Книга Согретые солнцем - Светлана Талан

Злата провела ее до порога и заперла за ней дверь.

– Ну что, девочки, открываем свои конверты? – Геля окинула взглядом сестер и аккуратно вскрыла свой конверт.

Сестры достали содержимое и пересчитали купюры.

– У меня шесть тысяч зеленых, – сказала Злата.

– У меня столько же, – сказала Романия.

– Аналогично! Не густо, – вздохнула Геля. – Знаете, о чем я подумала? Стоило ли нам всем и нашим родителям так много сил тратить, чтобы заработать такой мизер?

– Другие и столько не смогли заработать, – тихо произнесла Романия и обратилась к сестрам: – Девочки, теперь вы можете вернуть мне долг?

Геля недовольно поморщилась, но отсчитала деньги и молча положила их на стол перед Романией.

– Остаюсь должна полтысячи, – сказала она. – Потерпишь немного?

– Куда мне деваться, – ответила Рома и взглянула на Злату.

– Я хотела бы попробовать еще раз, уже последний, сделать ЭКО, – сказала она. – Рома, я тебе все до копеечки верну, обещаю!

– Я поняла, – вздохнула Романия.

– Геля, ты не смогла бы мне одолжить пару тысяч? – Злата с мольбой в глазах посмотрела на сестру. – Пойми, это мой последний шанс стать матерью.

– Я так и знала! – пробормотала Ангелина себе под нос, но отсчитала одну тысячу. – Больше не могу! И так муж будет грызть за то, что дочь фермеров осталась без наследства. Хоть немного прибавлю к семейному бюджету.

– Спасибо и за это, – сказала ей Злата.

– Дай Бог, чтобы на этот раз все у вас вышло! – произнесла Романия и напомнила о завещании.

– Пойдем почитаем? – Геля взяла в руки ключик.

Сестры зашли в спальню родителей, и их взгляды задержались на пустой, аккуратно заправленной широкой кровати с двумя подушками. Любовь Валентиновна так и не убрала подушку мужа – они лежали рядом, только уже ни мать, ни отец никогда на них не лягут. Сестры замерли возле кровати родителей, и у каждой сжалось сердце.

– Так и будем молча стоять? – нарушила тишину Ангелина.

Она устремилась к прикроватной тумбочке, стоявшей с той стороны, где спала их мать. В ней был ящик, запертый на замок. Геля вставила ключ в отверстие, и в это время невесть откуда взявшийся сквозняк хлопнул за их спинами дверью спальни. Романия от неожиданности вскрикнула, Геля вздрогнула, а Злата вцепилась Роме в руку.

– Это… Это мама, – дрожащим голосом пролепетала Злата. – Она здесь! Это к беде!

– Не болтай глупостей! – произнесла Геля.

Она быстрым движением открыла ящик, вынула папку на шнурке, и сестры поспешно вернулись на кухню, закрыв спальню родителей на замок.

На столе лежало завещание. Прочитав его, сестры какое-то время сидели молча, осознавая его смысл.

– И это написала наша мама? – усмехнувшись, произнесла Геля.

– Она так решила, и это ее право, – сказала Злата. – Мы не можем ее осуждать.

– Конечно, это право нашей матери, – согласилась Ангелина. – Оставить дом и паи своему первому внуку или внучке и их родителям.

– Думаю, что мама беспокоилась о своих наследниках, чтобы они не остались на улице без крыши над головой, – заметила Рома, которая до сих пор сидела молча. – Мы все знаем, как она хотела иметь внуков.

– Но она же знала о наших проблемах, – напомнила Геля. – Она не подумала о том, что у нас может никогда не быть детей. Что тогда? Будет дом стоять, пока не развалится?

– Да, покинутые дома умирают от грусти, – прошептала Романия.

– Вот и я о том же! – не могла успокоиться Ангелина.

– Мама не запретила нам жить в этом доме до рождения первого внука или внучки, – напомнила Романия.

– Жить, содержать этот дом, вкладывать деньги в его текущий ремонт, чтобы потом отдать другому? – Геля пожала плечами. – Кому это надо?

– И что мы теперь будем делать с домом? – спросила Злата. – Нельзя допустить, чтобы он развалился.

– Скидываться ежемесячно, чтобы поддерживать его в нормальном состоянии? – Геля явно нервничала. – Допустим, мы пойдем на это. Но кто знает, сколько лет мы будем содержать это жилье, которое, возможно, никому из нас никогда не достанется.

– Может быть, оставить его под дачу? – предложила Злата. – Летом можно будет приезжать и отдыхать от суеты городов.

– А зимой? Его нужно протапливать, чтобы не завелась плесень, охранять, чтобы «добрые» соседи не растащили все, что можно, – сказала Геля. – Да-а-а! Нам надо думать! Если бы дом был в городе, то можно было бы на время сдать его в аренду, а в поселке кому он нужен?

– Возможно, нам понадобится, – неуверенно произнесла Злата.

– Ты про ЭКО? – Геля взглянула на сестру.

– Да.

– Возможно. Тогда вопрос решен – в этом доме будешь жить ты со своим ребенком и мужем. А нам с Генкой – шиш с маком! Да, Злата, знала бы я о таком завещании, то не спешила бы тебе одалживать деньги.

– Это почему же?

– А вдруг я первая забеременею и рожу?

– Поздно, сестричка, – сказала ей Злата. – Деньги ты мне одолжила, и сейчас я их тебе не верну.

– Это, кстати, мои деньги, – напомнила Геля.

– Я помню и не отказываюсь возвращать долг, но не сейчас, сестренка! Рома вон сколько времени ждала, и ей еще придется подождать, а ты только дала и требуешь назад?

– Я не требую, а говорю, что ввиду сложившихся обстоятельств я передумала давать тебе деньги в долг, так что прошу вернуть их мне сейчас же!

– Этого не будет! – заявила Злата. – Геля, ты давно ни с кем не ссорилась?

– А я не собираюсь ссориться. – Ангелина натянуто улыбнулась.

– А что ты собираешься делать? Обниматься со мной? – с иронией спросила Злата.

– Нет! Я собираюсь забеременеть, родить ребенка первой, чтобы этот дом использовать под дачу и, кстати, получать прибыль от земельных паев.

– Это еще вилами по воде писано! – хихикнула Злата. – А ты, Рома, почему сидишь молча, словно тебя совсем не волнует судьба родительского дома?

– И паев! – добавила Геля.

– Вы правы, сестрички, – сказала Романия, загадочно улыбнувшись. – Меня действительно не волнует судьба этого дома.

– Это почему же? – взглянула на сестру Геля.

– Потому что я уже знаю, чей будет дом, – сказала Романия и расстегнула меховую жилетку.

Сестры уставились на ее круглый живот.

– Ты… ждешь ребенка?! – после затянувшейся паузы произнесла Геля.

– Разве не заметно? – улыбнулась Романия.

– Вот тихоня! Переплюнула нас всех! – произнесла Злата. – И какой уже срок?