Книга Железная маска - Жан-Кристиан Птифис

В 1974 году мадам Мари Мадлен Мас, исходя из того же сходства между Луи де Кавуа и Королем-Солнцем, взглянула на проблему с противоположной стороны. По ее мнению, Франсуа де Кавуа, не довольствуясь тем, что сделал одиннадцать детей своей законной супруге, произвел на свет сына и королевы Анны Австрийской. При этом он пошел навстречу требованию своего «патрона» Ришелье, озабоченного бесплодием короля и амбициями Гастона Орлеанского… Таким образом, сын капитана мушкетеров великого кардинала, Людовик XIV по отцу являлся братом детей семейства Кавуа. Отсюда то самое сходство… Словом, мы возвращаемся к мифу о таинственном рождении Короля-Солнца.[223]

Несмотря на всю свою соблазнительность, гипотеза Дювивье имеет и слабые места. Эмиль Лалуа в статье, опубликованной 15 августа 1932 года в «Mercure de France», не преминул поставить под сомнение идентичность никому не ведомого хирурга Оже или д'Оже и брата главного маршала французской армии. Действительно, трудно допустить, что дворянин, как бы низко он ни пал, стал «хирургом», то есть в те времена (не будем заблуждаться на сей счет) обычным цирюльником, продавцом снадобий, бродячим аптекарем. Кроме того, этот человек, имя которого один или два раза упоминалось в протоколах допросов Огненной палаты в 1680 году, похоже, был на свободе еще в 1675 году, шесть лет спустя после ареста заключенного Пинероля. Что же касается сходства между маркизом де Кавуа и Людовиком XIV, на котором основываются предположения о том, что его брат Эсташ был бастардом королевских кровей или наполовину братом короля, то здесь нет ничего особенно удивительного. Как говорит Джон Нун, это сходство свидетельствует лишь о том, что придворный старался подражать королю.[224] Если смотреть на портреты той эпохи, в которых изображены господа в париках, то можно найти много Железных масок…

Дювивье конечно же смущало то, что рассматриваемого им заключенного Лувуа использовал в качестве слуги. Мог ли Эсташ де Кавуа, дворянин знатного происхождения, быть слугой у Фуке? Однако автор гипотезы ловко вывернулся: «Эта фраза: "ибо он всего лишь слуга", как бы между прочим брошенная в конце письма, является всего лишь одним из проявлений дьявольской хитрости, на которую был столь горазд Лувуа».[225] Та же изворотливость и при объяснении положения Эсташа в качестве слуги при опальном министре Фуке начиная с 1675 года: «Конечно, было бы удивительно, если бы офицера, дворянина, сделали слугой, однако Фуке, у которого было двое слуг, мог заставить прислуживать одного из них, тогда как Кавуа скорее был компаньоном или секретарем, и этот союз помогал обоим переносить тяготы заключения».[226] Остроумное объяснение, однако малоубедительное. В XVII веке, когда столь щепетильно относились к вопросам происхождения, не допустили бы такого унижения для знатного человека, какое бы преступление он ни совершил. Действительно, граф дю Брей и Маттиоли, один дворянин, а другой возведенный в дворянское достоинство, были сурово наказаны, однако их не низвели до положения лакеев!

Впрочем, сегодня гипотеза Руперта Фюрно, равно как и Мари Мадлен Мас и Гарри Томпсона (имеющие вспомогательное значение), рассыпались точно карточные домики, поскольку доподлинно стала известна судьба Эсташа де Кавуа после 1668 года. Она не имеет ничего общего с заключенным Пинероля, ибо письмо, адресованное Эсташем де Кавуа своей сестре Генриетте, вышедшей замуж за Франсуа де Сарре де Куссегю, барона де Фабрегю, свидетельствует, что он был арестован и препровожден в тюрьму Сен-Лазар в Париже по заявлению своего брата вскоре после того, как 8 января 1668 года признал свой долг ему в размере 1400 ливров. Спустя десять лет, 23 января 1678 года, он все еще находился там и писал своей сестре: «Если бы вы знали, как я страдаю, то, не сомневаюсь, вы бы сделали все, что только в ваших силах, лишь бы избавить меня от столь жестокого преследования и заключения, в котором я нахожусь уже более десяти лет из-за тирании мсье де Кавуа, моего брата, вознамерившегося лишить меня всего, даже свободы, единственного моего блага…»[227]

Можно было вслед за Гарри Томпсоном предположить, что это письмо является подделкой, предназначенной для того, чтобы ввести в заблуждение сестру Эсташа де Кавуа относительно подлинного места его заключения.[228] Однако другой документ неопровержимо доказывает, что Эсташ находился в заключении в Сен-Лазаре. Это королевская депеша, направленная приору сего учреждения, запрещающая Кавуа свободно встречаться со своей сестрой.[229] Эсташ, заливавший свое горе вином, умер около 1680 года от алкоголизма. Итак, в очередной раз надо искать новый след…

Картина, написанная неизвестным автором весной или летом 1667 года и хранящаяся в Версальском дворце, изображает Людовика XIV верхом на коне перед гротом Фетиды в окружении пажей, солдат и придворных. Справа — королева Мария Терезия, спускающаяся по лестнице, следом за ней идет кормилица или компаньонка, держащая на руках младенца нескольких месяцев от роду со шлемом, украшенным плюмажем, на голове (здесь, очевидно, изображена принцесса Мария Терезия Французская, родившаяся в январе 1667 года и умершая в марте 1672 года). Королева подает руку некоему знатному господину, а другой рукой небрежно опирается на юного негритенка, одетого в коричневую ливрею и ростом едва доходящего ей до груди. Пьер Мари Дижоль, бывший служащий магистратуры и автор увлекательной книги, представляющей собой нечто среднее между романом и историческим исследованием, наполненной живописными подробностями и смачными анекдотами и озаглавленной «Набо, или Железная маска», видимо, вдохновился этой картиной, ибо, по его мнению, черный паж королевы — не кто иной, как Эсташ Данже.[230] Если поверить в его теорию, то на этой картине мы можем видеть аутентичный портрет Железной маски за два года до ареста!