Книга Проклятие семьи Пальмизано - Рафел Надал

– Пьетро! – воскликнула она как безумная.

– Меня везут в Палаццо-делла-Милициа, но я скоро вернусь! Для нас война уже закончилась! – крикнул он ей в ответ. – Я люблю тебя!

Лючия наблюдала всю сцену с тротуара и тоже невольно разволновалась. С этой минуты она размечталась, представляя, что однажды ладный парень за десять дней и десять ночей пересечет всю Италию, чтобы найти ее и признаться в любви.

– Видели бы вы, как они смотрели друг на друга, – рассказывала девушка людям, укрывшимся в пещере. – Хотела бы я оказаться там снова, когда Татаранни вернется! Они не виделись три года! Хочу посмотреть, как они наконец встретятся и обнимутся!

Снаружи немцы прекратили огонь. Витантонио подал знак Рузвельту и Учителю, приглашая их воспользоваться передышкой. Они выбежали на улицу как раз вовремя, чтобы убедиться, что повстанцы окончательно выиграли сражение. Через час, когда стало смеркаться, немецкая колонна уже выезжала на дорогу в Потенцу, навсегда оставляя город. Восстание 21 сентября подходило к концу, но Матера заплатила за победу очень высокую цену: двадцать шесть убитых.

Когда повстанцы воссоединились, Витантонио, Рузвельт и Учитель снова увидели Англичанина – тот сумел взять в плен раненого немца и оставил его под охраной в госпитале. Друзья обнялись, радуясь победе, и снова расстались. Англичанин был настроен радужно – он намеревался покинуть город и идти навстречу Восьмой британской армии, приближавшейся со стороны Монтескальозо.

В это время «радио» сообщало на весь город о последствиях взрыва в Палаццо-делла-Милициа, который Витантонио видел своими глазами, едва выбравшись из оврага:

– Погибли пятнадцать из шестнадцати пленников, которых там держали немцы.

Взрыв был такой силы, что опознать тела пяти погибших оказалось невозможно, имена остальных десяти передавались из уст в уста: Пьетро Де Вито, Антонио Ночера, Марио Греко, Раймондо Семераро, Томмазо Спечале, Франческо Лечче, Натале Фарина, Франческо Фарина, Винченцо Луизи…

Лючия выбежала из пещеры, где пряталась во время обстрела, и умоляла мать сходить с ней к дому подружки Татаранни, ей ужасно хотелось своими глазами увидеть встречу влюбленных. Но девушка не знала, что теперь ее желание уже не исполнится: последнее безжизненное тело, опознанное среди руин Палаццо-делла-Милициа, принадлежало Пьетро Татаранни.

Освобождение Матеры

На рассвете Англичанин вернулся в Матеру уже в форме, за рулем бронированного автомобиля Восьмой британской армии он быстро подъехал со стороны Монтескальозо. Витантонио с трудом узнал товарища, больше года он не видел его в форме – с того самого дня, как спас от карабинеров на подходах к Сассо-Кавеозо. Вместе с Англичанином в машине были итальянский летчик – молодой Биларди – и иностранец, которого они видели несколькими часами ранее, когда тот спустился с крыши дома чиновников на площади перед вокзалом. Два британских мотоциклиста сопровождали автомобиль справа и слева, образуя маленький кортеж, который, снизив скорость, въехал в центр городка.

Союзников радостно встречали сотни жителей. Когда бронированный автомобиль британцев въехал на площадь Витторио-Венето, раздались приветственные крики, в том числе «Да здравствует Америка!». Витантонио и Учитель смущенно наблюдали за этим недоразумением. Один Рузвельт, казалось, был позабавлен.

– В конце концов выяснится, что мы сражались плечом к плечу с американцами, – сказал он, сияя. Затем громогласно расхохотался, заговорщицки подмигнул выходившему из машины Англичанину, поднял большой палец и крикнул: – Да здравствует президент Рузвельт!

По ужасному следу

Англичанин вдруг превратился в лейтенанта Донована. Витантонио, Рузвельт и Учитель стали его отрядом. Назавтра после освобождения Матеры они покинули город, не помня себя от радости, что наконец присоединятся к воюющим. Им не было позволено вступить в регулярную армию, но британцы приняли их в качестве лазутчиков под началом лейтенанта. Донован отлично говорил по-итальянски и мог быть очень полезен освободительной армии в качестве информатора, а также для установления контактов с итальянскими повстанцами.

Друзья шли, наступая на пятки отходящим немцам, с приказом разведать состояние дорог, ведущих на север. Они гордились, что служат союзникам, но в то же время им не давала покоя мысль, что их не взяли в регулярную армию, как настоящих солдат. Особенно огорчался Рузвельт, недоумевая, почему его не сочли наполовину американцем. Витантонио предпочел бы пробираться прибрежными дорогами, чтобы пройти мимо Беллоротондо, – за последние три года он был там только раз, когда рискнул тайком присутствовать на похоронах бабушки. Но задание вело их в направлении Грассано по дороге вдали от моря.

Первые два дня, пока не миновали Потенцу, казалось, что немцы куда-то испарились, но когда люди лейтенанта Донована подошли к Рионеро-ин-Вультуре, то уже издали услышали звуки, свидетельствующие о творившихся там ужасах: крики и плач деревенских женщин эхом отдавались в соседних горах и летели по округе. Городок Рионеро был в трауре. Немцы, подзадориваемые несколькими верными им итальянскими десантниками, расправились с мирным населением и расстреляли восемнадцать ни в чем не повинных жителей в ответ на выстрелы, которыми их встретил один крестьянин, не желавший отдавать свою курицу.

Уже больше месяца в Рионеро было нечего есть. Всего неделей ранее группа отчаявшихся крестьян напала на продовольственный склад. Вид изголодавшихся налетчиков был столь страшен, что немецкий солдат сжалился над ними и помог одной женщине взвалить на плечи мешок с мукой. Наутро этого солдата расстреляли по приказу командования.

Распоряжения Берлина были недвусмысленными: повсеместно сеять ужас, используя его как мощное оружие, способное заставить итальянцев отбросить мысли о сопротивлении Германии. Однако некоторые итальянские фашисты в городках Базиликаты и Апулии в те дни превосходили немцев в низости. Вместо того чтобы попытаться сдержать оккупантов, они подливали масла в огонь, делая жизнь самых бедных и нуждающихся сограждан невыносимой. Имевший столь трагические последствия грабеж в Рионеро возглавил итальянский десантник. Забравшись в курятник, он наткнулся на маленькую девочку, которая стала кричать и звать на помощь. Прибежал отец с ружьем и ранил вора в руку. Вор-итальянец и его товарищи потребовали у немцев отомстить, и те убили хозяина курятника и еще семнадцать человек из деревенской молодежи. Многие из расстрелянных были солдатами, которые только что вернулись с фронта, воспользовавшись тем, что объявление перемирия 8 сентября вызвало отставку некоторых командиров и способствовало общему исходу итальянских солдат из армии.

Когда 25 сентября Англичанин, Витантонио, Рузвельт и Учитель прибыли в Рионеро, с расстрела восемнадцати несчастных не прошло и суток. Женщины еще бдели у тел, весь городок рыдал, и наибольшее негодование вызывали именно итальянские зачинщики трагедии. Соседи задержанных пытались искать у них заступничества, но те были глухи к просьбам о милосердии. «Именем дуче: им нет прощения!» – был их ответ.