Книга Каир. Биография города - Джеймс Олдридж

Войска Араби выстроились вдоль Суэцкого канала, намереваясь закрыть доступ к нему англичанам с тыла. Однако Лессепс отговорил Араби от этого шага, дав ему честное слово, что французы не разрешат английским судам воспользоваться каналом. Лессепс нарушил слово, английские корабли вошли в канал и оказались прямо в тылу Араби. Англичане высадились в Исмаилии, и неподалеку, в Тель эль-Кебире, их остановили войска Араби.

Много написано об этом сражении. По общему утверждению европейских авторов, египтяне сражались плохо и потерпели поражение. Тем не менее сэр Арчибальд Элисон, командовавший бригадой шотландцев в битве при Тель эль-Кебире, произнося речь в Глазго в октябре 1884 года, сказал: «Я обязан отдать должное египетским солдатам (при Тель эль-Кебире). Я никогда не видел, чтобы солдаты сражались так упорно. Отступая от укреплений, которые мы захватили с фланга, они оказывали сопротивление у каждого поворота окопов, у каждой батареи, у каждого редута и продолжали сражаться. Четыре или пять раз мы ходили в штыковые атаки, и я видел, как бились солдаты, покинутые бежавшими офицерами».

У египтян было плохое вооружение, плохие офицеры, а сам Араби в этот день не проявил себя как лидер. 14 сентября английская кавалерия вступила в Аббасию, а на следующий день лорд Вулсли с бригадой гвардейцев под командованием герцога Коннота вошел в Каир. Опасавшийся за свою жизнь Араби поехал в Аббасию и сдал англичанам свою шпагу. Это был второй акт Араби, которого и поныне не простили ему египтяне. Египетская армия, если ее можно было назвать таковой, капитулировала в Каире без сопротивления. Гарнизон цитадели сдался майору Ватсону, офицеру разведки, у которого было только 130 солдат. Ватсон вошел в крепость один и вызвал коменданта. Комендант спал. «Разбудите его, — приказал Ватсон, — и скажите, чтоб он сдался». Появился комендант, и Каир был официально передан англичанам этим сонным турецким офицером, который отдал Ватсону ключи и сказал, что делает это с удовольствием.

13. Каир лорда Кромера

Английская оккупация не принесла каких-либо видимых изменений в Каире, ибо англичане фактически уже несколько лет правили Египтом. Тевфик оставался хедивом, администрация по-прежнему была в руках иностранцев, консульские суды занимались судопроизводством, а английские войска теперь расположились в цитадели, Аббасии и казармах Каср ан-Нил на берегу реки. При англичанах раздел Каира стал еще более отчетливым.

Как и турки, англичане нуждались в помощи иностранцев для управления Каиром, так как не хотели, чтобы торговым Каиром владели египтяне. Они старались не допустить аккумуляции финансового капитала в руках египтян и были заинтересованы в сохранении основ феодальных порядков, особенно в деревне, откуда поступал дешевый хлопок и дешевые рабочие руки. С другой стороны, англичанам, вкладывавшим большие капиталы в египетскую торговлю, было важно, чтобы Каир стал современным городом, но при этом они опирались на сотрудничество неегиптян. Англия поощряла приезд в Каир иностранных коммерсантов со всей Европы, которые полностью овладели европеизированными районами, тем самым усугубляя грубый раздел Каира. Это был, конечно, постепенный, а не внезапный процесс.

После оккупации англичанам было необходимо укрепить свою абсолютную власть в Каире, и это было поручено лорду Кромеру, носившему тогда еще имя сэра Эвелина Беринга. Кромер встал у власти в Египте в 1883 году и управлял страной 24 года. Еще до оккупации он занимал пост английского комиссара Долговой кассы, и именно его махинации с египетскими долгами и политические интриги при дворе подготовили почву для английской оккупации. Англичане до сих пор считают Кромера величайшим дипломатом XIX века. Современные египтяне считают, что среди правителей Египта не было человека хитрее и подлее Кромера. Однако Кромер был и выдающимся финансистом, вышедшим из семьи влиятельных банкиров. Он всегда точно знал, в чем заключаются интересы Англии в Египте, и умело защищал их. Он был типичным англичанином эпохи Виктории, упрямым, с диктаторскими замашками; к египетским крестьянам он относился, как к «неразумным» детям, а к египтянам в целом — как к умственно малоразвитым восточным людям, которые, к сожалению, заимствовали от Европы самые дурные (то есть революционные) идеи.

Именно Кромер (а не Гордон или Китченер) закрыл французам, бельгийцам и итальянцам доступ к Нилу и установил в 1899 году в Судане, после вторичного захвата его Китченером, англо-египетский кондоминиум. Как поясняет в своей книге «Великобритания в Египте» (1928) майор Полсон Ньюмен, идеи Кромера по «защите» Нила и его планы строительства новых плотин через реку определял хлопок. Сам же Кромер считал, что у англичан в Египте есть дела и поважнее хлопка. В своей книге «Современный Египет» (1908) он писал: «Англичанин пришел в Египет с важной миссией… Он взирает на Индию и говорит сам себе со всей уверенностью представителя имперской расы: я могу выполнить эту задачу, я выполнял ее и раньше…»

Кромер совершенно ясно представлял себе имперскую миссию англичан. Но ему и его преемникам пришлось столкнуться с возраставшим недовольством богатых египтян, которые сообразили, что на каждое пенни, полученное ими от выращенного хлопка, европейские торговцы, — а значит, в конечном счете англичане — получают непомерно большие барыши. Кроме того, национальная буржуазия требовала большей доли участия в политических делах Египта и вместе с мусульманской иерархией вступила в конфликт с англичанами. В последующие пятьдесят лет именно эта комбинация местных оппозиционных сил породила плеяду известных египетских политических деятелей, и многие из них пришли к власти только благодаря обещанию избавить Египет от англичан. Но стоило англичанам оказать им сопротивление или погрозить тюрьмой, как они неизбежно скатывались к компромиссам или исчезали с политической сцены. Сейчас можно утверждать, что только небольшая группа египетских политических деятелей периода 1900–1952 годов состояла действительно из неподкупных людей.

Каир при Кромере жил напряженной политической и общественной жизнью, но, по утверждению сэра Рональда Сторрса («Ориентации», 1937), к 1904 году начался закат «золотой эпохи» кромеровского Каира. В 1914 году господство англичан в Каире рухнуло окончательно. Сторрсу довелось работать в качестве секретаря по восточным делам при английском резиденте как раз в период между упадком и падением кромеровского Каира. Из его описания нравов и обычаев молодых английских дипломатов в Каире и турецко-египетского двора в этот период начинаешь понимать, почему Каир так манил к себе многих образованных молодых английских дипломатов и офицеров. Жили они прекрасно, хотя утонченная царственная атмосфера, созданная Кромером, постепенно исчезала и на смену ей пришли более вульгарные и свободные нравы.

Они приезжали в Каир и уезжали, наслаждались здесь хорошей компанией, общались с высокообразованными людьми, жили по канонам английских классических колледжей; для тех, кто знал арабский язык (а таких было немало), жизнь в Каире таила много экзотических «восточных» прелестей. Люди вроде Сторрса работали с 8 часов утра до часа дня, затем садились на велосипед и отправлялись в Скаковой клуб, после обеда играли в гольф или теннис, потом возвращались в клуб, домой или шли к знакомым на ужин. Поздний вечер они проводили во французском или итальянском театрах (английского театра не было) или на одном из бесчисленных приемов при дворе. Потребности были довольно скромные. Даже Китченер, главнокомандующий египетской армии, ездил на работу на осле. Ослов в Каире регистрировали, и на них вешали дощечки с номерами. Сторрс клянется, что осликам очень нравилось, когда им пускали в нос дым от сигареты.