Книга Отыскать любовь среди холода - Людмила Леонидова

Вопрос меня удивил.

— Я леса сюда перетащу и выход из квартиры заблокирую.

— А-а… Минут на пятнадцать.

Только позже мне припомнится, что маляр выглядел не совсем обычно, что руки у него были вовсе не рабочие, не мозолистые и натруженные с узловатыми пальцами, от шпателей и мастерков, как подобает людям его профессии, а белые и гладкие. Я ведь дочь строителя. Часто девочкой таскала отцу на стройку завтраки. Общалась с рабочими. Да и сейчас с ремонтом своей новой квартиры насмотрелась на маляров. И еще! Наученная наставлениями отца в связи с ремонтом в новом доме, я заметила, что маляр начал ремонт не с того конца, то есть вместо шпаклевки ужасных трещин, давно испещривших многострадальный потолок старого дома, горе-маляр все подряд замазывал белой краской — сразу начисто. Но обо всем этом я вспомнила потом. А сейчас, чувствуя определенную неловкость своего визита, я была озабочена разговором с Сергеем.

— Сережа, у тебя все в порядке? — Я заметила, что мой бывший муж выглядел усталым и помятым, будто не спал всю ночь. Мой визит его очень удивил.

— А что?

— Извини, что я врываюсь к тебе вот так, но сегодня утром сообщили: в Париже убит Николай Островский. — Сергей продолжал молчать. — Я беспокоилась за тебя.

— Приятно слышать, что я еще тебя волную и что у тебя ко мне остались чувства.

— Это не из-за чувств, — оскорбилась я, — а из-за Андрюши.

Я говорила правду, но ощущала, что Сергей сомневался. Он был так уверен в себе.

— Нат, — интимно прошептал он и притянул меня к себе. Я почувствовала запах алкоголя. Вообще Сережа не пил, говорил, что компьютер не любит подвыпивших людей. На часах одиннадцать утра.

— Ты пил?

— Ночью.

— С чего бы это?

— У меня все летит кувырком: работа, жизнь! Я ошибся.

— В чем?

— В ком, — поправил он меня. — Я ошибся в Даше. Она, понимаешь, оказалась не тем человеком, кто мне нужен.

— Что, по утрам тапочки не подает?

Но Сергей не обратил внимания на мой сарказм.

— Возвращайся ко мне. Ты ведь еще меня любишь. Ну зачем тебе какой-то американец?

— Он не совсем американец, — встала я на защиту Жени, — у него русская мать. Это человек… — Меня переполняли чувства, так много хотелось объяснить своему бывшему мужу, но… ему все безразлично. Он, как и прежде, занят только собой. Ему не терпелось кому-то излить душу. Я просто оказалась подходящим человеком.

— Мы с Дашей разные люди, совсем разные! Представляешь, под конец нашего пребывания на отдыхе она выкинула мне номер, ночью убежала на дискотеку с мальчиком. И вернулась под утро. Ко мне спозаранку заявилась мать мальчика, такая огромная мадам, и устроила скандал: «Держите свою дочь под замком, она соблазнила моего невинного сына, утащила его невесть куда ночью!» Я даже не стал объяснять, что Даша — моя жена, а не дочь.

— А что Даша? — Теперь разговор с Олей обрел очертания.

— Все отрицала: «Компанией поехали на дискотеку, парень сам увязался с нами, выпил, стал приставать…» — Сережа махнул рукой. — Я наврал вчера, что она уехала к родителям. Она с этим недоноском сбежала и от меня, и от его матушки.

Я помолчала, соображая, рассказать ли ему о звонке Оли, но решила не делать этого.

— Вы с ней очень похожи.

— Натусик… — Ему было все равно, что я говорю, он прижимался ко мне, как прежде.

А я? Даже интересно, как поведет мое внутреннее «я». Что почувствует? Мое внутреннее «я» не почувствовало ни-че-го! Я не могла простить человека, выгнавшего меня из дома, причинившего столько боли!

Женская психика устроена иначе, чем мужская. Женщины долго помнят обиды, а подчас не забывают целую жизнь. Мужчины — нет. Одна пациентка, жалуясь на мужа, среди прочего, рассказывала, как он не помог поднести ей тяжелый сверток в день свадьбы. С тех пор прошло четверть века. Она красочно живописала свои мучения, связанные с этим в тот день. Ее муж не единой детали того памятного дня вспомнить не мог.

Так и Сергей. Он все-все позабыл. Еще на днях он обнимал другую, а сейчас…

Я оторвала его от себя и сказала:

— Сережа, я приехала не затем. — Казалось, он крайне удивился. «А зачем?» — вопрошал весь его вид. — Будь осторожен. Береги себя. — И чтобы он правильно меня понял, добавила: — Думай не только о себе. Андрюша второй раз не переживет.

— А ты?

Я резко открыла входную дверь. Маляр, стоя на козлах почти вплотную к квартире, поздоровался со мной.

Глава двадцать третья

На работу возвращаться не имело смысла. Я направилась домой. Доехав до последней станции метро, я пересела на автобус, один-единственный, шедший до моей новостройки. Если не было пробок, до дома всего минут тридцать. Но пробка началась сразу, как только он выехал на шоссе. Автобус тащился медленно, поминутно останавливаясь. Не повезло! «Что-то случилось!» — всматриваясь в окна, шумели пассажиры. Наконец это что-то проявилось. На шоссе произошла ужасная авария. Перегородив встречную полосу, как огромный раненый великан, поперек проезжей части растянулся перевернутый трак, за ним несколько вдрызг разбитых легковушек, а перед ним… то, что осталось от подрезавшего его мотоцикла.

Гаишники время от времени перекрывали нашу полосу, чтобы пропустить встречный транспорт. Перспектива попасть домой в ближайшие полчаса отодвигалась. Под впечатлением аварии я вновь разволновалась и позвонила Джеку.

— Ты где?

— Принимаю на новой работе дела. А ты?

— Я в автобусе. Еду домой.

— Одна?

— Да. А почему ты спрашиваешь?

— Просто так.

— Женя, мне беспокойно.

— Наверное, не нужно было тебе рассказывать…

— Нужно.

— Почему?

— Я ходила к Сергею предупредить его.

В трубке повисло молчание.

— Ты ездила на свою старую квартиру?

— Ходила. Ты забыл, она в двух шагах от моей работы.

— И что твой бывший муж?

Первый раз я услышала в голосе Джека ревнивые нотки.

— Он расклеился.

— Это как?

— Распался на куски. От него ушла жена.

— Он все еще тебя любит.

Это не был вопрос.

— С чего ты взял?

— Я хоть и не психолог, но видел… вчера.

— Ты ошибаешься.

— Нет.

Мне хотелось объяснить Жене, что так любить нельзя. Выкинуть человека, с которым ты прожил столько лет, на улицу, как кошку. Я бы даже кошку не смогла выбросить.