Книга Генералы Великой войны. Западный фронт 1914-1918 - Робин Нейландс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Еще одна ложь Френча относится к приводимым им цифрам потерь. В данном случае это выглядит намеренным извращением фактов, нежели спорным заявлением, подлежащим обсуждению в открытой дискуссии. В своей книге «1914» он утверждает, что в сражениях при Монсе и при Ле-Като потери корпуса Смит-Дорриена составили «как минимум 14 000 солдат и офицеров, а также не менее 80 орудий». Это примерно вдвое больше действительных потерь, которые были понесены во время этих сражений и фактически составили 7812 человек убитыми и ранеными и 38 орудий. Несомненно, потери Первой мировой войны всегда трудно поддаются учету, но ошибки такого порядка нельзя отнести к ошибкам статистики.
В книге также много искажений того, что было в действительности. Френч заявляет, что в ночь перед началом сражения при Ле-Като «сэр Орас спросил генерала Алленби, каким, по его мнению, будет исход сражения, если он (Смит-Дорриен) останется и займет оборону на этой позиции, добавив, что его солдаты настолько измотаны, что это обстоятельство в течение некоторого периода времени не даст ему возможности снова послать их в поход». Подобная перетасовка разговора, действительно имевшего место, — характерный, как мы сможем увидеть, прием фельдмаршала — являлась частью попытки отобрать честь победителя при Ле-Като у Смит-Дорриена, отдав ее Алленби. Действительное положение дел было таким, как оно описано выше, и это подтвердил сам Алленби после выхода книги Френча из печати в 1919 году. Возвращаясь к сражению при Монсе, если верить Френчу, то не было никаких соединений германской армии, на самом деле наступавших на позиции II корпуса Смит-Дорриена. Двух армейских корпусов и кавалерийской дивизии, а также еще одного корпуса на подходе — целых шести полнокровных дивизий согласно построению германской армии просто никогда не существовало, и все сражение было превращено в вооруженное столкновение между кавалерийскими патрулями. Немало желчных насмешек направлено в адрес Смит-Дорриена и за его решение отвести войска с Монсского выступа, хотя одного взгляда на карту достаточно, чтобы понять, что эта позиция непригодна для обороны. И в таком духе написана вся книга, от страницы к странице. Читать «1914» — далеко не самое приятное занятие.
Что еще бросается в глаза и даже вызывает какой-то странный интерес, так это то, что в своей книге Френч из кожи вон лезет, превознося действия Дугласа Хейга и его корпуса. Даже несмотря на то что, как уже было показано, этот корпус принимал мало участия в сражениях при Монсе или Ле-Като, и в первые дни отступления противник мало беспокоил его в сравнении с войсками Смит-Дорриена. Идя на поводу у зависти и подозрительности в отношении Смит-Дорриена, Френч, кажется, даже не догадывался, что его настоящим противником в то время был сэр Дуглас Хейг, который каждому, кто только соглашался слушать его, сообщал, что фельдмаршал не соответствует занимаемой должности и что его вообще не следовало ставить главнокомандующим БЭС. Все это могло быть неизвестно Френчу в 1914 году, но в 1918 году, когда он сел за работу над своей книгой, он не мог не знать, что тогда думал о нем Хейг. И тем не менее, для того чтобы Смит-Дорриен выглядел неумелым и беспомощным, Хейг в книге Френча представал очень компетентным и преданным подчиненным главнокомандующего.
Публикация книги «1914» была встречена с негодованием. Сэр Джон Фортескью, выдающийся специалист по истории британской армии, с грустью написал следующие слова:
«В целом мы должны сказать, что это — книга с самой печальной судьбой из всех когда-либо написанных. Вызывает огорчение сам дух, в котором написана книга. Чтобы запятнать репутацию подчиненного, который лишен права защитить себя, автор опускается до самого неуклюжего и наиболее нелепого оговора и искажений в трактовке событий».
Последнее замечание связано с тем, что Смит-Дорриен посчитал, что он имеет право на ответ и на расследование обвинений, выдвинутых Френчем, и с этой целью обратился к премьер-министру Ллойд Джорджу — тому человеку, которому Френч посвятил книгу «1914». Ллойд Джордж отказал Смит-Дорриену и в том и в другом на том основании, что тот все еще состоит на действительной службе и поэтому не имеет права на публикацию своих воспоминаний. Поскольку фельдмаршалы в силу своего звания состоят на действительной службе пожизненно, то в таком же положении оказался и сэр Джон Френч, но это обстоятельство как-то прошло мимо внимания Ллойд Джорджа. Затем последовали публикации в «Таймс» и «Дейли Телеграф», и Смит-Дорриен снова запросил созыва комиссии с целью изучения соответствующих документов. Однако военный министр Великобритании принял решение отказать Смит-Дорриену в любой форме публичного ответа, «потому что, — как сказал он, — если мы хоть раз разрешим офицерам, состоящим на действительной службе, писать статьи в газеты, то, как мне кажется, ущерб, причиненный тем самым армии, будет просто бесконечным». Сэр Орас к этой теме больше не возвращался, однако его друзья позаботились о том, чтобы подлинное положение дел в 1914 году во Франции стало достоянием широких кругов общественности.
Мы еще остановимся на этой печальной теме, однако сейчас нам нужно вернуться на поля сражений, где в последнюю неделю августа 1914 года Британские экспедиционные силы, потрепанные в боях, но по-прежнему боеспособные, отступают на юг к Марне.
ОТ БИТВЫ ПРИ МАРНЕ ДО ПЕРВОГО СРАЖЕНИЯ ПРИ ИПРЕ, СЕНТЯБРЬ-ОКТЯБРЬ 1914
По мере того как день за днем ведение боевых действий в условиях позиционной войны принимало все более изощренные формы, мне становилось все яснее и яснее, что современное оружие предоставляет гораздо большие возможности обороняющейся стороне, чем наступающей… И в силу этого, постепенно и смутно, я начинал осознавать, что может ждать нас в будущем.
После знакомства с условиями, в которых соединения БЭС отступали из Монса и Ле-Като, необходимо хотя бы вкратце ознакомиться с общим положением дел на Восточном и Западном фронтах, особенно если учесть, что на фоне главных сражений этой все расширяющейся войны британская армия представляла собой лишь небольшую группировку, действующую на одном и ограниченном участке фронта. На Восточном и на Балканском фронтах русские и сербы действовали с такой решительностью, которая приводила в ужас немцев и австрийцев, напавших на них. Германское командование надеялось, что до падения Франции на этих фронтах не будет вестись активных боевых действий. Однако сербы наносили ощутимые потери австрийцам, а русские перешли к активным боевым действиям с такой скоростью, которой никто от них не ожидал. К 20 августа их вооруженные силы продвинулись глубоко на территорию Восточной Пруссии, и две полнокровные армии двигались на Кенигсберг.
Верховное командование незамедлительно сняло с должности генерала фон Притвица, который командовал немецкими войсками на востоке, и назначило на его место генерала Пауля фон Гинденбурга, которого для этой цели пришлось отозвать из отставки. На должность начальника штаба последний взял[25] генерал-майора Эриха Людендорфа, офицера, имя которого стало известно после взятия Льежа. В том случае, если этим двум военачальникам не удастся быстро изменить развитие событий на востоке, Мольтке готов был отправить им на помощь крупные силы с Западного фронта, где план Шлиффена все равно уже распадался на части. Провал главного военного плана немцев все еще не был очевиден для французского командования, которое видело только то, что их План XVII гибнет под дулами немецких пушек и что их собственные армии постоянно отступают, не говоря уж о том чтобы вторгаться в пределы Германии.
