Книга Уроки любви - Мэри Джо Патни

— Остановись. Этого ты делать не должен.

— Я надеялся, что ты разбитная вдовушка, которая не боится пересудов, а выходит, у тебя еще осталось желание быть добродетельной.

— А ты как думал? — возмутилась Мира. — Неужели я позволю какому-то бандиту загубить себя?

— Тогда у меня нет выбора. Я должен на тебе жениться.

Если бы Зафир не держал ее за талию, она бы свалилась от удивления на землю.

— Ты серьезно?

— Да, маленькая голубка. — Он нежно поцеловал ее. — Я серьезен, как никогда в жизни. Хочешь стать моей женой и рожать мне сыновей-воинов?

Мире хотелось побыстрее дать согласие, но здравый смысл победил.

— А что тебя больше интересует, — осторожно начала она, — я или мои драгоценности?

— Я рад, что ты не бесприданница, но я из хорошей семьи, да и сам заработал деньги на службе в британской армии. Моей жене не придется продавать свои драгоценности, чтобы купить хлеба. Если бы я не любил, то никакие сокровища мира не заставили бы меня взять тебя в жены.

Когда Зафир вот так смотрел на нее, она готова была согласиться на что угодно, но тут вспомнила о главном препятствии.

— Я должна принять ислам?

— Да. Мне лично это все равно, но мои дети должны вырасти правоверными. К тому же запомни: мусульмане не сжигают на костре своих вдов.

— Зато мусульмане имеют не одну жену. У тебя есть другие женщины?

— Маленькая голубка уже ревнует! — восхитился Зафир. — Хотя Коран разрешает нам иметь четырех жен, патханы по традиции довольствуются одной, за исключением тех случаев, когда человек богат, а его жена не родила ему сыновей.

— Я могу оказаться бесплодной. Мы с мужем прожили три года без всяких последствий.

— Мохан был старым человеком.

— Вряд ли я бесплодна, но если такое случится, ты выгонишь меня?

— Нет, ты останешься главной женой, хозяйкой моего дома. Если я умру, у тебя всегда будет дом и положение в моей семье.

— А они не станут возмущаться, что я чужая?

— Нет, раз я выбрал тебя. Мать только обрадуется, что у меня наконец появилась жена. — Серые глаза Зафира озорно блеснули. — Если ты беспокоишься относительно бесплодия, я помогу тебе это выяснить.

— Соблюдай приличия, варвар. Я лягу с тобой, когда мы поженимся. — Я готов. — Зафир посерьезнел. — Выйдя за меня замуж, ты потеряешь свободу, которой пользуются индийские женщины, зато приобретешь другую свободу и мою защиту. Хотя наши женщины закрывают лицо, в доме они пользуются влиянием и уважением. — Зафир взял ее руку, перецеловал все пальцы. — Я действительно люблю тебя, маленькая голубка, и не только за то, что ты красивая, но еще и потому, что у тебя сердце львицы.

Мира все еще колебалась, и он продолжал уговаривать ее:

— Тебе лучше принять мое предложение. Много ли найдется мужчин, которые захотят жениться на особе с языком как жало змеи.

— Ты не поверишь, но много.

— За тобой ухаживает другой мужчина? — угрожающе спросил Зафир. — Может, придется тебя похитить?

Мира предпочла больше не дразнить его, а то еще окажется на спине лошади, словно куль с зерном.

— Мужчины уже проявляли ко мне интерес, но я не обращала на них внимания. Никто не может сравниться с тобой. Я склонна принять твое предложение, но раз замужество очень изменит мою жизнь, то мне нужно подумать.

Зафир сжал ее в объятиях.

— Позволь мне сделать еще кое-что, над чем ты тоже можешь подумать.

Глава 25

Устав от долгого военного парада и не досмотрев его до конца, магарани велела погонщику отвезти их во дворец.

Придя к себе в апартаменты, Лора долго лежала в ванне, потом расчесала волосы и надела свободный халат. Ей хотелось наконец провести вечер наедине с мужем.

В это время года темнело рано, и когда Йен вернулся, жена листала при свете лампы журнал.

— Ты пропылился даже больше, чем я, — заметила она.

— Мы пересели на лошадей и поехали осматривать полки. Расскажу тебе об этом позже.

Пока Йен мылся, Лора заказала обед. Во время еды оба молчали, лишь когда она налила чай, Йен сказал:

— Раджив Сингх предложил мне должность.

— Какую?

— Он хочет сделать меня главнокомандующим.

— Боже милостивый! Вот это предложение! Ты уже дал ему ответ?

— Я ему объяснил, что с меня достаточно службы в армии, но он не сдавался, предложил обсудить это с тобой. Ты бы хотела остаться в Дхарджистане и быть одной из самых важных леди?

Лора не торопилась с ответом, раздумывая, хочется ли этого самому Йену. Может, он сразу отверг предложение, решив, что она будет возражать? Тогда незачем терять попусту время, лучше высказать лишь то, что чувствует она сама.

— Камала — чудесная женщина, мы словно побывали в одной из сказок «Тысячи и одной ночи», но я бы не хотела здесь жить. Многих женщин раздражает ее отношение ко мне. Пока все не так страшно, ибо я гостья, однако если мы решим остаться, положение изменится к худшему. — Лора понизила голос до шепота:

— А вдруг Раджив Сингх что-то замышляет против Англии?

Опасаясь, что их могут подслушать, Йен сказал:

— День сегодня был долгим. Пора ложиться спать.

Лора с изумлением посмотрела на мужа, но тот лишь покачал головой, и она, допив чай, направилась в спальню.

Войдя следом. Йен обвел взглядом комнату, а затем подошел к жене, которая остановилась у стены, разделявшей обе спальни, где их труднее бы было подслушать.

Они уже давно не подходили друг к другу, и близость мужа волновала Лору. Разозлившись на свои низменные мысли, она тихо спросила:

— Ты уже достаточно знаешь Раджива Сингха, как тебе кажется, он лоялен?

— На параде он сильно обеспокоил меня. Я подозреваю, что при благополучном стечении обстоятельств он может повернуть свою армию против британцев, хотя явных свидетельств пока нет.

— Сегодня Камала проговорилась, что два года назад один генерал, кузен Раджива Сингха, попытался свергнуть его. Заговор был раскрыт, и все участники казнены. А тот генерал не относился к друзьям Британии.

— Видимо, твой дядя пытался ему помочь, а если так, его плану помешал магараджа.

— Другим свидетельством лояльности Раджива Сингха является его желание поставить тебя во главе своей армии. Он уверен, что ты никогда не будешь воевать против собственного народа.

— Это совершенно исключено, — согласился Йен. — Хотя магараджа составил не правильное представление обо мне и показал свою истинную преданность Англии, чего не сделал бы в другом случае.