Книга Фиалки на снегу - Патриция Грассо

— Нет, — прошептал он, — это не помешательство в день солнцеворота…

— Ваша светлость, я держу пари на все, что угодно, что вы всегда руководствуетесь исключительно соображениями здравого смысла и не позволяете эмоциями возобладать над вами, — поддразнила мужа Изабель.

— На этот раз вы проиграли, ваша светлость, — не остался в долгу Джон. Неожиданно Изабель посерьезнела.

— Тебе удалось что-нибудь узнать о том, что случилось той ночью около вашего дома?

— Не будем об этом говорить, — улыбнулся Джон. — Пусть ничто не омрачает день нашей свадьбы. Скажи, тебе нравится быть герцогиней?

— Ничего особенного, по-моему, все как всегда!

— Милая, я бы очень не хотел, чтобы, получив этот титул, ты стала высокомерной гордячкой.

— Я никогда не стану такой, — горячо пообещала Изабель.

Через час молодые прибыли в Эйвон-Парк. Банкетный зал был украшен цветами, два длинных, массивных стола, рассчитанные на две сотни гостей, стояли друг против друга. Отдельно был накрыт небольшой стол, предназначавшийся для Джона, Изабель и их родственников.

Гости входили и занимали места за столом в течение почти целого часа. Когда практически все уже расселись, к Изабель подошел майор Граймс.

— Примите мои наилучшие пожелания, ваша светлость, — сказал он, почтительно целуя ее руку.

— Благодарю вас, майор, — ответила Изабель, чувствуя, что от приветливой улыбки у нее уже затекли мышцы лица.

— Поздравляю вас, ваша светлость, — обратился тем временем майор к Джону. — Вы сделали превосходный выбор.

— Не хотите ли последовать моему примеру? — улыбнулся Джон.

— Откровенно говоря, я в некотором затруднении: слишком стар, чтобы жениться на молоденькой, но в то же время слишком молод для пожилой женщины!

— Я уверена, что любая девушка с радостью пойдет за вас, — вставила Изабель.

Мужчины рассмеялись.

— Скажите, Сен-Жермен, что вы думаете о войне? — неожиданно спросил майор, словно не понимая, что выбрал неудачное время и место для подобного разговора. — Сколько времени, по-вашему, понадобится королевскому флоту, чтобы поставить на место этих зарвавшихся колонистов?

— Не стал бы загадывать, — сухо ответил Джон.

— Мы им еще покажем! — воодушевленно вскричал майор. — Жаль вашего брата, он, вероятно, еще долго не сможет вернуться.

— Будущее нам неизвестно, — уклончиво ответил Джон.

Майор отошел от него и направился к столу.

Изабель догадалась: майор имел в виду войну между Англией и Америкой. Но ведь Майлз и Джейми сейчас в Нью-Йорке!

Ее охватил гнев. Джон знал о том, что Майлзу грозит опасность, знал, как она тревожится за брата, и ничего ей не говорил! Такая душевная черствость поразила Изабель. «Радость навсегда»… Да не прошло и двух часов с того времени, как они стояли под венцом, а от ее безмятежного счастья не осталось и следа.

— Гости проголодались, — тихо сказал Джон и взял Изабель под руку, чтобы сопроводить ее к столу. — Пора начинать.

Не думая о том, что на них устремлено столько любопытных глаз, Изабель вырвала руку. Она со злостью подумала, что Джон просто слеп, если не замечает ее состояния.

— Да простит тебе господь твою ложь, — тихо сказала она.

— О чем ты? — нахмурился Джон.

— О войне!

— Я никогда не лгал тебе, — мягко ответил Джон. — Я просто…

— Просто молчал, — прервала Изабель. — Это тоже ложь.

— Послушай меня, Изабель, — Джон понизил голос до шепота. — Здесь присутствуют двести приглашенных, и они ждут только нас. Пойдем к столу.

— У меня пропал аппетит из-за твоей лжи!

— Ты помнишь, что гнев — один из семи смертных грехов? — осведомился Джон.

— Ты так и будешь сыпать цитатами из Писания?

Джон рассмеялся. Изабель не понимала, что смешного он нашел в ее словах, и отвернулась.

— Прошу тебя, не затевай скандала при гостях, — сказал Джон и добавил шепотом: — Ну пожалуйста, Белли, не надо.

— Хорошо, — после небольшой паузы согласилась Изабель. — Но как только гости уйдут, мы вернемся к разговору.

— Спасибо, — неожиданно для нее сказал Джон.

Заиграли скрипки, и Джон Сен-Жермен под руку с супругой прошествовал к столу.

После закуски Джон протянул Изабель золотистый плод айвы, символ продолжения рода, и она съела его под громкие аплодисменты гостей: таков был старинный свадебный обычай.

Многочисленные слуги сновали между столами. Разнообразные изысканные блюда, большинство из которых Изабель видела и пробовала впервые в жизни, могли удовлетворить вкус самого избалованного гурмана. Были поданы черепаховый суп, затем, в качестве основного блюда, осетрина с приправой из анчоусов; дальше последовали утка со специями, мясо, спаржа, нафаршированные грибами томаты. На десерт подали ягодный крем, ореховый пудинг под шоколадным соусом и, конечно же, огромный свадебный торт.

Пробуя все эти деликатесы, Изабель наблюдала за своим мужем и невольно представляла, как эти длинные тонкие пальцы, сжимающие хрустальный бокал, прикоснутся к ее обнаженному телу… Встретившись взглядом с Джоном, она поняла, что ее мысли не укрылись от него.

Со своего места Джон оглядел гостей, и внезапно Изабель заметила, как изменилось его лицо: Джон побледнел, его ноздри затрепетали от гнева. Проследив за его взглядом, Изабель увидела, что в банкетный зал входит та самая черноволосая красавица из Гайд-парка, Лизетта Дюпре. Она держала за руку малышку лет пяти, удивительно на нее похожую. Свободной рукой девочка прижимала к себе куклу. Не обращая внимания на удивленные взгляды и перешептывание гостей, Лизетта с гордо поднятой головой прошествовала прямо к столу молодых и остановилась.

Джон хотел было встать ей навстречу, но Иза-бель удержала его, положив руку ему на плечо.

— Ваши светлости, позвольте преподнести вам свадебный подарок, — коротко поклонившись, сказала Лизетта и, выпустив руку девочки, указала на нее: — Сэр, это — ваша родная дочь!

С этими словами Лизетта резко повернулась и выбежала из зала.

— Лизетта, Лизетта, не оставляй меня одну! — испуганно закричала ей вслед малышка.

— Тысяча чертей! — громко выругался Джон и, вскочив со своего кресла, ринулся к выходу в надежде схватить Лизетту. За ним побежал Росс.

— О боже праведный!.. — вырвалось у Иза-бель.

Гости, потрясенные этой сценой, в молчании ждали, что же произойдет дальше. Лишь тетушка Эстер в ужасе повторяла:

— Что же нам делать, о боже мой? Что же делать?

— Только не смей падать в обморок! — сурово приказала ей сестра.