Книга Элоиз - Джуди Финниган

— Спасибо, святой отец, я очень благодарна вам за поддержку. Вы уж извините, но мой муж зол на меня и требует развода, и теперь из-за всего этого рушится моя семейная жизнь. Я ведь только ради этого согласилась провести ритуал. Думала, морок спадет, и мы с Крисом снова будем счастливы.

— Давайте я с ним поговорю.

Ну да, только этого не хватало. Крис просто взорвется.

— Святой отец, спасибо вам за вашу доброту, но ничего исправить невозможно. Крис считает меня сумасшедшей, говорит, что я позорю семью. Так что разговоры про мою христианскую добродетель его ни в чем не убедят.

Пастор грустно улыбнулся:

— Понимаю. Что ж, тогда я не стану беспокоить Криса. Но знайте, что я на вашей стороне. Позавчера я совершил ошибку. Но, думается, вам еще понадобится моя помощь. Если что — зовите.

Пастор Пит поднялся и отправился в сторону церкви. Мне были приятны его слова, хотя сильно сомневаюсь, что он способен хоть как-то помочь мне в этой истории. Теперь я видела всю громадность задачи. Она просто ошеломляла.

Теперь мне нужно решать, как следует поступать дальше. Так хотелось общаться с Крисом — тем старым Крисом, мои Крисом, который бы обнял меня, сказал, какая я молодец. Чтобы он восхищался мною как женщиной, а больше мне ничего и не надо. Я сама перестала чувствовать себя красивой и желанной. И это неудивительно. В состоянии депрессии прежде всего падает самооценка. Понимая, что сейчас я не услышу ничего утешительного от Криса, я вызвала такси и отправилась в Бодмин Мур.

Вернулась домой разочарованная. Поездка оказалось бесполезной. Ну что я собралась там искать? Не на экскурсию же я приехала.

Открыв дверь, я замерла на пороге. Крис сидела на нашем желтом диванчике и читал газету. Внутри у меня все сжалось — вот сейчас на меня посыпятся обвинения и упреки. Но, оторвавшись от газеты, он вдруг робко улыбнулся.

— Привет. Давай съездим куда-нибудь пообедаем?

— С какой это стати? — удивилась я.

— Уже поздно, ты наверняка проголодалась. Ты хотя бы помнишь, что вчера вечером забыла поесть?

— Утром в кафе я съела бутерброд.

— Ну, это не еда. Поехали, поехали. Нам надо поговорить.

— Вчера ты был настроен иначе.

— Да, Кэти, потому что я был злой и уставший. Я сожалею.

«Это не извинение», — подумала я. Ой, да что это я? Крис хочет мириться, а я хочу все испортить? Поверю ему.

И мы отправились в местный паб «Джубили Ин» в Пелинте, всего в пяти минутах езды от нашего дома. Но даже эти пять минут оказались для нас испытанием — мы оба боялись, что разговор опять сползет на старую тему. Мы пытались поговорить о детях — о том, что Тому нравится учеба в университете и это хорошо, и о том, что у Иви скоро экзамены и ей нужны хорошие отметки. Но все это звучало так уныло, потому что сами мы были — как натянутые струны. Мы чувствовали себя несчастными, не в состоянии определить, что представляют из себя теперь наши отношения. Мы оба выпустили когти. И с трудом узнавали друг друга. Криса заботила его карьера, отложенная на потом книга. Наверное, он вообще сомневался в том, что любит меня. У меня таких сомнений не было, но мой роман с призраком уже слишком расшатал наш брак. К тому же я злилась на Криса за попытку напоить меня снотворным и за то, что он вообще посмел завести речь про развод.

Подъехав к пабу, мы выбрали столик на улице в прилегающем дворике. Крис заказал себе бутерброд с крабовым мясом, я же остановилась на более домашнем блюде — креветках в кляре с жареной картошкой. В ожидании заказа мы захотели выпить вина. Когда отошла официантка, Крис поднял бокал и произнес с милой улыбкой:

— За нас.

Его веселость пугала. Мы чокнулись, а потом я сказала:

— Крис, если честно, я не понимаю, с чего это ты так любезен со мной сегодня. Ведь еще вчера ты был… — прибавила я, запнувшись.

— Ужасен?

Я молча кивнула.

— Я знаю, Кэти. Прости. Я тебе уже объяснил, что был очень зол, хотя все равно не имел права так разговаривать с тобой. Вчера за ужином в Полперро Сэм высказал все, что думает обо мне. И еще больше вывел меня из себя. А потом, когда ты ушла спать, я начал обдумывать его слова.

У меня прямо отлегло от сердца. Значит, Сэм не считает, что должен стыдиться собственной матери.

— И я лежал и думал, — продолжил Крис, — вспоминая, через что тебе пришлось пройти. Уж мне ли, практикующему психиатру, не знать, как все это бывает. Я постоянно имею дело с такими пациентами. Но никогда не осуждаю их, а напротив — проявляю сочувствие. Получается, что им я подставил плечо, а своей собственной жене — нет. И это ужасно.

Он замолчал на секунду, а потом прибавил:

— Собственно, это даже не мои слова, это Сэм так сказал. И теперь мне очень стыдно. Прости меня, Кэти.

Я напряженно замерла. Надо бы сказать в ответ что-то хорошее, но меня охватило смятение и какое-то дурное предчувствие.

— И наконец, ты сказала, что эти видения с Элоиз закончились и что ты осознала собственную болезнь. Теперь я точно знаю, что у тебя есть все шансы на полное выздоровление. На это потребуется какое-то время, но мы уедем в Лондон, и я позабочусь о твоем лечении. Правда-правда, я готов повторить попытку, если ты действительно осознала, что никаких призраков не существует.

Я судорожно пыталась уловить, к чему он клонит. К тому, что я наврала, что с Элоиз все кончено? Нет, там было что-то посерьезней.

— Спасибо, Крис. Я знаю, как тебе было тяжело. И ты во всем прав. Обещаю, больше никаких призраков. — Я заставила себя улыбнуться. — Надеюсь, ты не хочешь, чтобы мы прямо сегодня отправились в Лондон?

— Ну, не обязательно прямо сегодня. Завтра приезжают Том с Иви, они хотят пробыть тут все выходные. А потом мы уедем и выставим домик на продажу.

Что? Он хочет отнять у меня Тэлланд Бэй? Ну уж нет.

Крис пристально посмотрел на меня:

— Кэти, я знаю, что ты не хочешь расставаться с Корнуоллом. Но разве у нас есть другой выход? Эти места плохо действуют на тебя. Я всегда считал, что тебе вредно увлекаться мистикой, но ты проводишь тут так много времени, что твое увлечение превратилось в болезнь. Давай вернемся в реальный мир. Там тебя ждут повседневные заботы о доме, о детях. И в конце концов, пора уже вернуться к работе. Ты ведь любишь писать статьи, разве нет? Если не продать домик, невозможно будет вытянуть тебя обратно в нормальную жизнь. Не расстраивайся. Зато нам останутся красивые воспоминания о Корнуолле.

Значит, все-таки ультиматум. Как все глупо. Я же знаю, что никогда не откажусь от Корнуолла. Мне оставалось теперь только хитрить. Нужно выиграть время, чтобы спасти детей Элоиз.

Я притворилась, будто раздумываю над его словами, а потом сказала:

— Хорошо, Крис. Ты все правильно говоришь. На той неделе возвращаемся в Лондон.