Книга Потрясающие приключения Кавалера и Клея - Майкл Шейбон

– Я тебе так скажу: у них там неплохо идут дела, в этой их Флориде. – Признавался он неохотно, словно годами вкладывал немалые усилия, дабы позиции Флориды подорвать. – Мне понравилось.

– Чем занимались?

– В основном ел. Сидел на веранде. Взял с собой скрипку. Как-то вечером сыграл в пинокль с Уолтером Уинчеллом.

– Хорошо играет?

– Казалось бы, но я его ободрал как липку.

– Ха.

– Да, я тоже удивился.

Джо по столу подтолкнул к Анаполу кипу страниц, и издатель принялся листать. Он теперь больше интересовался содержанием и глядел чуть пристальнее, нежели в первую свою встречу с комиксами. Анапол никогда не был поклонником дешевых развлекательных изданий, и ему понадобилось время, чтобы просто научиться читать комиксы. Каждый он прочитывал дважды – один раз на стадии производства, затем еще раз – когда они появлялись на прилавках: покупал выпуск по дороге на станцию и читал всю дорогу до дома в Ривердейле.

– Германия? – переспросил он, застыв на первой панели второй полосы. – Мы теперь их называем немцами? А Джордж одобрил?

– Много людей называет их немцами, сэр, – ответил Джо. – Крушитель Шпионов. Человек-Факел. Вы иначе выставитесь идиотом, который их так не зовет.

– Вот оно, значит, как, да? – сказал Анапол, выгнув уголок рта.

Джо кивнул. В первых трех выпусках Эскапист со своим эксцентрическим эскортом путешествовал по прозрачно замаскированной Европе, где поражал воображение рацистской элиты Зотении, Готсильвании, Драконии и прочих псевдонимных темных бастионов Железной Цепи, а между тем втайне вел подлинную свою работу – устраивал побеги из тюрем вождям сопротивления и пленным британским летчикам, спасал великих ученых и мыслителей из когтей злого диктатора Аттилы Гаксоффа, освобождал заключенных, миссионеров и военнопленных. Но вскоре Джо понял, что этого мало – и союзникам, и ему самому. На обложке четвертого выпуска читатель, вздрогнув, лицезрел, как Эскапист поднимает над головой целый перевернутый немецкий танк и высыпает из люка груду готсильванских солдат, точно ребенок, что вытряхивает монетки из свиньи-копилки.

Между обложками «Радиокомиксов» № 4 выяснялось, что Лига Золотого Ключа, впервые изображенная в своем «тайном горном убежище под крышей мира», в этот час великой угрозы созвала – редкий случай – совещание разбросанных по планете мастеров. Приехали китайский мастер, голландский, польский, мастер в меховом капюшоне – пожалуй, сойдет за саама. Собравшиеся мастера были по большей части престарелы и смахивали на гномов. Все согласились, что наш чувак Том Мэйфлауэр, хотя и молодой новичок, сражается яростнее всех и добивается большего, чем любой из них. Посему голосованием решено было объявить его «чрезвычайным ВОИНОМ СВОБОДЫ». Силу ключа Тома Мэйфлауэра увеличили в двадцать раз. Теперь он мог содрать обшивку с аэроплана, накинуть на подлодку лассо из стального кабеля, позаимствованного с близлежащего моста, и супергероическими бантиками завязать целую зенитную батарею. Он также усовершенствовал старый фокус Чуна Линсу с поимкой пуль – Эскапист ловил артиллерийские снаряды. Это было больно, его сбивало с ног, но он их ловил, а затем с трудом поднимался и говорил, к примеру: «Я бы посмотрел, как это удалось бы Габби Хартнетту!»

С тех пор началась тотальная война. Эскапист и его друзья сражались на земле, в море, в небесах над Европейской Крепостью, и кара, что постигала прихвостней Железной Цепи, достигла оперных высот. Вскоре, однако, Сэмми стало ясно, что, если ежемесячно выделяемое Джо количество полос не увеличить – если он не будет сражаться круглосуточно, – кузена захлестнет и заполонит тщета его гнева. По счастью, примерно тогда от распространителей поступили первые данные о продажах: полный тираж «Радиокомиксов» № 2 сильно превысил полмиллиона экземпляров. Сэмми, естественно, тут же предложил добавить к линейке второе издание; Анапол и Ашкенази, наикратчайшим манером посовещавшись, разрешили добавить два – «Триумф-комиксы» и «Монитор». Сэмми и Джо совершили серию продолжительных прогулок – петляли по улицам Манхэттена и Империум-Сити, беседовали, грезили, ходили кругами, как и надлежит всяким уважающим себя творцам големов. С последней из этих сокровенных вылазок они принесли Монитора, мистера Пулемета и доктора Э. Плюрибуса Хьюнэма, Научного Американца, и набили оба комикса персонажами, которых рисовал уже постоянный «имперский» состав – Голд, братья Гловски, Панталеоне. Оба издания, как некогда предсказывал Сэмми, получились убийственные; и вскоре Джо каждый месяц отвечал уже за двести с лишним страниц искусства и воображаемых массовых боен такого масштаба, что добрый доктор Фредрик Уэртем, приступив к изучению кровавых корней комиксов, ужасался даже много лет спустя.

– Батюшки-светы, – поморщился Анапол. Он добрался до того места ближе к концу, где Эскапист взялся за многочисленные танковые дивизии и штурмовиков вермахта. – Больно небось.

– Да.

Анапол ткнул толстым пальцем:

– Это что у него из руки торчит – кость?

– Предполагается намекнуть на это.

– А мы можем показывать, как из человеческой руки торчит кость?

Джо пожал плечами:

– Могу стереть.

– Не стирай, просто… Батюшки-светы.

Анапола, кажется, мутило – как всегда, когда он инспектировал работу Джо. Сэмми, однако, заверял кузена, что тошнит Анапола не от изображенного насилия, но от мысли – для него почему-то неизменно болезненной – о том, каким громадным тиражом раскупят очередную заваруху Эскаписта замечательно кровожадные американские дети.

Батальные сцены Джо – панели и ряды, которые профессионалы называют месиловом, – поначалу и привлекли к нему внимание коллег и потрясенного юношества Америки. Эти сцены описывают как безудержные, бурные, жестокие, чрезмерные, даже брейгелевские. Дым, и пламя, и молнии. Густые стаи бомбардировщиков, шипастые флотилии линкоров, целые сады расцветших взрывов. В одном углу резким силуэтом проступает разбомбленный замок на холме. Внизу, в другом углу, граната разрывается в курятнике, во все стороны летят куры и яйца. Пикируют «мессершмитты», прибой бороздят торпеды с плавниками. А где-то в сердце этой битвы – Эскапист, якорной цепью прикрученный к носу пророческой баллистической ракеты Оси.

– В один прекрасный день ты переступишь черту, – покачал головой Анапол. Он сложил в кипу листы бристольского картона и направился к себе. – И кто-нибудь пострадает.

– Кто-то уже страдает, – напомнил ему Джо.

– Да, но не здесь.

Анапол отпер дверь в кабинет. Джо без приглашения зашел следом. Он хотел, чтобы Анапол понял, как важно сражаться, как необходимо поддаться пропаганде, которую бессовестно изливали в мир Кавалер & Клей. Если не удастся разжечь гнев американцев на Гитлера, существование Джо, загадочная свобода, дарованная ему и обошедшая столь многих, лишена смысла.

Анапол оглядел убогую обстановку кабинета, просевшие полки, настольную лампу с треснувшим абажуром так, будто в жизни их не видал.