Книга НеВозможно - Даниэла Стил

– Ничего подобного, Саша! Девять лет – не такая ужпугающая разница. – Бернар явно не имел ничего против их союза. Впрочем,его это не касается. Он беспокоился о Саше и хотел, чтобы она была счастлива.Он знал, как Саша была одинока после смерти Артура, и душа у него болела за нее.Саше никто и ничем не мог помочь. Может, у Лайама получится?

– Это правда. Но с Лайамом я чувствую себя такойстарой! Он, как они говорят, тусуется с молодыми художниками, а среди них яощущаю себя древней старухой.

– Это действительно проблема, – согласился Бернарсо вздохом. – Но ведь нет никакой необходимости принимать окончательноерешение. Я, во всяком случае, на это надеюсь. – Бернар не хотел, чтобыСаша потеряла голову и второпях выскочила за Лайама замуж, но он хорошо зналСашу и понимал, что это вряд ли произойдет. Она была благоразумной и осторожнойженщиной, хотя роман с Лайамом открыл Бернару другую Сашу, о которой он ничегоне знал.

– Не волнуйся! Поспешных решений я принимать не стану.Я вообще не собираюсь ничего предпринимать. Просто мне с ним хорошо. Сколько нипродержимся вместе, все это время – наше, – Саша все еще была уверена, чтодолго этот роман не продлится, и никаких особых надежд на будущее не возлагала.При этих ее словах Бернар испытал облегчение. По его мнению, в романе с Лайамомнет ничего плохого. А вот сделать его спутником жизни – это совсем другое дело.

– Дети знают?

– Нет. Татьяна меня наверняка убьет, да и насчет Ксавьея не уверена. Они с Лайамом близкие друзья. Трудно предугадать его реакцию. Яне тороплюсь им открываться. Без особой необходимости не стану. Кто знает, чемэто все у нас закончится. Мы уже пробовали расстаться февраля по апрель мы невиделись, не перезванивались. Помирились незадолго до этой поездки. Она,кстати, прошла чудесно. Посмотрим, как все сложится дальше.

– Держи меня в курсе, если сочтешь нужным. –Бернар поднялся. Он был рад, что они поговорили. Теперь было ясно, что Сашаведет себя осмотрительно. А все остальное – их дело. Судя по всему, Саше былохорошо с этим парнем. – Если от меня потребуется какая-то помощь –скажи. – На данном этапе ему больше ничего знать не требовалось.

– Ты мне уже помог. Только не болтай, ладно? Я не хочуделать это достоянием гласности. По крайней мере – пока не станет ясно самим.

Бернар понимающе кивнул. Саше стало легче, когда онавыговорилась. Она боялась реакции друзей, их осуждающих взглядов и разговоровза ее спиной. Сейчас она видела, что Бернара новость отнюдь не шокировала, и отэтого Саше стало легче на душе. Эжени она говорить пока не станет, да иостальным сотрудникам и знакомым тоже. Хотя в те редкие случаи, когда Лайамзвонил в галерею, к телефону подходила как раз Эжени. Но чаще он связывался сней по мобильному. И детям она пока тоже ничего не скажет. Они решили таквместе с Лайамом, рассудив, что это будет правильнее. Если поставить визвестность детей, все сильно усложнится, а им еще есть над чем подумать и чторешать. Всему свое время.

Следующие выходные Лайам опять был в Париже. И через неделю– тоже. Погода была дивная, они прекрасно провели время, и оба пребывали вприподнятом настроении. Все время они были вдвоем, Лайам даже с друзьями необщался. Им так много надо было сделать вместе, а времени было совсем мало. Ине хотелось с кем-то его делить, будь то его друзья или ее. А на неделе онусиленно работал над предстоящей в декабре выставкой в Нью-Йорке. Саше нетерпелось представить Лайама миру. Он тоже не мог дождаться этого дня, и работав лондонской студии шла необыкновенно плодотворно.

Они гуляли с Соксом в Булонском лесу, когда Саша, как ужемного раз, поинтересовалась, как дела у его детей в Вермонте. Саша всегдапоощряла его рассказы о детях. Она чувствовала, как он по ним скучает. Лайам невиделся с детьми уже год. Бракоразводный процесс должен был завершиться кРождеству. Бет сказала, что сразу выйдет замуж. По словам Лайама, он уже совсемс этим примирился. Но дети нуждались в отце, они скучали по нему, им нужно былообщение, да и он без них тосковал. Пожалуй, даже больше, чем признавался вэтом. Саша считала, что Лайам перепоручил заботу о детях Бет и устранился от ихвоспитания.

– Лайам, может, тебе съездить, навестить ихлетом? – как-то предложила она. Лайам закинул подальше палку и стал ждать,когда Соке ее принесет. Щенок быстро рос и уже многое умел. Саша была от негобез ума, тем более что это было подарок Лайама. – В августе ко мне приедутКсавье с Татьяной. – Так совпало, что именно в августе у всех выдавалосьсвободное время, и Саша хотела провести его с сыном и дочерью. В последнеевремя им все реже удавалось собираться вместе, дети стали взрослыми и вели всеболее насыщенную жизнь. Она понимала, что скоро в их жизни появятся болееважные фигуры, тогда они вовсе перестанут с ней куда-то выбираться. Такихвозможностей остается все меньше, и каждый год Саша воспринимала какпоследний. – Может быть, после того, как побудем с детьми, куда-нибудьсъездим вдвоем? – Саша стремилась внести в его жизнь элементорганизованности. Порой Лайама это бесило, а в других случаях – наоборот,забавляло. Он уже знал, что такова ее натура. Она ведет себя так со всеми.Классическая наседка, и это ему в ней особенно нравилось, особенно когдапроявлялось по отношению к нему.

– Я даже не уверен, что они захотят меня видеть, –признался Лайам. Он часто говорил, что дети на него обижаются за долгоеотсутствие. Как раз этого Саша и боялась. Лайам редко им звонил, а когда этослучалось, разговор, как правило, не клеился. Они открыто возлагали на неговину за развал семьи. Бет им многое рассказала, утаила лишь самые пикантныеподробности, и они были огорчены и сердиты на отца. В результате звонкидавались ему тяжело, да и разделявшее их расстояние сказывалось. Саша боялась,что еще немного – и наладить отношения с детьми будет невозможно, во всякомслучае – в обозримом будущем. И она предупреждала Лайама о такой опасности. Покаже прошел только год, и не все шансы были потеряны. Дети во всем разберутся ипоймут. Старшему сыну Лайама исполнилось восемнадцать, в сентябре он уезжает вколледж, среднему – двенадцать, а дочке только-только исполнилось шесть. Ониеще не такие большие, и наладить с ними отношения вполне возможно, только дляэтого надо приложить усилия. А что Лайам их любит, она знала. Когда он говорило детях, глаза его частенько увлажнялись. Но он все чаще говорил о них, как одетях Бет, а не о своих. Она-то была с ними изо дня в день, а он – нет.

– Так спроси у них! – предложила Саша. – Какдумаешь, может, Бет позволит тебе их куда-нибудь свозить? – У неемелькнула мысль о доме в Саутгемптоне, но она решила пока ничего не говорить. Ктому же Саша не была уверена, что дом не понадобится Татьяне. Такое вполнеможет случиться. Дети этот дом обожают, он им напоминает о детстве. У нее тожес этим домом связано много воспоминаний. И о детях, и об Артуре.

– Даже не знаю, как она отнесется к такой перспективе.Она, как ты понимаешь, меня теперь не жалует.

Насколько Саше было известно, весь последний год Лайам небольно-то баловал жену деньгами. Бет больше поддерживал ее будущий муж, что ещебольше усложняло дело и ставило Лайама в двусмысленное положение. Сашазаплатила ему аванс, но у него были немалые текущие расходы, в частности, нахолст и краски. И посылать Бет много он не мог. Лайам надеялся, что послевыставки его финансовое положение улучшится. Но пока оно было весьма непрочным.А это создавало трудности и для Бет, и для детей. Мало того, что она маялась сним двадцать лет, так еще и теперь никакой существенной помощи от него нет. Сновым мужем она будет стоять на ногах намного прочнее. Лайам по-своему был дажерад за нее. И за себя – ему было хорошо с Сашей. Единственное, что терзало егосердце, – это разлука с детьми.