Книга Унесённые временем - Геннадий Авласенко

Нет, это была совершенно другая машина времени, побольше. Такая же дырчатая, с такими же тёмными стёклами, но выше значительно и раза в три шире. Да и то, нескольких пассажиров она должна будет отсюда увести: её, Фидлера, Феофана…

А как же Иван?

Санька подошла к Ивану, опустилась подле него на колени.

— Ванечка! — прошептала она, гладя Ивана по густым волосам, изрядно тронутым сединой. — Как же я там без тебя буду? И что я тёте Клаве скажу?

— А вот об этом не беспокойся! — послышался у неё за спиной голос Фидлера. — Ничего тебе говорить не придётся.

— Почему? — Санька обернулась и увидела, что Фидлер уже успел загрузить в аппарат беспамятного Феофана. — Почему не придётся?

— Потом объясню! — нетерпеливо проговорил Фидлер. — А теперь залезай!

— А Иван? Что с ним дальше будет?

— А ты разве не знаешь, что случиться потом с Болотниковым? — спросил Фидлер всё тем же равнодушным тоном.

«Ослепят его, потом слепого в проруби утопят» — молнией пронеслось в голове у Саньки.

— Ваня! Ванечка!

Захлебнувшись слезами, Санька обхватила бесчувственное тело Ивана обеими руками, прижала к себе.

— Я с тобой останусь, тут! Не брошу тебя одного, Ванечка! Я всё тебе расскажу о будущем… спасу тебя, постараюсь спасти…

— А вот это как раз то, чего я никак допустить не могу! — раздался за спиной у неё голос Фидлера, ровный и равнодушный, как всегда. — Изменение прошлого… да ты и сама понимаешь…

— Что? — обернувшись, Санька уже безо всякого страха и даже с вызовом посмотрела на этого лжелекаря. — Что я должна понимать?

Зелёная вспышка ударила Саньку по глазам, и она сразу же словно провалилась куда-то. Как и тогда, когда Иван спас её на берегу реки Вороньей… впрочем, никакой вспышки тогда не было, а был самый обыкновенный обморок…

Эпилог

— Ну, просыпайся, просыпайся!

— Что?

Санька открыла глаза и первое, что увидела, это лицо Фидлера, низко над ней склонившееся. И удивилась тому, что Фидлер не стоял и не сидел, а просто парил в пространстве. Впрочем, ни стоять, ни сидеть тут было не на чем — вокруг, куда не взгляни, простиралась зеленоватая мерцающая пустота. А когда Санька посмотрела себе под ноги, то поняла, что и она тоже парит невесомо в странной этой пустоте. И Феофан тоже в ней неподвижно висел… и лишь теперь Санька отчётливо смогла разглядеть не совсем ещё затянувшийся, рваный шрам у него над правым ухом.

Раньше этого шрама не было…

— Где мы? — спросила Санька, обращаясь, естественно, к Фидлеру.

— Хороший вопрос, — в привычной своей манере отозвался тот. — Жаль только, что ответа на него, увы, не существует. Мы теперь, как бы, вне времени и пространства…

— Вне времени и пространства… — машинально повторила Санька, но тут новая тревожная мысль неожиданно пришла ей в голову. — А как же мы тут без воздуха? Чем мы дышим сейчас? Или тут есть кислород? И долго мы так висеть будем?

— Знаешь, Александра… — произнёс задумчиво Фидлер, — это вовсе не те вопросы, которые тебя должны в данный момент волновать. И ещё…

Он замолчал, словно раздумывая о чём-то своём.

— Я ведь мог и не приводить тебя в чувства сейчас, — сказал он после недолгого молчания. — Очнулась бы у себя дома и дело с концом. Но почему-то захотелось ещё немного поболтать с тобой напоследок. Не бойся, приставать к тебе, как некоторые другие, я не собираюсь!

— А я и не боюсь! — немного запоздало встревожилась Санька и, переведя взгляд на неподвижное тело Феофана (она так и не смогла заставить себя называть его иначе), спросила: — А с ним что будет?

— С твоим отцом? — Фидлер вновь задумался на мгновение. — Да ничего особенного! Даже не накажут. Совершат омоложение, память восстановят в полном объёме… и вновь в строй! Хорошие комендоры нужны, а он был одним из лучших!

— Вы ему расскажете обо мне? — Санька посмотрела на Фидлера почти умоляюще. — О том, что я его дочь?

— Зачем? — Фидлер пожал плечами. — Чтобы он вновь попытался в прошлое улизнуть, дабы с семьёй воссоединиться? И потом… — он вновь замолчал на мгновение, — неужто ты думаешь, что мы именно эту часть памяти будем ему восстанавливать? Не было у него никакой семьи, никогда не было! Ни тебя, ни матери твоей… и даже этих лет монашеских! Всё это начисто у него из головы вычистят…

— Папа!

Санька попыталась приблизиться к неподвижному телу Феофана, но ничего у неё не получилось. Она даже с места сдвинуться не смогла.

— Папочка!

Вытянув руку Санька кончиками пальцев почти коснулась мертвенно бледной щеки Феофана. Впрочем, «почти» не считается…

— Папочка, если ты меня слышишь сейчас, знай, что мама все эти годы только о тебе и думала! И всё время ждала… и сейчас ещё ждёт! И очень тебя любит! А может…

Повернув голову к Фидлеру, Санька посмотрела на него умоляюще.

— Нет, Александра! — опередив её так и не заданный вопрос, проговорил Фидлер. — Извини, что прочитал твои мысли…

— Но почему?! — воскликнула с горячностью Санька. — Мы приспособимся там, у вас! Мама — хороший медработник, я… — тут она замялась на мгновение, — я тоже пригожусь, вот увидите! Зато мы с папой вместе там будем…

Она замолчала в ожидании ответа, но Фидлер так ничего и не ответил, и тогда Санька добавила с ещё большей горячностью:

— Просто я не смогу в нашем времени без Ивана! И на тётю Клаву как мне сейчас смотреть?!

— Понимаешь, Александра, — проговорил Фидлер медленно, словно обдумывая каждое слово. — Несколько причин имеются для того, чтобы я отказал тебе. Но я лишь одну из них назову. А для начала скажи, как тебе тот мир показался, которой ты только что покинула? Хотелось бы тебе в нём навсегда остаться?

— Нет! — Санька резко мотнула головой. — Никогда бы я там не смогла жить! Страшный мир! Жестокий и безжалостный!

— Жестокий и безжалостный… — повторил Фидлер задумчиво. — Что ж, возможно, ты и права, с жалостью и милосердием там явный дефицит. И всё же, поверь мне на слово, Александра, год, что я провёл там, показался мне годом райского блаженство! И это так и есть, по сравнению с тем кошмаром, в который я вынужден теперь возвращаться и в который ты так неосмотрительно мечтаешь попасть…

— Кошмаром?!

Санька смотрела на Фидлера с явным недоверием, и это ещё мягко сказано.

— Ваше будущее, оно… — проговорив это, Санька запнулась на мгновение. — Оно что, пострашнее Смутного времени?

— Именно так! — кивнул головой Фидлер. — Но более подробно я тебе ничего объяснять не буду. Во-первых, не поймёшь, во-вторых…

— Во-вторых? — переспросила Санька.

— Во-вторых, ни к чему это сейчас! Тем более, что ты, очнувшись, ничего так и не вспомнишь. Ни нашего с тобой разговора, не своего удивительного путешествия в прошлое…