Книга Долго и счастливо - Джил Грегори

В этот момент к ним подошли лорд Кирби и мистер Фитцрой и заговорили о предстоящем пикнике. Граф отошел от них и направился в сторону Бриттани, сидевшей у камина. Когда он обратился к ней со своей обычной обаятельной легкой улыбкой на губах, красавица живо повернулась к нему, и Камилла невольно пришла в восхищение от ослепительной улыбки, осветившей ее лицо. Даже на расстоянии двадцати шагов Камилла почувствовала, как тепло этой улыбки обволакивает Филипа, ощутила искру, которая проскочила между этими двумя людьми.

«Хорошо, все идет так, как задумано, – сказала она себе, пытаясь не обращать внимания на слабый укол ревности. – В конце концов, чем скорее все это закончится, тем скорее я смогу отправиться в Париж».

Камилла отвернулась, но не смогла удержаться и время от времени бросала взгляды на графа, занятого оживленной беседой с Бриттани. Однако вскоре он вернулся, и их игра в жениха и невесту продолжилась. «Ему хорошо удается эта роль», – уныло подумала Камилла. Весь остаток вечера она улыбалась и поддерживала приятную беседу со всеми гостями, отвечала на шутки мистера Фитцроя, который явно был увлечен «свеженькой» мисс Смит, как шепнул ей на ухо Джеймс, играла в вист с лордом Кирби, но настроение у нее было испорчено.

Когда Камилла наконец оказалась в карете Филипа, которая везла их домой в Уэсткотт-Парк, она чувствовала себя совершенно разбитой. Джеймс и Шарлотта от всей души поздравляли ее с успехом, но она отвечала им машинально, с застывшей на губах улыбкой. Их похвалы не доставляли ей почти никакого удовольствия.

Филип подал Камилле руку, помогая выйти из кареты, и заглянул ей в лицо.

– Вы выглядите усталой, – озабоченно заметил он.

– Да, я устала немножко.

Граф бросил на Камиллу острый взгляд и молча вошел следом за ней в дом. Помогая ей снять мантилью из голубого шелка, которую только в последнюю минуту перед отъездом в Мерроуинг-Холл прислала портниха, он нежно проговорил:

– Вы сегодня были восхитительны, Камилла. Благодарю вас за помощь.

– Не нужно меня благодарить. – Голос ее звучал резко. – У нас деловое соглашение, не так ли? Я просто прилагаю все силы, чтобы выполнить свою часть сделки.

– И вам это прекрасно удается, – вставила Шарлотта, положив руку на ее плечо. – Вот уж никак не ожидала, что вы так чудесно поете.

– Бриттани, по-моему, не была в восторге, – хохотнул Джеймс.

– Так ей и надо. – Филип положил шляпу и перчатки на столик в холле. Он был в прекрасном настроении. – Завтра мы отправимся на прогулку верхом, а потом на пикник у Серебряного озера. А на следующий день уезжаем в Лондон.

– С Джередом и Дориндой? – быстро спросила Камилла, вспомнив о своем намерении помочь Джереду.

– Джеред, может быть, и поедет, – сказал Филип, – а Доринда нет.

Джеймс нахмурился. Шарлотта сжала его руку.

– Доринда будет разочарована, Филип. – Джеймс упрямо не опускал глаз под холодным взглядом брата. – Почему она должна остаться дома? Это несправедливо. У девочки теперь даже нет гувернантки… что она будет делать целый день…

– Я уже навел кое-какие справки насчет гувернантки, когда был в Лондоне, – коротко ответил граф. – В ближайшее время я собираюсь уладить это дело. А пока Доринда останется в Уэсткотт-Парке. За ней будет присматривать одна из горничных, а миссис Уайет позаботится о том, чтобы девочке было чем заняться. Кроме того, – прибавил он резко, – насколько я припоминаю, именно я отвечаю за благополучие нашей сестры, а не ты.

– Это не означает, что ты принимаешь правильные решения! – парировал Джеймс.

– Можешь быть уверен, что с Дориндой не случится ничего плохого, пока я за нее отвечаю. Ты в этом сомневаешься?

Джеймс несколько секунд гневно смотрел на него, поджав губы. Потом отвел глаза.

– Как я могу сомневаться? – спросил он, и его губы скривились в горькой улыбке.

– Вот именно.

В холле воцарилось напряженное молчание.

В последнее время Камилле казалось, что между братьями установилось негласное перемирие, но теперь старая вражда и обида снова выплыли на поверхность. У Джеймса был сердитый и несчастный вид. На его щеке дергался мускул, а обычно милое лицо Шарлотты исказилось гримасой страдания. А Филип снова надел свою непроницаемую броню. При свете огромного настенного канделябра с мигающими свечами его глаза были холодными и мерцающими, как иней зимой.

Стремясь разрядить напряжение, Камилла заговорила.

– Если вы позволите Доринде поехать в Лондон, я за ней присмотрю, – предложила она. – Ей так понравится путешествие. Она любит быть в кругу семьи, и я… я знаю, девочка будет безутешна, если мы оставим ее здесь.

Она умоляющими глазами посмотрела на Филипа, но он отвернулся.

– У вас в Лондоне дел более чем достаточно. Доринда будет вас отвлекать, а я хочу, чтобы вы сосредоточились на том, что вам предстоит. Очаровать гостей в Мэрроуинг-Холле – это детская игра по сравнению с тем, что ожидает вас в Лондоне.

В его голосе зазвучали резкие ноты приказа.

– А теперь идите наверх и отдохните, – распорядился он. – Завтра вам придется продемонстрировать все свои актерские способности.

Шарлотта встревожилась и быстро взглянула на Камиллу.

– Что вы имеете в виду? – спросила Камилла.

Но хорошее настроение графа испарилось. Он не был расположен к разговору.

– Завтра узнаете, – ответил он нетерпеливо. – Спокойной ночи. – Коротко кивнув, он прошел к себе в кабинет и закрыл дверь.

Джеймс поморщился.

– Не обращайте внимания на Филипа, – сказал он Камилле, глядя на массивную дверь кабинета так, словно старался увидеть сквозь нее находящегося там человека. – Он не на вас сердится. Просто… он становится тираном, когда речь заходит об устройстве жизни Доринды. И Джереда тоже, кстати. Но он хочет сделать как лучше. Я отчасти избежал его тирании благодаря своей женитьбе. Думаю, именно это и приводит его в ярость, он больше не может мной помыкать.

– Но почему? Почему ему надо всех вас контролировать? – вырвалось у Камиллы.

Джеймс развязал галстук и вздохнул.

– Из-за Маргариты, – тихо и грустно ответил он.

– Ваша сестра… та, которая умерла?

Джеймс кивнул. Они с Шарлоттой обменялись печальным взглядом.

– Не надо, Джеймс, – прошептала Шарлотта.

Но он смотрел Камилле в глаза.

– Видите ли, я был причиной ее смерти. Это длинная история с трагическим концом. Маргарита умерла из-за меня, и Филип считает меня виновным. Но, что еще хуже, он считает виновным и себя тоже.

– Не понимаю.

Джеймс быстро проговорил: