Книга Девочка и пёс - Евгений Викторович Донтфа

кирмианка и благородный лоя в одной компании это как-то странно и подозрительно.

Девушка спрятала деньги и, поколебавшись, осторожно произнесла:

— Твоё пение в Гроанбурге… Должна признаться у тебя изумительный голос. Это… твоё ремесло?

— Можно и так сказать. Я — Певец Рода.

— Певец рода! — Минлу по-настоящему изумилась. Она, будучи весьма образованным человеком, прекрасно знала что это такое. Именно благодаря Певцам рода, обеспечивающим нужное звуковое сопровождение, белые лоя могли зачинать детей. Певцы рода воспроизводили те дивные мелодии, которые по легенде некогда проистекали от самой Сандары, Королевы Лазурных гор и которые каким-то таинственным образом оживляли мужские и женские токи в телах лоя, позволяя им соединяться и созидать новую жизнь. Для Минлу всё это было весьма волнующим и до какой-то степени очень трогательным и интимным, и сами фигуры этих загадочных Певцов рода представлялись ей сакральными и внушительными. И вдруг выясняется что этот маленький, вздорный, невежественный, грубый человечек и есть эта самая сакральная фигура. Но помня его чудесный голос, она не усомнилась что он сказал правду. И всё же он изгнанник, как может такое быть. Ведь белые лоя берегут и лелеют певцов рода как самое ценное сокровище своего народа и неожиданно сами изгоняют одного из них. Минлу сгорала от любопытства, но пристать с расспросами не посмела.

— Кстати ты в курсе, что от тебя такое амбре… Фу-у! — И Талгаро сморщившись, передернул плечами. — Почему это омо так быстро портятся без воды?

Сакральная и внушительная фигура исчезла.

— Ах ты маленький…, — Минлу пыталась сдержать себя, но в голове уже громоздились друг на друга все обидные и оскорбительные прозвища, которыми столь щедро одаривали лоя многие невоспитанные представители народа Омо, в частности в памяти девушки отчетливо всплывали нелестные слова в адрес Талгаро из уст бравых гроанбуржцев и эти слова вот-вот готовы были прорваться наружу: — маленький…, вредный, ехидный, злобный…, — ей нестерпимо хотелось сказать "карлик".

— Ну-ну, — насмешливо подбодрил Талгаро.

— Колготки себе купи! — победно воскликнула Минлу.

Талгаро возвёл очи горе.

— Какое же ты еще в сущности дитя.

Минлу успокоилась и направила лошадь вниз с холма. Талгаро, усмехаясь себе под нос, отправился следом.

За холмом с "деревом висельника" девушке открылась просторная равнина, окаймленная с северной стороны пышным нарядным лесом. Равнину, покрытую красноватой светло-бурой травой с островками скромных рощиц сиреневых и малиновых деревцев, пересекала небольшая речушка с обрывистыми берегами, через которую был перекинут широченный деревянный мост с перилами. Но главной достопримечательностью ландшафта конечно же являлись строения огромного постоялого двора, вольготно раскинувшегося на симпатичной равнине. На взгляд Минлу это был настоящий крепостной городок, обнесенный высоким частоколом с зубцами бойниц, сторожевыми башенками и внушительными массивными главными воротами. С высоты "холма висельника" кирмианка могла удобно разглядывать внутреннее устройство постоялого двора. Он действительно до некоторой степени напоминал колесо с массивным трехэтажным, необычно закругленным зданием в центре, как бы ступица колеса, и пятью лучами-спицами самых разнообразных пристроек, отходящих от этой "ступицы". Северная сторона частокола примыкала непосредственно к лесу, там стоял симпатичный двухэтажный каменный домик с зеленой черепичной крышей и взметнувшейся вверх то ли смотровой башенкой, то ли колокольней. "Наверное дом хозяина", подумала Минлу и была права. Маленькая речушка, огибавшая "Золотое колесо" с востока, в одном месте ныряла под частокол и таким образом заходила на территорию постоялого двора. Над ней было построено высокое безоконное здание с плоской крышей, мостками и галереями. "Возможно мельница", решила Минлу. Вообще ей определенно нравилось здесь. Часовая развилка, знаменитый перекресток дорог, расположенный прямо за мостом и отмеченный сразу четырьмя Дистанционными пирамидами и откуда, кроме всего прочего, как принято было считать начиналась дорога на Кирм, влажно блестела розовато-белыми и бело-зелеными плитами "морского камня". Это были последствия грандиозного проекта агронского короля Тетиса Странника, который вознамерился замостить каменными плитами все основные дороги королевства. Минлу хорошо помнила с каким восхищением мастер Танао рассказывал об этом монархе-путешественнике, искренне желавшем превратить всю свою огромную страну в единую, эффективную, сплоченную, процветающую державу, чтобы каждый её житель, пусть даже из самой мелкой отдаленной приграничной провинции чувствовал бы себя нужным, защищенным, вовлеченным в общее дело, чувствовал бы себя неотъемлемой и необходимой частью великого государства и подчинялся бы верховной власти из Аканурана не по принуждению, от страха и безысходности, а по велению души и зову собственного сердца, ибо действительно бы хотел процветания своей стране и следовательно самому себе как её жителю. Мастер Танао долго рассуждал на тему того почему у Тетиса Странника ничего не вышло и почему в конце концов интриганы-заговорщики убили его. И Минлу очень сожалела об участи этого, как ей казалось, замечательного и благородного человека и радовалась, что, по крайней мере, эти красивые ровные дороги из "морского камня", служившие людям уже больше сотни лет, сохранились как светлая память о короле-реформаторе. Их было совсем немного, лишь в двух центральных провинциях и буквально только единицы из этих дорог замостили плитами от начала до конца, то есть от одного города до другого, чаще всего плиты неожиданно обрывались и дальше начинался обычный грунт. Здесь на Часовой развилке, в сторону запада они заканчивались перед мостом через речушку. Но с плитами или нет, здесь уже повсюду чувствовался пульс городской жизни, хотя до столицы оставалось еще чуть ли не сотня километров. Минлу, будучи родом из маленькой деревни и затем проведшая долгие годы в стенах Храма Падающих звезд, не была привычна к суете и многолюдью больших городов. За время учебы в храме она с дюжину раз посещала столицу Кирма — Дигвиан и за десяток месяцев странствий успела побывать еще в нескольких по-настоящему крупных городах, в основном портовых, но это по большому счету никак не приучило её к бурному, шумному, пестрому, тесному, зачастую напряженному и даже озлобленному существованию в замкнутых городских мирах. И сейчас, уже ощущая приближение громадной суетливой метрополии, она как и раньше испытывала и приятное волнение и легкий страх.

В компании Талгаро, она спускалась с Холма висельника, направляясь к воротам постоялого двора, где их, уже спрыгнув с коня, поджидала Тайвира. Им навстречу проехало несколько всадников и пара экипажей, направляющихся куда-то на запад. Один из всадников, плотный, широкоплечий, круглолицый, лысеющий мужик лет сорока столь долго и бесцеремонно и даже вроде как удивленно пялился на неё, что Минлу не выдержала и опустила взгляд. За время своего бродяжничества она будто бы вполне привыкла к тому что мужчины на неё смотрят, с вожделением ли, с интересом, с любопытством, с раздражением или презрением она разбираться не пыталась, хотя где-то