит плакат, выпущенный по заказу республиканского правительства во время Гражданской войны в Испании, то есть в точности – по идее. Конечно, она тут вульгаризована, ей придана комическая форма, но само появление такого плаката свидетельствует хотя бы о том, что власти обнаруживают желание чему-то учиться.

Кандидат от коммунистов, баллотировавшийся на промежуточных выборах в Бау[119], собрал около 500 голосов. Это рекордно низкий результат, хотя чернорубашечники нередко и до него не дотягивали (в одном случае – всего 150 голосов). Это тем более примечательно, что от Бау избирался Лэндсбери[120], так что здесь должно было быть много пацифистов. Правда, явка была очень низкой.

14.6.40

Немцы полностью овладели Парижем на сутки раньше намеченного срока. Можно с уверенностью утверждать, что Гитлер направится в Версаль. Почему бы французам не заминировать его и не взорвать, когда он будет там находиться? Испанские войска заняли Танжер, явно имея в виду предоставить его итальянцам в качестве военной базы. Отсечь испанское Марокко от Марокко французского было бы, наверное, сейчас не так уж сложно, и если проделать такую операцию, а затем распространить ее на другие испанские колонии и поставить во главе альтернативного правительства Негрина[121] или кого-нибудь еще в том же роде, означало бы нанести тяжелый удар по Франко. Но даже нынешнее британское правительство никогда бы не решилось на такой шаг. Почти немыслимо вообразить, что союзники способны проявить инициативу.

Стоит спуститься в метро, как меня сразу начинает тошнить от рекламных объявлений – все эти глупые пучеглазые физиономии, кричащие краски, всеобщее безумие в борьбе за то, чтобы заставить людей попусту тратить усилия и деньги, покупая никому не нужные предметы роскоши или опасное зелье – наркотики. Сколько же мусора вынесет на поверхность война, если только мы продержимся до конца лета. Война – это всего лишь оборотная сторона цивилизованной жизни, ее девиз – «Отныне, Зло, моим ты Благом стань»[122], и в нынешней ситуации столько добра действительно оборачивается злом, что задумаешься, чего больше война приносит – пользы или вреда.

15.6.40

Только что пришло в голову: не означает ли падение Парижа конец «Альбатрос Лайбрэри»[123]. Боюсь, так оно и будет, и в этом случае плакали мои 30 фунтов. Удивительно, как во времена вроде наших люди все еще придают столь большое значение долгосрочным контрактам, акциям и облигациям, страховым полисам и тому подобному. Самым разумным было бы как можно больше одалживаться и покупать солидные вещи. Недавно Э. наводила справки насчет аренды швейных машин, и выяснилось, что можно заключить соглашение на два с половиной года.

П.У.[124] сообщает, что Юнити Митфорд[125], будучи в Германии, не только пыталась совершить самоубийство, но и забеременела. Услышав это, некий коротышка с морщинистым лицом, чье имя я забыл, воскликнул: «Фюрер никогда бы не позволил себе такого!»

16.6.40

Из сегодняшних утренних газет определенно явствует, что Соединенные Штаты, по крайней мере до президентских выборов, предпринимать ничего не станут, то есть войну Германии не объявят, а только это, собственно, и имеет значение. Ибо если США, по факту, не участвуют в войне, невозможен сколько-нибудь эффективный контроль как над бизнесом, так и над рынком труда, направленный на ускорение производства вооружений. Именно такая проблема возникла в минувшей войне, даже после вступления в нее Америки.

Пока невозможно даже решить, что делать, если Германия вторгнется в Англию. Что касается меня, то есть одно, чего я точно не сделаю, – не побегу, а если побегу, то не дальше Ирландии, при том, конечно, что в этом будет какой-либо смысл. Если флот останется на плаву, а судя по всему, военные действия охватят территорию от Америки до доминионов, то надо по возможности выживать, пусть даже в концентрационном лагере. Если США готовы примириться с вторжением, нам остается лишь умереть в борьбе, главное – умереть именно в сражении и получить удовлетворение от того, что успел убить кого-то.