Книга Созданные для любви - Барбара Делински

— Ты бы составила контракт?

— Нет.

— Странно слышать это от адвоката.

— Нет, просто я знаю Бена. Я знаю, как он живет, что ему нужно от жизни. В нем гордости гораздо больше, чем жадности.

Лиа некоторое время задумчиво смотрела на сестру, йотом удивленно покачала головой.

— В чем дело? — спросила Кэролайн.

— Везет тебе, ты так уверенно рассуждаешь о всяких важных вещах. Я тебе завидую. — Она обошла вокруг машины. — Тебя подвезти?

— Не надо, я собираюсь еще походить по магазинам. Мы с Анетт провели все утро в универмаге, она накупила себе футболок и джинсов. Оказывается, дома она их не носит, потому что хочет выглядеть более женственно, но раз уж Жан-Поль ее сюда отправил, она решила послать все к черту и взбунтоваться.

— Бедняжка Анетт. — Лиа сухо усмехнулась. — Неужели я в самом деле это сказала? Вот уж никогда бы не подумала! Видно, я раскисаю. — Она открыла дверь и села за руль. — Я возвращаюсь, увидимся позже.

Лиа любила печь хлеб. Ей нравилось месить тесто, наблюдать, как оно поднимается, нравилось его осаживать, делить на булки и выкладывать на противень. Но больше всего ей нравился запах свежевыпеченного, только что из печи, хлеба. На этот раз хлеб отчетливо пах кленовым сиропом с примесью чего-то экзотического.

Она испекла шесть длинных булок. К тому времени, когда первые четыре уже были завернуты в пергаментную бумагу, а последние две остывали на решетке, с запада поползли тяжелые тучи.

Вернулись Кэролайн и Анетт.

— М-м, как аппетитно пахнет, — сказала Анетт, взяла кусок, отрезанный для нее Лиа, попробовала его и добавила: — А на вкус еще лучше.

— Куда это ты собралась? — спросила Кэролайн, видя, что Лиа натягивает свитер.

— Я обещала Джулии привезти пару булок.

— Той самой Джулии?

— Той самой. — Лиа посмотрела на небо. — Как вы думаете, я успею съездить в город и вернуться до дождя?

— Это исключено.

Но Лиа все же решила попытаться. Прихватив три булки, она поспешила к машине. Когда она застегивала ремень безопасности, на ветровое стекло упали первые капли дождя, а к тому времени, когда она разобралась, как включать «дворники», без них уже нельзя было обойтись.

Медленно ведя машину по подъездной дороге, Лиа раздумывала, не отказаться ли от затеи ехать в город. Джулия в любом случае не ждала хлеб сегодня, да и не все три буханки приготовлены для нее. После очередного поворота, когда дом скрылся из виду, Лиа приняла решение и свернула на грунтовую дорогу. Через несколько минут она уже ставила машину рядом с пикапом Джесса.

Спрятав одну булку под свитер, Лиа вышла из машины и бегом бросилась к домику. Дверь черного хода привела ее в пристройку, где хранились сапоги, дождевики, садовый инструмент, фонари-«молния» и прочая утварь. Другая дверь вела в сам коттедж. Лиа тянуло в дом как магнитом. Даже без Джесса она чувствовала какую-то теплоту, исходящую от его дома. Быть может, причина в теплых красновато-коричневых тонах дерева, из которого он был сложен, или в фотографиях на стенах, или в запахе древесины, или в его скромных размерах. Лиа не знала, в чем дело, но она чувствовала себя здесь уютно, непринужденно — как дома. Она старалась не торопить события и не думать о том, что это судьба.

— Привет, — тихо сказал Джесс. Лиа круто повернулась и покраснела.

— Привет. Я… дверь была не заперта.

—Я ее никогда не запираю. — Джесс подошел ближе; как ни странно, вид у него был неуверенный. — Мокро на улице?

Лиа кивнула, на большее она просто была не способна. Она не понимала, как могло случиться такое — ее настолько влечет к мужчине, что она теряет дар речи? Именно так действовал на нее Джесс, его темные волосы, падающие на лоб, густая щетина на квадратном подбородке, его поза, когда он стоял, перенеся вес на одну ногу, даже вздувшиеся вены на его мускулистых руках. Лиа не верилось, что она была близка с этим невероятным мужчиной. Рядом с ним у нее просто дух захватывало.

Джесс принюхался.

— Чем это так вкусно пахнет?

Все еще разрумянившаяся и запыхавшаяся, Лиа достала из-под свитера булку.

— Я испекла свой любимый хлеб, с карри и кленовым сиропом.

— Он еще теплый!

— Чуть-чуть. У меня в машине еще хлеб для Джулии, только я не уверена, стоит ли ехать в город в такую погоду.

— Я тебя отвезу.

— Ой, не надо, я не могу…

Джесс поцеловал ее, и все возражения были забыты. Когда Лиа ощущала его вкус, его запах, его тело, она чувствовала себя как в раю. Джесс оторвался от ее губ, а Лиа все еще стояла с закрытыми глазами, запрокинув голову, и дышала часто и неглубоко.

—Знаешь, я не была уверена, что все это произошло на самом деле. Сегодня я снова стала собой, такой, как раньше. Я боялась, что мне это приснилось.

— Нет, не приснилось.

Лиа обняла его за шею.

— От тебя хорошо пахнет. — Она открыла глаза. — Кажется, землей.

— У меня руки в земле, я работал в теплице.

— Здоровый запах.

Взяв ее лицо пахнущими землей ладонями, Джесс снова поцеловал ее, второй поцелуй был более глубоким. У Лиа ослабели коленки.

—Мне нужно вымыть руки, — сказал он, — а потом я отвезу тебя к Джулии.

Лиа пошла за ним в кухню, глядя, как он идет, останавливается возле раковины, берет мыло. Джесс бросил на нее смущенный взгляд. Лиа почувствовала себя неловко.

— Мне понравились твои фотографии. Это работа местного фотографа?

— Можно и так сказать.

— Ты сам их сделал?

Джесс кивнул.

— Это снимки на память о моих поездках. — Он намылил руки. — Каналы я снимал в Санкт-Петербурге, крокодилов — в Танзании, рыболовный траулер — в Беринговом проливе.

— Ты и это снимал сам?

— Чему ты так удивляешься?

— Снимки профессиональные. Ты их продаешь?

— Нет, это мое хобби.

— Но для этого нужно много оборудования, я его не видела…

—У меня нет особого оборудования, только фотоаппарат.

Чарли увлекался фотографией, у него было самое дорогое современное оборудование, все мыслимые технические приспособления, но даже если от этого зависела бы его жизнь, он не смог бы сделать ни одной фотографии, хотя бы отдаленно напоминающей снимки Джесса.

— Только фотоаппарат, — повторила Лиа, переводя дух. Джесс стал смывать с рук мыло.

— Итак, что ты думаешь о Даунли?

Первой мыслью Лиа было: «Жители любят совать нос в чужие дела». День или два назад она, вероятно, произнесла бы это вслух, но сейчас слова показались ей слишком резкими.